Эта песня — самая первая запись на странице Валентины Николаевны в ВКонтакте...
Послушайте! Она классная! А перевод сразу за видео.
Мир меняется, И время быстро утекает. Ты ворвался в мою жизнь так потрясающе!
Знаю, кажется, надежда мертва, Знаю, тебе кажется, сил больше нет. Но в финале этой истории мы снова вдвоем...
И когда тебе покажется, что дальше никак, Просто держись за мою любовь, И ты не будешь одинок...
Держись! Мы справимся со всем, благодаря страсти И моей любви, Я навсегда с тобой. И, знаешь, если Однажды ты позовешь меня, Я буду рядом, Ты не будешь одинок никогда.
Мне не описать тех чувств, Что я испытываю к тебе, Как бы я ни старалась, Таких слов не найти.
Я взглянула в твои глаза, чтобы Понять: пока любовь жива, Нет ничего такого, Что нам не под силу!
В любой момент, если что, Не волнуйся, Загадай желание, и я буду рядом, Чтобы увидеть твою улыбку!
Держись! Мы справимся со всем, благодаря страсти И моей любви, Я навсегда с тобой. И, знаешь, если Однажды ты позовешь меня, Я буду рядом, Ты не будешь одинок никогда.
Сквозь огонь, рядом с тобой, Я буду рядом, не волнуйся (Ты же знаешь, я буду рядом) Ты никогда не будешь... одинок, Да-а-а-а-а-а, да-а-а-а-а-а
Держись! Мы справимся со всем, благодаря страсти И моей любви, Я навсегда с тобой. И, знаешь, если Однажды ты позовешь меня, Я буду рядом, Ты не будешь одинок никогда.
Старость — это ступень нашей жизни, имеющая, как и все другие ее ступени, свое собственное лицо, собственную атмосферу и температуру, собственные радости и горести. У нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя задача, придающая смысл нашему существованию, и у смертельно больного, у умирающего, до которого на его одре вряд ли уже способен дойти голос из посюстороннего мира, есть тоже своя задача, он тоже должен исполнить важное и необходимое дело.
Быть старым — такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым, учиться умирать и умирать — такая же почтенная функция, как и любая другая, — при условии, что она выполняется с благоговением перед смыслом и священностью всяческой жизни.
Старик, которому старость, седины и близость смерти только ненавистны и страшны, такой же недостойный представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный, который ненавидит свое занятие и каждодневный труд и старается от них увильнуть.
Короче говоря: чтобы в старости исполнить свое назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». Без этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем — стары мы или молоды — ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь.
Каждый знает, что старческий возраст приносит всякие тяготы и что он кончается смертью. Год за годом надо приносить жертвы и отказываться от многого. Надо научиться не доверять своим чувствам и силам. Путь, который еще недавно был маленькой прогулочкой, становится длинным и трудным, и в один прекрасный день мы уже не сможем пройти его. От кушанья, которое мы любили всю жизнь, приходится отказываться. Физические радости и удовольствия выпадают все реже, и за них приходится все дороже платить. И потом, всяческие недуги и болезни, притупление чувств, ослабление органов, и различные боли, особенно ночами, часто такими длинными и страшными,- от всего этого никуда не денешься, это горькая действительность. Но убого и печально было бы отдаваться единственно этому процессу упадка и не видеть, что и у старости есть свои хорошие стороны, свои преимущества, свои утешения и радости. Когда встречаются два старых человека, им следует говорить не только о проклятой подагре, о негнущихся частях тела и об одышке при подъеме по лестнице, но и о веселых и отрадных ощущениях и впечатлениях. А таковых множество.
Когда я напоминаю об этой положительной и прекрасной стороне в жизни стариков и о том, что нам, седовласым, ведомы и такие источники силы, терпения, радости, которые в жизни молодых не играют никакой роли, мне не подобает говорить об утешениях религии и церкви. Это дело священника. Но кое-какие дары, которые приносит нам старость, я могу перечислить. Самый дорогой для меня из них — сокровищница картин, которые носишь в памяти после долгой жизни и к которым, когда твоя активность идет на убыль, обращаешься с совершенно другим участием, чем когда-либо прежде. Образы и лица людей, отсутствующих на земле уже шестьдесят-семьдесят лет, составляют нам компанию, глядят на нас живыми глазами. Дома, сады, города, уже исчезнувшие и полностью изменившиеся, мы видим целыми и невредимыми, как когда-то, и далекие горы, взморья, которые мы видели в поездках десятки лет назад, мы снова находим во всей их свежей красочности в этой своей книге с картинками.
Рассматривание, наблюдение, созерцание все больше становится привычкой и упражнением, и незаметно настроение и позиция наблюдающего определяют все наше поведение.
Гонимые желаниями, мечтами, влечениями, страстями, мы, как большинство людей, мчались через годы и десятилетия нашей жизни, мчались нетерпеливо, с любопытством и надеждами, бурно переживая удачи и разочарования, — а сегодня, осторожно листая большую иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и спешки и отдаться vita contemplativa (созерцательной жизни).
Здесь, в этом саду стариков, цветет множество цветов, об уходе за которыми мы прежде и думать не думали. Тут цветет цветок терпения, злак благородный, мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше становится наша способность присматриваться и прислушиваться к жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за ее ходом без критики и не переставая удивляться ее разнообразию, иногда с участием и тихой грустью, иногда со смехом, светлой радостью, с юмором.
Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него листья и сухие ветки. Мимо колючей изгороди проходила какая-то старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и стала наблюдать за мной. Я поздоровался, тогда она засмеялась и сказала: «Правильно сделали, что развели костер. В нашем возрасте надо приноравливаться к аду». Так был задан тон разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие боли и беды, но каждый раз шутливо. А в конце беседы мы признались, что при всем при том мы еще не так уж страшно стары и вряд ли можем считать себя настоящими стариками, пока в нашей деревне жив еще самый старший, которому сто лет.
Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и наивности, смеются у нас за спиной, находя смешными нашу тяжелую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как, обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то и мы, и мы вовсе не кажемся себе побежденными и побитыми, а радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного умней и терпимей.
«О старости» Герман Гессе (1877-1962) - немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии. 1952
Мнения 2016 года: Если вы дожили до седин, вам крупно повезло!
14:10, 06.01.2021 sochi
Статья от 2016 года...
«Я должен кое в чем признаться, — говорит доктор Томас, обращаясь к участникам конференции по проблемам старения. — Я старый человек». «Нет, неправда, не старый!» — кричат из зала.
Определённо они считают это комплиментом: Томасу 56 лет, у него седая борода и морщинки вокруг глаз, но при этом он буквально излучает энергию. Разве не это все мы хотим услышать в его возрасте? Что мы вовсе не старые, что выглядим моложе своих лет?
Но Билл Томас, врач-гериатр, первопроходец и фантазер, хочет услышать совсем иные слова. Вот уже больше двадцати лет он пытается заставить американцев взглянуть на возраст по-другому. Он уверен: если вы дожили до седин, вам крупно повезло. Для вас начался третий, следующий после «взрослого», этап вашей жизни, который можно прожить так же полноценно, как и предыдущие. «Сколько же еще предстоит работы!» — вздыхает он.
В «стране ботокса», где тинейджеры становятся знаменитостями, а основная целевая аудитория любого бизнеса — люди в возрасте 18–34, мысль о том, что старость — это так же хорошо, как и молодость, пока приживается с трудом. Люди так привыкли бояться старости, что эта мысль превратилась для них в самосбывающееся пророчество, которое в пожилом возрасте приводит к изоляции, одиночеству и беспомощности.
Доктор Томас взвалил на себя нелегкую задачу — изменить этот стереотип. В 1991 году, когда Билл работал реаниматологом, ему неожиданно предложили стать главным врачом в одном из домов престарелых Нью-Йорка. Он согласился, но когда прибыл на новое место работы, то обнаружил унылый «склад ненужных стариков», в которых едва теплится жизнь и разум. Это было совсем не похоже на воспоминания его детства: Томас родился в рабочей семье и рос в окружении пожилых родственников.
«Их возраст не имел никакого значения. Они были неотъемлемой частью нашей семейной ячейки. Моей прабабушке было за восемьдесят, но никакого особого ухода она не требовала. Да, родня оказывала ей какую-то помощь, но и прабабушка тоже всем помогала».
Однако в профессиональном сообществе врачей-гериатров и по сей день царит совсем иная мысль: старость — это бесполезный возраст, возраст беспомощности, старики — обуза для общества, больные, которых надо лечить.
Томас решил переделать свой дом престарелых. Он завел двух собак, четырех кошек, несколько кур и кроликов, а еще попугайчиков, сотни комнатных растений, разбил сад и огород. При доме престарелых заработал детский сад для детей сотрудников. Держать животных в доме престарелых было против законов штата Нью-Йорк, но результат был фантастический. Когда появилась необходимость ухаживать за растениями и животными, у постояльцев откуда только энергия взялась: они стали самостоятельно одеваться и выходить из комнат, даже аппетит улучшился. По сравнению с другими подобными заведениями количество принимаемых лекарств, особенно успокоительного, снизилось вдвое, резко упали расходы на лечение и уровень смертности. Томас назвал свой дом престарелых The Eden Alternative, то есть «Альтернативный рай», потому что считал, что это должна быть не больница, а что-то похожее на сад. Это опыт потом повторили в сотнях домах престарелых в Канаде, Европе, Японии и Австралии, а также в 50 штатах США (запрет на содержание животных в Нью-Йорке был отменен).
Томас — один из тех, кого можно назвать вечными экспериментаторами.
Когда он увидел, что идея «райского сада» работает, он решил опробовать еще одну, которую назвал «зеленые дома». Это небольшие резиденции для пожилых с отдельной спальней и ванной, главная особенность которых — маленький размер. Эффект от уменьшения размеров был неожиданным. «Через шесть недель мы вызвали грузовик и вывезли все инвалидные кресла, — рассказывает доктор Томас. — Знаете, почему многие старики в домах престарелых ездят на колясках? Здания просто-напросто слишком большие для них. Именно расстояния превращают пожилых в инвалидов».
Это был еще один успех.
Идея «зеленых домов» получила множество отраслевых наград, и ее снова подхватили и размножили. Но того, на что рассчитывал сам Томас: в корне изменить отношение общества к пожилым — опять добиться не удалось.
Тогда Томас снова сменил род занятий: теперь он уже не врач в белом халате, а лектор, актер и музыкант. Его выступления — это смесь лекций по социологии, сдобренных притчами, воспоминаниями, музыкой и песнями.
Главная мысль, которую он хочет донести до аудитории, состоит в том, что молодость и старость — это два периода жизни человека, каждый из которых не лучше и не хуже другого, просто они разные.
Он рассказывает о том, что мозг молодых и пожилых по-разному обрабатывает информацию, что отражается, к примеру, на творчестве (в молодости мы все воспринимаем буквально и логично, а в пожилом возрасте нам лучше даются импровизации и ассоциации). Его выступления тщательно спланированы, но в них нет готовых рецептов, что огорчает некоторых зрителей. Однако Томас говорит, что его цель другая: не говорить людям, что делать, а изменить их подход к старости и к самим себе, а выход они должны найти самостоятельно.
Многие называют Томаса утопистом и говорят, что он борется с ветряными мельницами. Несмотря на успех его прежних проектов, большинство домов престарелых по-прежнему основаны на идее «передержки» стариков. За два года он прочел свою лекцию 25 тысячам человек разного возраста; между тем в США 300 миллионов жителей. Понимает ли он, что может просто не успеть донести до них свою идею? Да, понимает.
«Я — это такое бродячее шоу из одного человека и, вполне возможно, немедленного результата не дождусь. Но зато я смогу сказать, что сделал все, что мог. Просто цель была слишком большая».
Семейный архив: Поздравления Валентины Богдановой с Новым 2020 годом!
10:10, 06.01.2021 sochi
Накануне Нового 2020 года, а волею судеб это оказался ее последний Новый год на Земле, Валентина Николаевна записала поздравление, которое опубликовала на своей странице ВКонтакте...
— Никому не болеть ковидом, а кто заболел - не добивать себя глупейшим самолечением ("проколоться антибиотиками" - до 95% умерших - это вот такие сами себе врачи), в том числе по глупейшим рецептам врачей, которые берутся лечить пневмонию, которой у пациента нет по их же КТ- (друг показывал результаты поездки в больничку) - это рекомендации весенней давности, когда никто ничего не понимал и не знал.
9 месяцев псевдоэпидемии – рождение концепции.
Итак, наступил январь 2021 года. Прошло уже 10 месяцев с того момента, как я начал наблюдать первого пациента с ковидом. С тех пор перед моими глазами прошло более 3000 пациентов. В основном - амбулаторных. Но были и другие, которых нужно было полюбому положить в больничку. Ведь все же звонят: и друзья, и знакомые.
Из этого опыта родилась концепция.
Вопреки нашим весенним представлениям, ковид оказался болезнью не угнетенного иммунитета, а перевозбужденного. Иммунитет при ковиде повреждает структуры легких, почек, гемостаза. Исходя из этого, задача врача состоит не в том, чтобы «прикрыть» больного от бактерий, которые, как мы думали еще весной, «сядут» на ослабленные вирусом легкие, а как раз наоборот - вызвать дозированное подавление иммунитета. Ну, конечно, вначале нам тоже было не по себе. Поэтому мы долго прятались за «спину» антибиотикам, а сейчас это почти прошло.
Пример. Пациент заболел ковидом.
Характерная клиника вирусного заболевания, которая в условиях псевдоэпидемии почти всегда является ковидом. ПЦР-подтверждение, напомню, можно получить только у 70% заболевших. Что должен сделать врач амбулаторного этапа? Конечно, попробовать подтвердить ковид, взяв мазок из носа и зева на ПЦР. Методом ИФА, а не экспресс-тестом, диагностическая ценность которого низкая. Кстати, замечу, что сдавать кровь на иммуноглобулины к коронавирусу - тоже не оправдавшая себя идея. Теоретически у заболевшего должны быстро образоваться Ig M и IgA. Но на практике тестовые системы оказались несовершенными, дающими большое число как ложноположительных, так и ложноотрицательных результатов. Так что с оценкой антительного ответа к коронавирусу придется подождать до 3-4 недели от старта болезни, когда появятся IgG. Диагностические тесты на них вполне надежны.
С-реактивный белок (СРБ).
СРБ – это неспецифический интегративный маркер воспаления. Один раз на старте нужно проверить клинический (общий) анализ крови. Потом он может понадобиться, если состояние больного потребует госпитализации. После этого врач должен решить, как лечить больного. Что же является отправной точкой для выбора лечебной тактики? Самый главный критерий – выраженность гиперергической (избыточной) реакции иммунитета на инвазию вируса.
Как ее оценить? Два простых критерия: динамика температуры тела и величина СРБ.
Чтобы оценить динамику температуры тела, ее не нужно «затушевывать» приемом парацетамола и прочих жаропонижающих препаратов. Если болезнь будет протекать в легкой форме, то она снизится сама. Если лекарства подобраны правильно, то температура не будет высоко повышаться. Но вот тут появляется профессиональная тонкость. СРБ – маркер не только вирусного, но и бактериального воспаления. Врачи привыкли его воспринимать в основном в качестве последнего. Очень важно сломать свои стереотипы.
Нет у больного бактериальной инфекции, пока у него целы защитные барьеры дыхательных путей!
Повторю: рост СРБ и повышение температуры тела есть признак избыточной активации иммунитета. Чем они выраженнее, тем больше вероятность поражения легких.
Еще несколько факторов врач принимает во внимание: возраст пациента, наличие тяжелых хронических заболеваний, избыток массы тела. Замечу, что для принятия решений в начале болезни не нужны ни КТ легких, ни пульсоксиметрия.
Исходя из проведенного анализа, пациентов можно разделить на несколько групп.
Первая – ЛЕГКОЕ ТЕЧЕНИЕ. Температура тела не повышается более 37,5, СРБ менее 30.
Основа лечения – иммуносупресоры и противовирусные препараты. Сразу скажу, что хорошо отношусь к фавипировиру. При всех претензиях к нему, это единственный препарат, который доказанно снижает репликацию вируса. Остальные триазоверины, арбидолы, когецилы и ингаверины оставим на совести производителей и рекламщиков. Осельтамивир, эффективный при гриппе, при ковиде тоже не работает, повторяю он работает только при подтвержденном диагнозе грипп.
Если больной в возрасте до 30 лет и без сопутствующих заболеваний и ожирения, можно его оставить дома просто для наблюдения и самоизоляции, но под чутким контролем врача, а не соц работника.
Рекомендовать пить много жидкости и ходить по квартире, тоесть двигаться, а не телек смотреть сутками. Данные меры нужны, чтобы избежать застоя крови в венах ног и потенциальных тромбозов. Тактика как во время полета на самолете!
Относительное противопоказание к фавипировиру – подагра, абсолютное – тяжелые болезни печени и планы на деторождение в ближайшей перспективе.
Важно отметить, что при легкой форме болезни нет нужды в выполнении КТ.
Более сложная группа – пациенты со СРЕДНЕТЯЖЕЛЫМ ТЕЧЕНИЕМ.
Особенность течения болезни у них в том, что она к 7-10 суткам стремится выйти на пик. На этом пике иммунитет может максимально активизироваться. Если больной пройдет с помощью врача этот пик благополучно, то он пойдет на поправку. Если медицина не справится по тем или иным причинам (не всегда от нее зависящим, кстати), то болезнь будет прогрессировать. Какие признаки среднетяжелого течения? Повышение температуры тела до 37,5 – 38 С в течение 5 дней, или более 38,5 С в течение 24 ч, и (или) повышении СРБ более 30 мг/л.
Вне зависимости от возраста при наличии указанных выше признаков нужен контроль КТ легких. При незначительных изменениях (КТ 1 степени) возможно проведение терапии дома фавипировиром. Но при тяжелых сопутствующих заболеваниях иногда принимается решение о госпитализации.
При КТ 2 степени показано применение более мощных иммуносупрессорных агентов: кортикостероидов и препаратов моноклональных антител (ингибиторов цитокинов). Лучше их вводить в стационаре. Тем не менее в опытных руках возможен старт лечения и в амбулаторных условиях. Кортикостероиды – более простой вариант, но, к сожалению, у ряда пациентов они вызывают «стирание» клинической симптоматики аналогично жаропонижающим препаратам.
Во всех случаях обязательно повторение КТ через 3-4 суток для контроля эффективности лечения и отсутствия прогрессирования поражений легких. Госпитализация осуществляется при невозможности применения в амбулаторных условиях антицитокиновой терапии и (или) ее неэффективности. Критерии последней – сохраняющаяся гипертермия, рост СРБ и отрицательная динамика КТ. Здесь уже появляется снижение показателей пульсоксиметра.
Больной демонстрирует ТЯЖЕЛУЮ ФОРМУ болезни, и его надо лечить только в больнице.
Вот и все амбулаторное лечение.
Важно другое: нет обязательных назначений антибиотиков в качестве профилактики без осмотра врача антикоагулянтов у молодых пациентов, витаминов и прочего.
Наличие тяжелых хронических заболеваний иногда заставляет использовать дополнительно антибиотики. Препараты выбора – защищенные пенициллины, макролиды или респираторные фторхинолоны. Возможно, что показания к антибиотикам следует расширить при наступлении зимнего периода. Принципиально важно понимать, что антибиотики не лечат вирусное воспаление легких, а лишь осуществляют «прикрытие» от бактериальных осложнений. В этой связи нарастание воспалительных маркеров (СРБ и температура тела) являются поводом не для подбора и замены антибиотиков, а для усиления иммуносупрессивной терапии.
Второе. Антикоагулянты следует назначать только пациентам с онкологическими заболеваниями, тяжелым сахарным диабетом, сердечной недостаточностью и флеботромбозами в анамнезе. Препараты выбора – таблетированные новые антикоагулянты, реже - подкожные инъекции низкомолекулярных гепаринов в профилактических дозах.
Пример. Болезнь оказалась тяжелой, и пациент оказался в больнице (опыт моих коллег в стационаре).
Пока больной не на инвазивной ИВЛ, антибиотики ему редко, когда нужны. Здесь выбор за так называемой биологической терапией.
Есть еще категория наших коллег. Они тупо читают западные рекомендации, привычно их называя гайдлайнами, где не рекомендуется ничего, кроме поддерживающей терапии и смешных доз дексаметазона.
Однако мои коллеги настаивают на использовании в нашей российской практике не результатов неряшливо и поспешно выполненных многоцентровых исследований, а на персонифицированном, индивидуальном подходе к Российскому пациенту.
Критерии назначения лекарственной терапии и ее эффективности – простые и надежные.
Конечно, начатые на догоспитальном этапе препараты нужно продолжать. Применение так называемой биологической терапии показано при наличии хотя бы одного из нижеуказанных условий: • КТ 2 и более степени, особенно при наличии «матовых стекол» (признак острого воспаления). • СРБ более 50 мг/л • Температура тела более 38,5 С.
Показано применение ингибиторов ИЛ 6 или рецепторов к нему: Актемра (тоцилизумаб), Артлегия (олокизумаб), Илсира (левилимаб), Кевзара (сарилумаб).
Признаки эффективности антицитокиновой терапии – нормализация температуры, снижение СРБ до 10 мг/л и менее, отсутствие нарастания дыхательной недостаточности.
Если исходный СРБ был более 100 мг/л и (или) имелись признаки дыхательной недостаточности, то нужно повторное и даже неоднократное введение одного или нескольких ингибиторов цитокинов. Кортикостероиды рассматриваются только как дополнение к биологической терапии. Еще одно дополнение к биологической терапии – низкие дозы цитостатиков при пребывании пациента в реанимационном отделении из-за дыхательной недостаточности и неразрешающейся КТ картине массивного фиброза легких.
Больше никаких витаминов, препаратов цинка, дыхания гелием, навешивания разнообразных чудо-устройств.
В заключении хочу сказать, что «нет худа без добра».
Ковидная псевдопидемия дает толчок врачебной эвристической мысли, а не бездумного назначения антибиотиков, возможно участковые терапевты научатся амбулаторно вести ХОБЛ, бронхиты, пневмонии у пожилых.
***
Евгений Ликунов, врач терапевт, 8 (903) 247-84-00, likunoveb@mail.ru
