Вчера были на берлинской пресс-конференции Михаила Ходорковского. Мощное событие, переполненный музей, давка, пронзительный ток свершающейся истории. При этом досадная казенность. На тот момент Михаил всего 36 часов как покинул нары, но это, похоже, не было главным событием конференции. Ему задавали одни и те же вопросы по многу раз, не читая и не слушая его ответов. А он говорил совсем о другом.
Конечно, я увидел что-то свое, но хочу этим поделиться, может еще кто-то увидел. Передо мной стоял человек, прошедший мясорубку гулага, прошел опыт, от которого у меня холодеет спина при каждом упоминании с тех пор, как прочитал Солженицина. Непостижима глубина страдания, сошедшего на человека лавиной, это прижизненное чистилище и ад одновременно. Я не имею ни малейшего понятия и, даст бог, никогда не испытаю, мыслей и боли человека "оттуда". Да еще десять лет. Да еще невинно. С точки зрения остатков и огрызков наших законов - невинно, с точки зрения кармы - не мое дело.
Поэтому мне бесконечно интересно и важно то, что он принес "оттуда". Во-первых, он умен и способен впитывать и учиться у судьбы. Во-вторых, он выстоял, он не сломлен. Я не увидел в глазах ненависти, не услышал в словах и намека на желание мстить, восстановить справедливость, наказать обидчиков. Он сказал обо всем этом во вступительном слове. Жаль, что его не услышали и все оставшееся время лишь повторяли вопросы о мести, о самолюбии, о ненависти.
Я не журналист, и не знаю правил ремесла. Наверное, они люди подневольные, и от них требуют громкие заголовки для первых полос. Поэтому Михаил для них не более, чем инфоповод. Сел - новость, вышел - тоже новость. Такая работа?
Для меня это был человек, способный рассказать куда более интересную историю, чем свои виды на Сочи или на бизнес.
Трясущаяся голова, обостренные черты лица, как высеченные из скалы, жутковатая бледность - вот они, десять лет, здесь, перед нами. В зале еще пахнет зоной. Почему мы спрашиваем то, что интересно нам, а не то, что интересно ему? Он говорит о благодарности, о возвращении долгов, о семье - вот его главные темы. Причем здесь президент, снова и снова, как заклинание?
Мы, словно малые дети, заглядываем в рот новоявленному герою, надеясь, что узник номер один спасет нас от диктатора, покажет узурпаторам кузькину мать и станет нашим новым мессией. Да, он может очень сильно помочь каждому из нас, но мы задаем не те вопросы. Какие ошибки ты прожил? Как научился превозмогать боль? Где нашел мужество найти мир с насилием, предательством, несправедливостью? Как сохранил ум и здоровье под таким напряжением? Как остался верен себе?
Через великое страдание получаешь и великую мудрость, если не сдашься. Эти десять лет не только про "мы без него", но и "он без нас". Как изменились мы на его взгляд? Пока его не было, у нас появился фэйсбук и твиттер, айфоны и айпэды, а еще? Может мы что-то пропустили? Тюрьма, наверное, убирает всю шелуху бытия, оставляя самое главное, то, что отнять никак нельзя. Что это? Нам отсюда не видно. Известный диссидент Владимир Буковский говорит: "реадаптация к свободе — процесс намного более болезненный, чем адаптация к тюрьме". Даже разнообразные цвета начинают шокировать. Значит, хорошо видно лишнее. А что в нашей жизни лишнего?
Михаил может много рассказать нам про нас, поделиться откровением из глубин небытия, каждое из которых может изменить жизнь присутствующих. Но мы не слышим, нам не нужен человек, нам нужен статус узника номер один, и мы его нещадно юзаем.
Я видел в его глазах что-то, чего нет у нас, не сидевших. Обморожение это или мудрость, от них становится не по себе, и я хотел бы разделить это с ним. Мне все равно, что он будет делать дальше, но мне очень важен этот контакт с ним сейчас. Семья даст ему тепло, много тепла. И я тоже, невольно, хотел послать ему тепло через зал. Ты дома, я рад, что ты дома.
