И вот что было написано на страницах уважаемого мною издания:
Все включено и выключено
Какой отдых делает русского человека счастливым
Лето разбрасывает россиян по странам и континентам. Конечно, конкуренцию дачам не составит ни один из них, но все же в туристическую миграцию вовлекаются десятки миллионов человек. «Русский Репортер» попытался понять, как социально-классовый портрет нашего общества влияет на географию отдыха. И пришел к необходимости несколько мифов развенчать, а несколько — подтвердить…
Нормальный человек в Сочи не поедет
Тот еще миф. «Пляжи — для тюленей, Сочи — отстой» — девиз его адептов. Неожиданную гирьку на чашу их весов недавно бросило кубанское министерство туризма. «Человек рабочей специальности или в крайнем случае специалист; уже немолодой — под пятьдесят лет; со средним достатком» — примерно таким описали чиновники среднестатистического гостя черноморских курортов.
Удивили, скажем прямо, многих. Даже сам министр Евгений Куделя удивился: «Это миф, что не едут состоятельные люди, — будто даже оправдывается он за подчиненных. — В одном сочинском отеле за пять дней проживания в сентябре надо заплатить около миллиона рублей. И там мест нет!»
на фото: пляж сан. "Знание"
— Рисовать портрет сантехника с невысоким достатком как типичного сочинского туриста — это даже не примитивизировать, а опошлить все, что связано с темой внутреннего туризма, — еще больше возмущается директор местного санатория «Знание», известный популяризатор местного отдыха Дмитрий Богданов.
Он-то знает, о чем говорит: у него санаторий под завязку круглый год. А весь негатив, которым окутаны курорты Черного моря, исходит от тех, кто едет в Сочи, не понимая, что это за курорт, считает он:
— Куча людей едет в Сочи на пляж, хотя это сосем не пляжный курорт. В Сочи нужно ехать не на пляж, а за здоровьем. Отдых, совмещенный с лечением, у нас дешевле, чем где-либо в мире. И санаторная индустрия такая, что памятники надо ставить тем, кто ее в советское время создавал, а сегодня развивает. И в сезон все санатории забиты под завязку.
Если уж валяться на пляже — за этим в Сочи надо ехать жителям соседних областей: недалеко и недорого. А если тащишься через всю страну, чтобы потом искать свободные полметра на берегу с килограммовой галькой, — наверное, будешь недоволен.
Хотя не все так просто. Оказывается, и галька, и переполненные пляжи, и даже дорога в несколько суток в машине до моря — это именно то, что многим и нужно для курортного счастья. Я читаю об их подвигах и поражаюсь: титаны.
Долгая дорога к морю
Вот они советуются на форумах, изучают плюсы и минусы «при следующих исходных данных: за рулем 2-летней «Короллы» муж, рядом жена с правами, но без достаточного опыта вождения (но, в принципе, на подхвате), сзади дети 5 и 11 лет. Маршрут: Пермь — Тамань». Вопрос: ехать или не ехать? Конечно ехать!
Застревают в пробке на российско-украинской границе (все последние недели на большинстве переходов по несколько сот машин, 8–10 часов ожидания). Пытаются прорваться через Белоруссию, там вместо 300 машин в пробке 250, но кое-где есть и по 100. Прорываются. Доезжают. Это любовь.
Попутно разбивается миф о четком делении на тех, кто отдыхает только на российских курортах и только за границей. Многие, кто рвется в Сочи или Крым, уже путешествовали по миру, посидели на all inclusive, испытали европейское радушие.
— Взять, к примеру, Турцию: великолепный сервис, шведский стол этот долбаный! Но сколько бы ты ни ел, никогда не наешься, — делится опытом бывший летчик Александр Метелин 59 лет. Почти каждый год на машине с семьей он рвется к морю. — До тошноты этот сервис уже доводит навязчивый. Все эти «Маши-Глаши, иди сюда, купи это, купи то». Германия — там все нормально, нормальные адекватные люди, но постоянные «битте шен», «данке шен», улыбка до ушей — и так целый день. Мне кажется, наигранное все это, фальшивое. У нас как-то более естественно. Приходишь, а тебе: «Ну че приперся?!» И сразу ясно, что человек просто не в настроении — ну, подошел к другому кассиру, и все.
Александр ездит на юга за взаимовыручкой и родными душами. Было раз, рассказывает, ехали к морю, остановились, пошли в магазинчик, а сумка на сиденье осталась. Возвращаются — ни сумки, ни денег.
— Но мы не стали возвращаться, поехали дальше. Спокойно доехали до места — Должанка, на Каспии. Рыбалочка великолепная! Ну и ничего, жили без денег неделю. А кругом наши люди, там не пропадешь — как узнали, что мы без денег, все помогали. Потом нам перевод пришел спасительный.
Нет, не выиграть Турции эту конкуренцию…
Все, что не пляж и не экскурсии, — экстрим для молодежи, больной на голову
Еще один миф для нашего разбора.
— Давайте для начала разграничим экстремальный туризм и активный отдых, — сразу задает систему координат гендиректор компании Russia Discovery Тимофей Рогожин. Он один из немногих, кто предпочитает возить нашего брата туда, куда добирались лишь сотни, а то и десятки человек. — Я бы не обсуждал экстремалов — бейсджамперов или парашютистов: это люди, у которых постоянная нехватка адреналина. А стремление к активному отдыху не от нехватки адреналина. Это люди в хорошем смысле слова авантюрные, склонные к перемене мест, любознательные, готовые к новым открытиям.
Есть ли здесь свой миф о типаже 30-летнего топ-менеджера с миллионными заработками вместо 50-летнего сантехника с низкой зарплатой? Нет.
— Сложно пытаться привязать профессию человека к склонности путешествовать. Попадались нам банкиры и чиновники, милиционеры и студенты, бухгалтеры, айтишники, работники офисов, которым понятно что нужно — какая-то отдушина. Но, с другой стороны, какая, к черту, отдушина нужна пожарному, если у него работа экстремальная? Ан нет, случается замечательный пожарный, который много путешествует.
Но все же барьеры для входа в круг избранных есть. Чтобы объяснить их нам, коллега Рогожина, директор клуба путешествий Special Travel Club Алексей Миронов использует понятие «интеллектуальная свежесть» и снобистски обращает внимание на интеллектуальный уровень своих клиентов:
— Существует такое понятие, как нормальное сопротивление образованию. Организму неприятно узнавать что-то новое, ему приятнее лежать и наслаждаться комфортом. Это пирамида Маслоу: изначально деятельность человека направлена на удовлетворение физических потребностей, но чем выше образовательный уровень, тем больше ему требуется для души.
«Для души» Алексей Миронов возит людей к Северному полюсу на ледоколе. Или в другие места — был бы заказ.
— Некоторые выбирают наши круизы на полюс, чтобы полностью абстрагироваться от благ цивилизации, от своего «хочу-хочу». Мы зачастую не задумываемся, насколько просто в современном мире удовлетворяются потребности: зашел в магазин, купил продуктов, принес домой, приготовил — и жив. Когда ты один на один с природой, надо умудриться и дров найти, да и прокормить себя намного сложнее. Один наш постоянный клиент, крупный бизнесмен-промышленник, из года в год отправляется на ледоколе на Землю Франца-Иосифа, самый северный на нашей планете архипелаг. В ответ на предложение «попробовать что-нибудь еще» он отвечает, что, попадая в Арктику, он каждый раз испытывает «перегрузку ценностей». А часто за мужчинами на полюс тянутся женщины — «пингвинчиков посмотреть», — неожиданно сексистски заканчивает свой рассказ Алексей.
Много ли в России людей, счастливых в авантюризме? Тимофей Рогожин скептичен:
— Это даже не процент, а какие-то десятые, сотые процента.
Впрочем, смотря как очерчивать границы активного отдыха…
Счастливы в наблюдении
В 2011 году в Америке вышел фильм «Большой год» — с претензиями на большой успех, с большими звездами: Оуэн Уилсон, Стив Мартин, Джек Блэк. Но для проката в России его не закупили. Сочли, что российский зритель не поймет, о чем, собственно, фильм. И правда, кто знает, что такое соревнование бердвочеров? И кто вообще такие бердвочеры? А это такие сумасшедшие, которые ездят по всему миру и наблюдают за птицами. И ведут полевые дневники: сколько же птиц за год (за жизнь) им удалось увидеть.
Сообщества бердвочеров насчитывают миллионы человек, в США и Европе они создали целую индустрию, их обслуживающую. А есть еще те, кто наблюдает за животными. Поэтому национальные парки в США и Европе приносят в казну миллионные прибыли.
Это тоже вид активного отдыха, пусть немного специфический, который пока не прижился в России. И не прижился по специфической же причине: наши животные боятся людей. Вся система заповедников, заказников, национальных парков с советских времен была построена под интересы охотников и даже находилась в подчинении Главохоты. Вот звери и боятся людей на генетическом уровне.
— У нас более 50 национальных парков, но животных вы там не увидите, они пуганые. Если вы туда приедете, вы посмотрите на стенды с рисунками животных, вам покажут зверинец — медведица Машка, олень Наташка в клетках, и все. Чтобы что-то увидеть, сделать хорошие фотографии, надо приехать на полгода и полазить по лесным дебрям, — рассказывает фанат своего хобби, гендиректор организации «Фотоэкспедиции в дикую природу» Дмитрий Мосейкин.
Но при этом он уверен: потенциальных наблюдателей за дикой природой в России три-четыре миллиона. По крайней мере, столько людей интересуются, например, фотоконкурсом о дикой природе «Золотая черепаха» — покупают билеты на выставки, заходят на сайт в интернете.
— В Финляндии, — рассказывает Дмитрий, — вдоль границы с Россией организовали вереницу хозяйств с площадками для фотосъемки — прикормочные площадки для медведей, росомах, орлов. И все эти товарищи, которые живут в основном в Ленинградской области и Карелии, переходят границу, кормятся, позируют. А наши люди ездят посмотреть на них в Финляндию.
Но их такой отдых делает счастливыми.
Как ты отдыхаешь, зависит от того, где ты живешь
А вот это, как выясняется, совсем не миф. Конечно, это не значит, что на разных странах специализируются целыми городами.
— В каждом городе есть люди, предпочитающие путешествовать дорого — в Доминикану, на Мальдивы, а есть другая часть населения, удел которой — максимум Египет, — объясняет генеральный директор компании Tez Tour Владимир Каганер. — Разница, скорее, в культуре отдыха. Стоит только отъехать от Московской области, как начинается другая жизнь. Это другой уровень культуры, другой уровень питья. Чего греха таить, они уезжают отдыхать всегда как в последний раз. Нет культуры отдыха. Как мы у себя в Рязани отдыхали, так мы и в Барселоне оторвемся. В страны, где беспорядки, в Египет например, европеец не едет, а наши едут, отдыхают богато, компаниями, временами дико. Но они молятся на нашего туриста.
— Запросы тех, кто живет поближе к Москве, как правило, более рафинированные, — высказывает чуть другую мысль Алексей Миронов. — Сибиряки же, наоборот, стараются отдохнуть как бы напоказ, подходят к выбору с позиции пафоса. «Хочу на полюс. Почему? Не знаю почему, но хочу» — вполне обычный для них ход мыслей.
Показатель, больше влияющий на направление поездок, — возраст.
— Те, кто раньше прыгал с парашютом, наверное, в пятьдесят лет этого делать не будут, — говорит Владимир Каганер. — В пятьдесят лет они созревают для путешествия по собственной стране, их тянет в Кижи, на Валаам, в русскую глубинку, церкви. А молодежь предпочитает Европу. Они бронируют поездки с мобильных, пользуются лоукост-компаниями и букинг-комами, составляют собственные маршруты, ловят ночью дешевые билеты.
— А те, кто напутешествовался по заграницам, те, кто уже удовлетворил все свои любопытства, страсть к познанию других стран, — они, возвращаясь, начинают открывать для себя именно российские регионы. Это, как правило, люди под сорок, — соглашается Тимофей Рогожин.
Впрочем, попытка систематизировать и загнать российского туриста в стройные рамки и схемы — занятие бесполезное, уверяют нас собеседники.
— Русская душа — она загадочная потому, что непонятно, что ей надо на данный момент. Вот и русский турист разбросан в своих желаниях, устремлениях, хочет то одного, то другого, то одного и другого вместе, поэтому и является загадочным русским туристом.
Поставим эти слова Владимира Каганера эпилогом к нашему маленькому исследованию с амбициозно заявленными, но явно проваленными задачами.