Томский Межрелигиозный диалог не похож на официальные межконфессиональные встречи, которые очень часто распадаются на множество монологов. Диалог стал местом личного общения людей с самыми разными религиозными убеждениями. Он действует не как организация, а как круглый стол – площадка для общения, где представители всех конфессий являются равноправными участниками. Поэтому у него нет руководителя, а всю организационную работу выполняет рабочая группа, в которую может вступить любой желающий.
Когда меня пригласили на первое заседание круглого стола Томского Межрелигиозного диалога 28 апреля 2011 года, я колебался, так как знал, что обычно межрелигиозные встречи, проводящиеся на официальном уровне, исключают подлинное взаимопонимание. Но мои опасения оказались напрасными. На этой встрече преподаватели вузов и представители разных конфессий в живой дискуссии обсуждали тему «Толерантность и межконфессиональный диалог». Тема эта весьма актуальна, так как многие воспринимают религию как идеологию (тут сказывается тяжелое наследие нашей истории), а идеология предполагает партийную борьбу, которая переносится на вопросы веры. Получается, что нетолерантность в вопросах религии связана с подменой веры идеологией.
Дискуссия перешла в практическое русло, когда возник вопрос: «Что мы можем сделать именно сейчас, когда уже начали разрушать жилища людей, чья вера кому-то не нравится?» Возмущение сносом жилых домов вайшнавов в Кандинке побудило создать рабочую группу Межрелигиозного диалога, параллельно началась работа по подготовке межконфессионального фестиваля. С этого момента небольшие встречи между представителями разных конфессий стали проводиться еженедельно. Диалог зажил собственной жизнью, которой невозможно управлять, можно лишь подбирать соответствующую форму для реализации существующей потребности людей в общении и обмене духовным опытом. Время от времени организуются большие мероприятия: дискуссионный клуб, музыкальные фестивали, мероприятия по озеленению города, экскурсии в религиозные общины и т.д.
Уникальность томского диалога в том, что он приобрел неформальный характер, создав сферу личного общения. Это стало возможным благодаря уникальному сочетанию людей с особыми талантами: это люди и с огромным духовным опытом (Садху Махарадж, о. Александр Печуркин), и с критическим мышлением (Михаил Будулуца), и профессиональные ученые (О.В. Хазанов, Т.А. Титова), и просто находящиеся в духовном поиске. Участники диалога столь непохожи друг на друга, что без уникальной способности Ананды Лилы находить личный язык общения практически со всеми диалог, наверное, со временем угас бы. В разных мероприятиях Томского Межрелигиозного диалога приняли участие вайшнавы, православные, католики, буддисты, мусульмане, мормоны, протестанты самых разных направлений, старообрядцы, иудаисты, представители различных духовно-культурных движений и организаций, ученые-специалисты в философии, социологии, истории, этике, религиоведении и даже представители объединения атеистов. За время работы Диалога его мероприятия посетили сотни людей.
Благодаря Томскому Межрелигиозному диалогу удалось преодолеть ряд предрассудков. В частности, многие участники Диалога первоначально опасались касаться вопросов вероисповедания, которые могут разъединить людей разных вер. Как выяснилось на опыте, в открытом обсуждении всех религиозных разногласий формируется позиция настоящего уважения другой точки зрения. Оказывается, религиозные дискуссии и споры не ведут к вражде, напротив, они формуют общую основу для взаимопонимания.
Также имели место неоправданные опасения по поводу того, что убежденность и умелая аргументация могут переубедить кого-либо перейти в другую конфессию и отказаться от своих убеждений (особенно когда неискушенные в богословских вопросах представители одной конфессии встречаются с образованными и эрудированными представителями другой). На самом деле в процессе споров с более подготовленными собеседниками представители конфессий начинали лучше разбираться в своей традиции, что только укрепляло их в собственном вероисповедании.
Как думалось ранее, единоверцы должны скорее достигать взаимопонимания, чем люди разных вероисповеданий. Диалог показал, что взаимопонимание даже по сугубо религиозным вопросам зависит не от принадлежности общей традиции, а от желания понимать другого и личной открытости. Например, искренне верующему православному более близок и понятен искренне верующий вайшнав, чем собственный единоверец православный, понимающий религию как идеологию и инструмент борьбы с инакомыслящими.
Многим казалось, что межрелигиозный диалог решает только внешние по отношению к основной религиозной цели задачи, такие как преодоление предрассудков относительно друг друга, совместное социальное служение, организация творческих встреч, защита прав верующих и т.д., а для глубинного религиозного общения представителей разных конфессий якобы нет основания, так как каждая религия самодостаточна и дает целостное миропонимание. Это соображение верно только тогда, когда личность с определенным набором убеждений рассматривается статично, как будто у неё нет прошлого. Но личность – это не только состояние в данный момент, но становление, постоянно продолжающийся процесс, который всегда несет новое. Невозможно понять становление личности без ее прошлого. Личность самоопределяется на основе своего жизненного опыта, и на разных ступенях ее духовного развития могут возникать разные задачи, решаемые в разных религиях. Поэтому для понимания глубинного смысла собственных религиозных убеждений важно знакомство с духовным опытом других традиций. Этому способствует межрелигиозный диалог, позволяя человеку увидеть себя в более широком контексте, охватывающем иные возможные этапы духовного становления личности, о которых свидетельствуют другие участники диалога.
За время работы Межрелигиозного диалога духовная ситуация в Томске начала изменяться. Даже в тех случаях, когда на диалог приходил всего один представитель конфессии, люди из его общины начинали воспринимать другие религии не через сформированные пропагандой предрассудки, а через личную позицию своего единоверца. Именно поэтому инициаторам суда над Бхагавад-гитой не удалось посеять вражду и недоверие между конфессиями. Более того, события вокруг суда над священной книгой продемонстрировали взаимопомощь между конфессиями. Например, многие православные (о. Александр Печуркин, Н.В. Серебренников, Н.В. Кандыба, А.А. Кузичкин и др.), вопреки выступающему от имени церкви провокатору, поддержали вайшнавов в трудную минуту. Не остались в стороне и другие конфессии, так, например, в организации медийного освещения конференции по Бхагавад-гите очень помогли буддисты. Думаю, что благодаря Межрелигиозному диалогу Томск стал уже другим. Если раньше люди осознавали свое единство только по принципу принадлежности к одной конфессии, то сейчас начинают осознавать свое единство по принципу отношения к религии вообще, понимания ее места в обществе и в духовной жизни. Поэтому в случае несправедливости по отношению к любой конфессии на помощь придут люди из других конфессий.
22-27 апреля в библиотеке им.Пушкина проходит фестиваль "Томская книга" с большим количеством мероприятий, способных понравиться очень разной аудитории.
в программе - литературный бал, лекции Костина и митрополита Ростислава, презентации томских книг, Библионочь, литературный конкурс с выборами принца поэзии, и Живая библиотека.
В апреле 2014 года исполняется три года с начала работы в г. Томске «Межрелигиозного диалога» научной и религиозной общественности, в котором принимают участие представители большинства конфессий и вузов Томска. Трехлетний опыт работы позволяет сделать ряд выводов.
Поскольку каждая религиозная традиция самодостаточна, многие не понимают, зачем вообще вести межрелигиозный диалог, если у людей принципиально разные позиции и никто не откажется от своих взглядов. Другое дело – внутрирелигиозный диалог между единоверцами или близкими конфессиями, когда есть общие основания в вероучении и духовной практике, позволяющие иметь общие критерии для оценки доводов, что делает дискуссию осмысленной. В межрелигиозном диалоге отсутствует такое общее основание, как и общая религиозная задача, поэтому его участники лишь знакомят со своей позицией, стараясь достичь взаимопонимания, однако, как правило, не ставят цель переубедить собеседника. Такой диалог проходит более спокойно по сравнению с жаркими внутрирелигиозными спорами, где каждый надеется доказать свою правоту на основе общего понимания. Как показала практика, нет четкой границы между внутрирелигиозным и межрелигиозным диалогом – все зависит личной позиции их участников. При наличии желания понять собеседника межрелигиозный диалог легко перетекал во внутрирелигиозный. Это означает, что диалог важен для человека лишь тогда, когда ведется не с формального основания учения, а с позиции личного религиозного опыта.
Далеко не все испытывают потребность в межрелигиозном общении, кто-то опасается обидеть, высказывая мнение о чужой позиции, кто-то просто не видит смысла высказывать свою позицию. Поэтому поначалу звучали пожелания сосредоточиться лишь на внешних формах сотрудничества, не связанных с вопросами внутренней духовной жизни и вероучения. И это сотрудничество оказалось очень эффективным в социальном служении, правозащитной и просветительской деятельности и организация культурно-массовых мероприятий. В частности, удалось снять напряженность между конфессиями в период суда в Томске о признании книги «Бхагавад-гита как она есть» экстремистской. Православные и представители других конфессий выступили в защиту священной для вайшнавов книги, а рабочая группа «Межрелигиозного диалога» проводила информационно-разъяснительную работу. В организации просветительских экскурсий в храмы томских конфессий приняли самое активное участие атеисты. Студенты исторического факультета Томского госуниверситета в рамках студенческого дискуссионного клуба стали проводить регулярные встречи с участниками «Межрелигиозного диалога» и преподавателями вузов. В ежегодном фестивале «несвесткой» музыки участвовали наряду с религиозными организациями различные национально-культурные центры Томска, а в весеннем субботнике по озеленению города – активисты различных общественных объединений. Вся эта деятельность раскрывает внешний смысл межрелигиозного диалога, способствуя взаимопониманию между людьми с разным мировоззрением и преодолению ксенофобии, вызванной предрассудками относительно конфессии и т.д. [1. 232-233]
По мере достижения взаимопонимания прояснялся и внутренний религиозный смысл межрелигиозного диалога, т.е. такой смысл, который имеет принципиальное значение для личной религиозной позиции человека. Внутренний религиозный смысл не ясен, если мы понимаем личность статично, в том ее моменте жизни, в котором она самоопределилась в своем религиозном выборе, абстрагируясь при этом от всего ее предшествующего жизненного опыта. В противовес этому динамическое понимание личности раскрывает ее в развитии, ступенями которого могут быть разные формы миропонимания. В динамическом понимании даже атеистическая позиция человека имеет религиозный смысл, являясь важным этапом развития личности, на котором переоценивается стихийно складывающиеся в детстве инфантильные религиозные представления. Поэтому позиции, которые воспринимаются антагонистическими в соответствии со статическим пониманием личности, оказываются выражением закономерных этапов самосознания личности при ее динамическом понимании. «Таким образом, межрелигиозный диалог позволяет понять духовный опыт разных людей на разных этапах жизни» [3].
Внешняя религиозная задача межрелигиозного диалога позволяет наладить сотрудничество и преодолеть предрассудки относительно конфессий. Внутренняя религиозная задача межрелигиозного диалога заключатся в понимании динамики духовного опыта, в том числе и опыта, зафиксированного в традициях других конфессий (и даже в атеистических позициях), так как всё это имеет принципиально важно значение для понимания духовно-религиозного развития личности. При этом в рамках межрелигиозного диалога является контрпродуктивной снисходительная позиция к другим его участникам, когда чужие религиозные позиции рассматриваются исключительно как подготовительная ступень понимания собственной. Духовное развитие не линейно, а многомерно, и по различным основаниям оценивать стадии развития религиозного сознания можно по-разному. Межрелигиозный диалог позволяет понять не только позицию другого человека, но и увидеть собственную позицию в более широком контексте разных возможных путей развития личности. Это делает собственную позицию более глубоко осмысленной, соответствующей внутреннему убеждению, придавая ей независимый характер от случайных эмпирических или психологических обстоятельств.
Важность межрелигиозного диалога для личности побуждает не просто знакомить с собственными взглядами, но и не боятся анализировать и критиковать чужую позицию или чужого духовного опыта. Однако эта критика носит иную форму, нежели во внутрирелигиозном диалоге.
Поскольку межрелигиозный диалог касается сверхчувственного и не предполагает общих религиозных предпосылок, из которых можно было бы логично обосновать те или иные доводы, то в нем невозможно однозначно установить правоту методами рассудка. Еще И. Кант обосновал, что рассудок не может однозначно судить о сверхчувственном опыте. Поэтому понимание чужого религиозного опыта неизбежно будет раскрываться антиномично, т.е. казаться противоречивым. Однако с позиции человека, обладающего данным религиозным опытом, эти противоречия преодолеваются на уровне разума и веры. В связи с этим можно провести параллель между пониманием чужого религиозного опыта и пониманием опыта чужой культуры. Г.М. Тарнапольская обосновывает, что всякое понимание другой культуры закономерно приобретает антиномичный характер: «Антиномия возникает в силу того, что новое понимание чужого культурного опыта не может быть уложено в одну объяснительную схему, от которой отталкивается исследователь» [1. 38-39]. Это же можно утверждать и в отношении межрелигиозного диалога, поэтому необходимо с пониманием относится к чужым взглядам даже тогда, когда они кажутся противоречивыми.
Религиозное откровение как сверхчувственный опыт подразумевает бесконечное количество возможных интерпретаций. В определенной религиозной традиции реализуется именно та интерпретация, которая отвечает ее религиозной задаче. Поскольку в разных религиозных традициях определяются разные задачи, то и интерпретации должны быть разными. Не имеет смысла критиковать то или иное религиозное представление с позиции другого религиозного представления, определенного иной религиозной традицией. Однако имеет смысл выявлять антропологическое значение этого представления для развития духовного опыта человека. Поэтому критика религиозных представлений в межрелигиозном диалоге возможна не с теологической, а с универсалистской антропологической позиции. Более того, она необходима для более глубокого понимания собственной позиции каждого из участников диалога.
Литература 1. Тарнапольская Г.М. Связи с общественностью в конфессиональной сфере: ситуация в Томске // Социальная работа, реклама и связи с общественностью в новом социокоммуникативном пространстве: Сборник научных работ. Томск, 2013. С. 228-234. 2. Тарнапольская Г.М. Опыт чужой культуры. Томск: Издательство Томского ЦНТИ, 2014. 144 с. 3. Митренина М. Зачем религиям нужно вести диалог, выясняли в Томске [Электронный ресурс] // Информационный портал Globalsib URL: http://globalsib.com/19191 (дата обращения 27.03.2014)
