Человек и турпоход
Организаторы детского активного отдыха — о том, почему туризм необходим и как выбрать правильный лагерь для ребенка

Учебный год-2018/19 объявлен в России годом детского туризма — в рамках государственной программы «Десятилетие детства» в этом году должны популяризировать детский туризм, формировать у детей «навыки здорового образа жизни и активной гражданской позиции», а также приобщать их «к историко-культурному наследию» России.

Чиновники планируют к 2021 году увеличить на 300 тыс. количество детей, участвующих в активном туризме. Однако пока число детских лагерей стремительно сокращается, а детей, которые ходят в походы, становится все меньше.



“Ъ” поговорил с руководителями известных туристических компаний, которые входят в Союз организаторов детского активного туризма (СОДАТ), и выяснил, чего боятся родители и чиновники, работающие в этой сфере, зачем детям заниматься активным туризмом и как отличить хороший лагерь от плохого.

«Ввели сертификаты, и сразу появился рынок детского отдыха, появилась добросовестная конкуренция»

Я разговариваю с полярным путешественником Матвеем Шпаро, создателем сети детских лагерей «Большое приключение», руководителем центра дополнительного образования «Лаборатория путешествий».

— У вас есть какие-то претензии к существующему законодательству в сфере детского туризма и отдыха? Что ему мешает развиваться?

— Я руководитель государственного учреждения в системе образования Москвы, у меня в этом учреждении нет никаких проблем, чтобы развиваться. Московские дети любят путешествовать, и им никто не мешает этим заниматься.

— Но вы создатель сети детских лагерей «Большое приключение», которые работают в разных регионах и которыми руководит ваш отец...

— Да, мой отец Дмитрий Игоревич Шпаро руководит двумя лагерями — в Краснодарском крае и в Карелии. В Краснодарском крае нет никаких проблем, там вообще очень хорошо развита система детского отдыха, очень много детских лагерей, поэтому контролирующие органы — Роспотребнадзор, МЧС — обладают большими компетенциями в этой области, они не только контролируют, они отчасти и советуют, как устранить нарушения или преодолеть какие-то сложности. В Карелии все сложнее. Там лагерей-то всего несколько, и чиновники, возможно, думают, что не будет еще одного лагеря — ну и хорошо. У этой проблемы есть существенная региональная составляющая.

— То есть законодательство нормальное, но на местах не хватает опыта?

— Да, но это только одна проблема — неправильная трактовка законодательства региональными властями и отсутствие у них опыта в этой сфере. Вторая проблема заключается в том, что мир развивается, экономика, технологии, менталитет, потребности родителей и детей меняются, а существующие правила отстают от изменений в жизни людей. А мы все еще держимся за старые советские трактовки. Да, я очень люблю советский туризм, мой отец в те времена совершил свое большое путешествие и прославил страну, но все-таки Советский Союз закончился, у нас сейчас принципиально другая страна, а мы все смотрим назад, в ушедшую реальность. Мы не хотим фантазировать и думать о будущем, мы живем в лучшем случае настоящим, а зачастую прошлым. Мы спорим друг с другом, что вот этот СанПиН плохой, его надо поменять, но мы концептуально не смотрим в будущее, и от таких точечных поправок принципиального улучшения не будет.

Опыт моих больших путешествий говорит, что если хочешь провести серьезное путешествие, то ты должен пофантазировать: а что тебя там встретит, какие сложности ты будешь испытывать, к чему ты придешь? И все это ты должен сделать до начала путешествия, потому что от этого многое зависит.

Когда я шел полярной ночью к Северному полюсу (за это путешествие Матвей Шпаро награжден орденом Мужества.— “Ъ”), это было очень трудно. И совершить его можно было только одним способом: до начала путешествия попытаться понять, что нас там может ждать, и к этому подготовиться. Это навык небольшого предвидения, если хотите. Так вот, если все специалисты, эксперты, профильные чиновники хотят что-то изменить в сфере детского отдыха и туризма, то им нужно немного пофантазировать, поговорить о будущем: чего мы хотим от этой сферы, к чему мы идем, зачем нам все это нужно? Посидим год, сформируем концепцию развития детского туризма, подключим какой-нибудь аналитический институт или Высшую школу экономики… Вот когда у нас появится стратегия, тогда мы сможем говорить, хороши или нет наши законы и отвечают ли они нашим целям.

— Но вы уже участвовали в написании таких стратегий…

— Нет, решение о создании стратегии развития детского туризма и отдыха появилось совсем недавно. Год назад президент подписал указ о десятилетии детства, эта национальная программа должна была стартовать с января 2018 года. В том указе правительству давались поручения подготовить план первоочередных действий на три года. Было много совещаний, формировались разные группы, мы тоже как общественники принимали участие. В итоге план появился, его утвердили на прошлой неделе. Сначала там был один раздел, посвященный детскому отдыху и детскому туризму, потом их разделили. Меня пригласили возглавить рабочую группу по формированию раздела «Доступный детский туризм». Могу честно сказать, что благодаря работе общественников раздел получился очень конструктивным. Тут есть и вопросы фундаментальных научных исследований, и вопросы совершенствования статучета, и разработка типовых решений палаточных лагерей, и улучшение инфраструктуры. А как результат в течение трех лет нужно создать стратегию развития детского туризма и детского отдыха до 2030 года. Без понимания перспектив — чего ты хочешь и куда ты движешься — можно только латать дырки. Но это не изменит ситуацию кардинально.

— А вы сами чего хотите от этой стратегии?

— Смотрите, у нас три летних месяца в году дети предоставлены сами себе. Если мы приложим сюда еще пять каникул по неделе, то получается еще два месяца, то есть пять месяцев в году дети находятся вне школы. У их родителей отпуск — только один месяц, значит, четыре месяца дети вообще без присмотра. Мы видим риски, которым подвергаются эти дети. Я говорю не только о том, что дети гибнут на дорогах, стройках, в гаражах и так далее. Недавно прочел новость в топе «Яндекса», что ВОЗ определила игроманию как болезнь. Сколько детей у нас подвержено этой болезни! Интернет-зависимость — это болезнь. Можно, наверное, перечислять много таких болезней, которых не было десять лет назад. Огромная масса детей находится в этой новой зоне риска. Думая о стратегии, мы должны во главу угла ставить интересы наших детей.

Каких детей мы хотим видеть? Более здоровых? Более умных? Более самостоятельных? Более ответственных?

Сегодняшние дети формируют завтрашнее общество. От них зависит, насколько оно будет развитым. Я думаю, что значение детского отдыха в нашей стране сильно недооценено.

— До сих пор не очень понятно, кто именно отвечает за детский отдых, а кто — за детский туризм. Минобр занимается всем понемногу, соцзащита, Минкультуры, Минспорта… Не надо ли для начала разделить две эти отрасли?

— Вообще-то это непросто, потому что очень много пересечений между детским спортивным туризмом и детским активным отдыхом, но это возможно. Наверное, нужны обновления и в законе об образовании, и в законе о туризме. Кто у нас сегодня отвечает за активный туризм? Непонятно. А если посмотреть на западные страны, то в Америке еще 30–40 лет назад появилось понятие outdoor. Дословно — это все, что происходит за дверью дома. Сфера активной жизни, развитие которой привлекает огромные деньги в американский бюджет. Outdoor-одежда, outdoor-ботинки, outdoor-отдых. Это целая индустрия одежды, национальных парков, образа жизни. Индустрия отдыха на природе является мощной составляющей в общей экономике США, потребители тратят ежегодно $887 млрд на отдых на природе и создают 7,6 млн американских рабочих мест.

— Там и путешествуют миллионы детей внутри страны…

— Конечно. И я думаю, что мы тоже к этому придем.

— Думаете, будет развиваться внутренний туризм?

— Должен. Очень надеюсь на это.

— Так почему же сейчас не развивается? Количество детских палаточных лагерей стремительно сокращается, об этом говорят специалисты…

— Проверяющие органы боятся, родители боятся. Посмотрите, что пишут журналисты о детском отдыхе,— только негатив. А родители очень чутко реагируют на любой негатив. Например, трагедия в Кемерово. Вроде не имеет отношения к детскому отдыху и туризму, но фон создает негативный.

— Но проблемы-то системные, как о них не писать?

— Да, да, и мы только и делаем, что говорим. Но позитива не добавляем. Вот вы видели хоть один материал о том, как замечательно для детей путешествовать по нашей стране? Нет таких материалов. Есть только информация о том, где кто погиб, кого закрыли, кого задержали. Родители боятся вообще куда-то детей отпускать. Они думают, что безопаснее их никуда не отпускать. Поэтому и нужна стратегия развития. И общественники, и государственные чиновники должны понять, что это важно. И тогда будет поддерживаться семья с детьми, будут создаваться механизмы поддержки детских лагерей, детских организаций, которые занимаются туризмом, будут появляться позитивные ролики и статьи.

— Вернусь к вашей реплике о том, что чиновники боятся. Вот вы немного застали Советский Союз. Тогда чиновники тоже боялись? Например, могли закрыть маршруты из-за того, что регион эндемичен по клещевому энцефалиту? Я такого не помню, а вы?

— Я тоже не помню.

— Нет у вас ощущения, что чиновники сегодня очень сильно перестраховываются и это разрушает саму идею походов, палаточных лагерей?

— Конечно, перестраховываются. В головах у чиновников, явно или неявно, всегда звучит вопрос: а кто будет носить мне сухари? Вот сейчас в Карелии на скамье подсудимых — чиновники из местного Роспотребнадзора. Их обвиняют по делу Сямозера. Сложно связать в голове нарушение санитарных правил, например отсутствие москитной сетки, и халатность руководства организации при проведении водной прогулки, в результате которой случилась трагедия. Конечно, чиновники боятся. Проще найти какую-нибудь мелочь и запретить. Тут, наверное, высок личный фактор: есть более смелые люди, а есть более осторожные.

— Если это так, то и стратегия не поможет. Чиновник боится сесть в тюрьму из-за того, что гипотетически на маршруте какого-то ребенка может укусить клещ. Как же вы напишете стратегию, чтобы он не боялся? Недавно закон новый приняли, теперь все туристские маршруты утверждают, и в Крыму утвердили только десять маршрутов для походных лагерей. Ведь раньше такого регулирования не было, поэтому туризм развивался. А сейчас регулирования все больше, и кажется, это делается лишь для того, чтобы детский туризм вообще исчез как явление.

— Вообще-то вы правы, но настанет, уверен, переломный момент, когда неумные чиновники перестанут навязывать свои правила обществу. Я в этой сфере работаю, потому что верю, что детский туризм может и будет развиваться. Важно самому, с одной стороны, соблюдать существующие нормы, а с другой — предпринять усилия, чтобы изменять их и улучшать. И эти усилия должны быть конструктивными. Я верю, что даже на уровне директора лагеря или инструктора многое возможно. Вижу детей, родителей, матерей-одиночек, многодетных родителей, детей с инвалидностью, которым полезно то, что мы делаем. И дети, миллионы детей очень хотят ходить в походы и ездить в лагеря.

— С другой стороны, многим людям сегодня не отправить ребенка в лагерь по финансовым причинам. Палаточные лагеря дешевле, но их почти не осталось...

— С моей точки зрения, детский отдых не может быть дешевым. Это вообще заблуждение, что походы с палатками дешевы. Этот отдых малозатратен лишь на уровне начальных вложений, но для семей он не может быть дешевым. Если мы говорим о том, что нам нужно построить корпусной лагерь, это значит, надо вложить сразу несколько сотен миллионов рублей. Наверное, 300, 400, 500 млн руб. И дальше у тебя будут продаваться путевки по 50–60 тыс. руб. В палаточных лагерях по-другому все, там нет этих 500 млн в самом начале, но сама путевка тоже будет стоить недешево. Потому что невозможно сделать качественную, безопасную программу дешево.

— Получается, что многим детям такой отдых не по карману...

— Не согласен. Знаю несколько удачных региональных примеров, где государство помогает. Например, в Пермском крае уже несколько лет как работает ассоциация детских лагерей под руководством Валерия Долгих, и там внедрены сертификаты на детский отдых.

Абсолютно каждый ребенок в крае получает право на дотацию от государства на отдых. Это круто. Благодаря вот такому подходу в Пермском крае сегодня 90% частных лагерей.

Ввели эти сертификаты, и сразу появился рынок детского отдыха, который начал самостоятельно жить, появилась добросовестная конкуренция, началось развитие, стали появляться новые лагеря, ведется строительство. В большинстве других регионов поддержка оказывается только детям, находящимся в трудной жизненной ситуации. Огромное число детей, которые не попадают в эту категорию, не могут ездить в лагеря, потому что для их семей это стоит больших денег.

Если опять чуть-чуть посмотреть на Запад, то мы видим, что там многие проекты в этой сфере субсидируются бизнесом. Я много раз ездил в Англию, в Америку, где находил идеи для наших лагерей «Большое приключение». Одна из идей — создание стипендиальных фондов. И в этом году мы создали стипендиальный фонд Дмитрия Шпаро, в который начали поступать деньги из бизнес-компаний, чтобы компенсировать путевки детям в лагеря «Большое приключение» от 7 тыс. до 30 тыс. руб. Причем основной критерий не финансовые трудности или малообеспеченность семьи, а мотивация ребенка — насколько он сам хочет отправиться в поход. В этом году собрали 210 тыс. руб. и поддержали десять детей. В ноябре будем объявлять вторую стипендиальную программу, надеемся к этому моменту собрать 3 млн руб. и поддержать не менее 150 детей. Уже есть компании, которые хотят в этом участвовать, и мы всегда открыты для предложений.

— А зачем это бизнесу?

— Это компании, которые разделяют нашу философию. Они тоже считают, что в детском туризме важен не путь из пункта А в пункт Б, а развитие и воспитание у детей правильных ценностей и компетенций, которые очень сложно получить дома и почти невозможно — в школе. Например, компетенции, связанные с самостоятельностью. Ребенок находится в путешествии 21 день, и каждый день, много раз в день ему надо принимать решения: идти направо или налево, надо ли отдохнуть сейчас или позже, нужно ли выпить воды, чтобы не допустить обезвоживания… Поэтому через 21 день у ребенка появится очень хороший навык принятия решения. И это та компетенция из области воспитания, которую он возьмет с собой в город и дальше будет ею пользоваться. И компании хотят, чтобы в нашей стране было больше самостоятельных, активных и ответственных детей. Мне кажется, тут речь про будущее нас всех, страны, народа.

В прошлом году я отправил свою дочь в Америку, в лагерь на границе штата Миннесота и Канады. До ближайшего города — 300 км, до самого большого города в этом штате — 500 км. Этот лагерь — моя дочь провела в нем 30 дней — организуется в основном для local people, то есть для живущих в этом регионе семей. Путевка дорогая, очень дорогая, но мы получили стипендию, поэтому нам путешествие обошлось дешевле, а кроме этого, дочь после смены осталась еще на три недели волонтером и мыла посуду. Она в восторге от этого лагеря. Очень маленькие группы — по пять-шесть детей. В поход идут именно этими микрогруппами, на шесть человек — инструктор.

Когда мне было 14, я тоже был в этом лагере и потом многое взял оттуда для нашего «Большого приключения» в Карелии. И вот моя дочь рассказывает мне, как в одну из суббот, в родительский день, приехали к ее знакомой девочке мама с папой, бабушка и прабабушка, и все они вместе обсуждали, по какому маршруту ходил ребенок. Потому что все они ходили по этому маршруту в своей юности, и потому что этому лагерю уже более 100 лет, и они все понимают, как классно там находиться. Этот лагерь поддерживается локальным бизнесом, кто-то $5 тыс. даст, кто-то $3 тыс., но еще больше он поддерживается местными жителями, которые воспитывались в этом лагере. И они отдают свои $30–40 в стипендиальный фонд, потому что верят — это поможет какому-то ребенку, у которого нет возможности отдать $2 тыс. за путевку, чтобы попасть в этот лагерь.

— Экологическое мышление?

— Это не просто экологическое мышление, это «будущее» мышление. У нас тоже так будет, главное, к этому правильно подойти.

— У тех детей, которых вы водили на Северный полюс, что-то в жизни изменилось? Как-то этот поход на них повлиял?

— Думаю, да. Уверен, да. Один из наших принципов — правильное соотношение в группе взрослых и детей. Один инструктор на пять детей, соответственно, на группу десять человек двое взрослых — 12 человек. Они идут по маршруту, ставят лагерь, готовят еду — все вместе. И вот пишет мне мама ребенка, который был в нашем лагере в Карелии, что сын изменился, повзрослел, начал о ней заботиться. А они живут вдвоем, без папы. Мама пишет:

«Вчера он утром приготовил мне геркулесовую кашу на завтрак, и неважно, что он приготовил ее на 12 человек, главное, что он захотел это сделать».
На самом деле больше ничего не надо говорить, этот пример очень убедителен.

— То есть это про личную ответственность...

— Да, и про это тоже, и про самостоятельность, но главное — про желание быть полезным и про заботу. Это точно не о том, умеет ли он развести костер и поставить палатку. У нас в Подмосковье есть площадка, веревочный тренажер «Рубикон» — восемь препятствий на высоте девяти метров. Суть в том, что препятствия преодолевает не один человек, а вся команда. Тренажер спроектирован так, что препятствие можно преодолеть только группой. Это как восхождение на Эверест, но только в Подмосковье. И это очень понятная история про то, что все друг другу помогают, а благодаря высоте все эмоции сильно, предельно обострены. Тут важно не только умение и желание помочь, но и умение принять помощь. В нашем молодом поколении, где часто встречается либо полное отсутствие самостоятельности, либо, наоборот, гипериндивидуализм, такие навыки не просто полезны, они необходимы.

Читать больше здесь!

Приглашаем на отдых и лечение людей старшего поколения со всей страны - начиная с октября и до мая следующего года поправить здоровье, набраться сил и энергии на год вперед можно по программе "Серебряный возраст" на базе 7-ми ведущих санаториев на курорте Сочи!

В стоимость 1600 руб./сутки уже включено проживание в комфортных номерах уровня 3 звезды, трехразовое питание "шведский стол", крытый бассейн, консультации врачей и 2-3 лечебных процедуры.

Дополнительно есть фито-чай, бювет с минеральной водой, лечебная гимнастика, вечерняя культурная программа.



Справка и бронь:
Бесплатная линия 8 (800) 250-51-09, Ревекка.

Организатор программы - компания "Здоровый мир - Сочи" (основана в 2002 году).

Более подробно о самой программе "Серебряный возраст" и санаториях/пансионатах с лечением можно прочесть здесь:
http://zm-sochi.ru/serebryanyj-vozrast

С каждым днем я встречаю все больше мнений от наших сограждан о том, что положительная роль ЧМ-2018 излишне кое-кем преувеличена. Сегодня Вячеслав Ширяев, генеральный директор в Высшей школе кино, поделился своим мнением, которым теперь я делюсь с вами :)

1. Мир, наконец, приехал к нам в гости и увидел, что мы не страшные.

Mythbusters#1: На чемпионат, по разным оценкам, приехало 500-700 тысяч болельщиков. К примеру, только в 2017-м году визитов из дальнего зарубежья у нас зафиксировано аж 10 миллионов, то есть нынешние болельщики добавят 5-7% к этому числу. Вряд ли эти вновь прибывшие кардинально изменят представление о России в мире, если 10 миллионов ежегодных турвизитов никак не спасают нас. Кстати, ежегодно в России фиксируется около 9 млн. туристических визитов и с Украины. Следуя логике первого мифа, мы с братским соседом уже лучшие друзья.



2. Подготовка к чемпионату создала 700 тыс. новых рабочих мест в сфере строительства и туризма.

Mythbusters#2: Подавляющее число этих рабочих мест - гастарбайтеры из Средней Азии, Молдовы и той же Украины, через которых за границу из наших карманов утекли миллиарды долларов. К тому же, все эти рабочие места после окончания чемпионата будут ликвидированы.

3. Построенные стадионы помогут развитию спорта в регионах и, вообще, являются большим благом для тамошних жителей.

Mythbusters#3: Развивать спорт посредством строительства стадионов - это все-равно, что стимулировать рождаемость показом порнофильмов. Пришедший на стадион - просто болельщик, а не потенциальный спортсмен. Футбольным клубам в Калининграде, Казани, Волгограде, Нижнем Новгороде, а уж, тем более, в Саранске просто не нужны 40-тысячные арены (кстати, ФИФА запретило нам сокращать число посадочных мест, хотя мы и просили об этом). За 15 миллиардов долларов мы купили себе целое стадо "белых слонов" - очень дорогих в содержании, но совершенно бесполезных объектов. Уже озвучена цифра в 6 миллиардов рублей, которую ЕЖЕГОДНО потребуется направлять из бюджета, чтобы слоны белые не превратились в мертвых.

Турция ожидает в этом году 40 млн туристов - пишут турецкие СМИ со ссылкой на председателя Ассоциации туристических агентств Турции!

«В первые 3 месяца года рост численности туристов составил 30%, это показывает, что в этом году мы достигнем цели в 40 млн туристов»,- заявил председатель Исполнительного комитета TÜRSAB в Центральной Анатолии.



Председатель Исполнительного комитета Ассоциации туристических агентств Турции (TÜRSAB) Энгин Шахин заявил, что в этом году Турция ожидает принять  на своих курортах 40 млн туристов. «В первые 3 месяца года рост численности туристов составил 30%. Это показывает, что в этом году мы достигнем нашей цели в 40 млн туристов», - сказал он.

По словам Шахина, с точки зрения численности туристов и прибыли туристического сектора самым лучшим годом  в Турции стал 2014-ый. В 2015 и 2016 годах региональные события и предпринятая в Турции 15 июля 2016 года попытка переворота негативно отразились на потоке туристов.

Шахин указал, что 2017 год стал периодом нормализации в области туризма. «В этом году, по всей видимости, туристические показатели приблизятся к показателям 2014 года. Цель этого года – 40 млн туристов и прибыль в размере 32 млрд долларов», - подчеркнул он.

Шахин также отметил, что в этом году они ожидают прибытия рекордного числа российских туристов. «Мы предполагаем, что число российских туристов превысит 4,5 млн», - сказал он.

Источник!

Принято считать, что в России есть три основные проблемы, которые сдерживают рост иностранного туристического потока: плохая инфраструктура, визы и высокая стоимость туристической поездки в стране. Как правительство будет с помощью национального проекта решать эти проблемы и увеличивать к 2024 году доходы от туризма до $15,5 млрд?

На протяжении последних нескольких лет официальные власти и вслед за ними СМИ, безусловно, отдавали должное въездному туризму, но основное «соперничество» в информационном поле разворачивалось между выездным и внутренним туризмом. В то время как реальный смысл развития туризма как отрасли именно во въезде. Наибольший доход от туризма лидирующие страны получают, экспортируя свои услуги. Иными словами, привлекая туристов из разных стран.


Майя Ломидзе, исполнительный директор Ассоциации туроператоров России - автор статьи.

В 2018 году в России произошел перелом: впервые с 1992 года в стране заговорили о важности экспорта туристических услуг. Видимо, Россию ждет соответствующий национальный проект. Одна из его задач, как ранее писала газета «Коммерсантъ», — увеличить к 2024 году доходы России от туризма на 75%, до $15,5 млрд.

Премьер-министр Дмитрий Медведев поручил федеральным органам исполнительной власти в рамках национального проекта «Международная кооперация и экспорт» проработать вопрос компенсаций иностранным туроператорам части стоимости турпутевки иностранным туристам для стимулирования въездного туристического потока из целевых стран. Поручения были даны по итогам заседания совета при президенте России по стратегическому развитию и приоритетным проектам.

Медведев напомнил о поручении президента увеличить несырьевой неэнергетический экспорт до $250 млрд к 2024 году и экспорт услуг до $100 млрд. При этом доля туризма в общем объеме экспорта услуг не превышает 10%. По данным Центробанка, в 2017 году совокупный доход от экспорта туристических услуг составил $9,7 млрд.

Куда едут иностранцы?

В течение июня 2018 года Российский экспортный центр (РЭЦ) проводил проектные лабораторные работы по увеличению объема несырьевого экспорта. В них приняли участие эксперты отрасли, в том числе Ассоциация туроператоров (АТОР), которая объединяет лидеров въездного туризма. Члены АТОР обеспечивают более 70% всего организованного въездного потока в Россию.

Судя по дискуссии вокруг национального проекта, есть шанс, что в России применят инструментарий увеличения экспорта. Предстоит определить ключевые рынки, а затем адаптировать маршруты и профессиональные компетенции под запросы туристов из разных стран. Также предстоит изменить подходы к продвижению России за рубежом. До сих пор во всем этом не было никакой системы и не было ответа на вопрос, какие рынки важны для отрасли и почему. Также не были известны ожидания зарубежных туристов. Все это будет сделано в рамках реализации Национального проекта по увеличению экспорта туристических услуг.

Самыми востребованными на мировом рынке туристическими направлениями в России были (в порядке убывания) Санкт-Петербург, Москва, Байкал (преимущественно со стороны Иркутской области), города Золотого кольца, Камчатка, регионы по ходу следования Транссиба.

Петербург и Москва привлекают иностранцев богатой историей и множеством достопримечательностей, Байкал и Камчатка подходят туристам с уклоном в экологию и любителям природного разнообразия, Транссибирская магистраль предоставляет редкую возможность отправиться в путешествие на поезде — для многих в этом есть особый шик.

Безусловно, туристы есть и на Алтае, и в Казани, и в Сочи, и даже в Арктике. Мурманская область — один из актуальных примеров почти взрывного роста интереса со стороны иностранных туристов. В последние годы туда активно приезжают китайцы, стремящиеся увидеть северное сияние. Однако основной спрос сосредоточен на первых трех направлениях, известных с советских времен. В Москву, Петербург и на Байкал подавляющее большинство иностранных туристов приезжают летом.

Откуда едут туристы?

Принято считать, что есть три основные проблемы, которые сдерживают рост иностранного туристического потока: плохая инфраструктура, визы и высокая стоимость туристической поездки в Россию. В ходе обсуждений в проектной лаборатории РЭЦ также назывались такие проблемы, как плохое знание иностранных языков в принципе во всей стране, отсутствие гидов со знанием в том числе экзотических языков, таких как фарси или хинди, плохие дороги, несовершенство законодательства и т. д.

По мнению бизнеса, за исключением инфраструктуры, виз и продвижения, все остальные проблемы решает рынок: спрос рождает предложение. Мировой туристический опыт знает много подобных примеров. Меню на русском языке появлялось в тех или иных странах только после того, как доля российских туристов достигала существенных показателей. То есть до этого момента российских туристов не смущало то, что в стране отдыха — Вьетнаме, Италии, Тунисе и др. — нет надписей, меню и аудиогидов на русском языке.

Что касается инфраструктуры, нехватка отелей туристического класса, да и просто нехватка средств размещения, плохая транспортная доступность подавляющего большинства городов за исключением двух столиц и городов Дальнего Востока (для активно приезжающих граждан стран Юго-Восточной и Восточной Азии), безусловно, существует. Но в случае с инфраструктурой уместно было бы говорить о несимметричности: в Москве и Санкт-Петербурге нехватка отелей ощущается только в разгар высокого летнего сезона, в Казани, Сочи, Мурманске гостиниц вполне достаточно, но нет такого количества иностранных туристов, чтобы утверждать, что они не едут, потому что им не хватит там места.

Транспортную доступность основных точек туристического притяжения также вполне можно считать соответствующей нынешнему спросу.

После девальвации рубля в 2014 году, которая обусловила положительную динамику въездного потока почти на три года, стоимость туров в Россию снизилась. В 2017 году цены вновь выросли почти до докризисного уровня. Это тут же сказалось на иностранном туристическом потоке: если в 2014-2016 годах поток иностранных туристов увеличивался в среднем на 10-12% в год, в 2017 году динамика замедлилась.

Кроме короткого сезона, довольно ограниченного ассортимента продукта, который мы предлагаем на мировом рынке туристических услуг, есть еще визы, полное отсутствие какого бы то ни было продвижения и финансовых мер поддержки компаний, работающих в сфере экспорта туристических услуг.

Есть еще одна, не менее важная проблема в сфере экспорта — противоречивая статистика.

По данным пограничной службы ФСБ России, в 2017 году количество въехавших в Россию иностранных граждан составило 32 млн человек, рост по въезду за год — 1,7%. В 2016 году с целью туризма (в том числе деловые и частные поездки) в страну въехало 31,5 млн иностранцев. А вот по данным Росстата количество иностранных туристов в 2017 году составило чуть более 24 млн человек. Откуда взялась разница в 8 млн человек, неизвестно.

За 2018 год официальные данные по въезду иностранных граждан в Россию в открытом доступе есть только за первый квартал: с января по март в страну въехали 6,3 млн человек. По сравнению с тем же периодом 2017 года падение составило 0,1%.

Сильнее всего турпоток в Россию растет из азиатских стран. Больше 50% прироста показали туристы из Таиланда, Южной Кореи и Турции, на 20,2% выросло количество туристов из Индии. Европейских стран в первой десятке государств с наилучшей динамикой не оказалось. Возможно, дело в том, что европейцы и раньше активно ездили в Россию: приграничные Финляндия и Польша традиционно занимают места в топ-3 по суммарному числу туристов, въехавших в страну.

Сколько Россия зарабатывает на туристах?

Структура экспорта туристических услуг, которую рассчитывает Центробанк, состоит из расходов на отдых, оздоровление, культуру, спорт и религию. По данным ЦБ, за 2016 год экспорт туристических услуг составил $7,789 млрд. За девять месяцев 2017 года доля экспорта туристических услуг составила 16,7% ($7,139 млрд) от общего экспорта услуг России. Из них личные поездки граждан сформировали 9% ($3,866 млрд), а деловые поездки — 7,7% ($3,274 млрд) всего сегмента.

За 2017 год доход от экспорта туристических услуг составил $10,017 млрд, из них личные поездки ­— $5,424 млрд, деловые поездки — $4,593 млрд. По прогнозам Министерства экономического развития, к 2024 году общий объем экспорта всего сегмента рынка туристических услуг составит $15,47 млрд.

По данным Центробанка, на март 2018 года самая высокая доля экспорта туристических услуг в Россию приходится на следующие регионы: СНГ — 29,4%, Западная Европа — 27,4%, Восточная Европа — 14,6%, Восточная Азия — 12,8%, Ближний Восток — 7,1%, Северная Америка — 5,4%, Юго-Восточная Азия — 1,3%.

Другие данные у Всемирного совета по туризму и путешествиям (World Travel & Tourism Council, WTTC). Там считают, что экспорт туристических услуг в России в 2017 году составил 839,5 млрд рублей ($14,4 млрд), что составляет 3,6% от всего экспорта услуг. По прогнозу WTTC, на конец 2018 года экспорт туристических услуг в России должен увеличиться примерно на 4% и составит около 7%, а за период с 2018 по 2028 год будет наблюдаться тенденция к росту. К 2028 году экспорт туристических услуг достигнет 1,32 трлн рублей ($22,8 млрд), что составит 4,9% от всего экспорта услуг. Оптимистический прогноз на 2028 год предполагает, что экспорт туристических услуг может достигнуть 1,956 трлн рублей.

Если национальный проект по увеличению экспорта услуг будет реализован по всем направлениям, сформулированным в РЭЦ, доход от въездного туризма увеличится в краткосрочном периоде (до конца 2021 года) на 20%, а к концу 2024 года — минимум на 50%.

Источник!