Это случилось в первой половине восьмидесятых. Меня командировали в Институт повышения квалификации при Уральском государственном университете. В конце первой недели занятий его руководство решило познакомить нас с городом, к институтскому крыльцу подогнали автобус, и мы отправились в экскурсионную поездку по Свердловску (так он тогда именовался). Из всей поездки мне запомнился только один эпизод, когда автобус остановился у плотины через Исеть. Вот здесь милая женщина-экскурсовод поведала слушателям, что плотина есть старейшее сооружение города. А соорудили её здесь потому, что здесь оказалось наиболее удобное место для устройства пруда и постановки завода. И не замечая явного противоречия в своей последующей речи, уточнила, что город, возникший у плотины и завода, был поименован Екатеринбургом в силу того, как Петербург явился "окном в Европу", так и этому суждено было стать "окном в Азию". Там город Петра, здесь город Екатерины.
И невдомёк было экскурсоводу, что екатеринбургское "окно в Азию" смотрело на восток, где ко времени закладки Екатеринбурга на пространстве от Урала до берегов Тихого океана нескончаемой чередой протянулись русские остроги, а стоящий на Иртыше стольный град Сибирский Тоболеск управлял этой грандиозной вотчиной от Верхотурья до Охотска.
Настоящая Азия лежала ниже, распростёршись от кромки таёжных лесов на юг до стран полуденного зноя. И не Екатеринбургу суждено было стать не окном, а самыми настоящими воротами в Азию. Омская крепость на устье Оми. Это она широко распахнула ворота в азиатскую степь, через которые Россия наконец-то вышла в Азию.
Меня давно занимал вопрос, как же так получилось, что Россия от Тобольска (1587) до Охотска (1649) не то что дошла, а прямо добежала за каких-то 62 года, а чтобы от Тары (1594) до Омска (1716) преодолеть около трёхсот километров потребовалось 122 года, то есть ровно в два раза больше? Какая такая преграда лежала между устьями Тары и Оми, не позволяя Руси не то, что открыть ворота в Азию, но даже выглянуть в окошко по этому направлению?
