Празднуя День Победы, нельзя забывать и о событиях, которые предшествовали 2-й мировой и Великой отечественной.
Я уже приводил воспоминания Валентина Бережкова. Этот человек работал личным переводчиком Сталина, помощником Молотова, с 1940 по 1943 год находясь на "передовой" Наркомата иностранных дел. Карьера стремительно оборвалась в 1944 году, он едва не был расстрелян, так как его родители были в Киеве в оккупации, а после освобождения пропали и Берия считал, что они добровольно ушли с немцами, что сразу же ставило Бережкова к стенке. Тем не менее, за него заступился Молотов, и Бережкова лишь "сослали" на журналистскую работу, а после смерти Сталина вернули опять в МИД. В 90-е он уехал работать в Штаты и там умер в 1999 году, но похоронен у нас.
Все это я рассказываю к тому, чтобы было понятно, что Бережков не был каким-то там фанатичным коммунистом, имел повод не любить СССР и по этой причине его воспоминания мне представляются ценными и непредвзятыми.
И вот что он пишет о самом главном моменте, пакте Молотова-Риббентропа. Это был ключевой документ предвоенной истории, фактически спусковой крючок войны, так как буквально спустя недели после этого подписания Гитлер атаковал Польшу. Вся книга Бережкова есть тут
Напомним кратко события того периода. Весной и летом 1939 года в Москве проходили переговоры между делегациями Англии, Франции и Советского Союза. Советское правительство последовательно выступало с требованием о создании системы коллективной безопасности и организации совместного отпора фашистской агрессии. Между тем западные державы неизменно уклонялись от соглашения и ставили всякого рода препоны, стремясь не допустить договоренности, хотя обстановка в Европе все более осложнялась. Было очевидно, что угроза гитлеровского нападения нависла прежде всего над Советским Союзом, поэтому перед Советским правительством стояла неотложная задача – предотвратить или, по крайней мере, максимально оттянуть нападение гитлеровской Германии на СССР. Однако Англия и Франция ставили такие условия, которые, по существу, открывали путь для марша гитлеровских полчищ на Восток через Прибалтику. Согласно английскому проекту, Советский Союз должен был оказать помощь, а иными словами – обязан был воевать против агрессора в случае его нападения на кого-либо из европейских соседей СССР, при условии, что советская помощь «окажется желательной». Европейскими соседями СССР являлись в то время Финляндия, Эстония, Литва, Латвия, Польша, Румыния. Последние две страны имели английские и французские гарантии. Следовательно, оказывая им помощь, Советский Союз мог рассчитывать, что будет воевать против агрессора в союзе с Англией и Францией. Однако в случае нападения фашистской Германии через Финляндию или прибалтийские государства английский проект не давал Советскому Союзу никаких оснований рассчитывать на поддержку со стороны двух великих западных держав. К тому же Польша отказалась дать разрешение на пропуск советских войск через свою территорию. Это послужило одной из причин срыва соглашения. Английские и французские предложения фактически подсказывали Гитлеру, как он мог бы вынудить Советский Союз вступить в войну в условиях полной изоляции. От Советского Союза требовали односторонних гарантий помощи Англии и Франции и некоторым их союзникам без каких-либо ответных обязательств этих стран прийти на помощь Советскому государству в случае нападения на него гитлеровской Германии. Что касается Советского Союза, то он хотел заключить эффективный военный союз, способный защитить интересы всех европейских стран, обеспечить мир и безопасность на нашем: континенте. 17 апреля 1939 г. Советское правительство вручило английскому, а 19 апреля и французскому правительствам предложения, предусматривавшие заключение между тремя державами равноправного договора о действенной взаимной помощи против агрессора. В советском проекте говорилось:
«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5 – 10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств. 2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств».
Ответ английского правительства, который был получен только 8 мая, свидетельствовал о том, что по существу позиция Лондона не изменилась. Только 1 июля английское правительство дало наконец согласие на советское предложение о предоставлении гарантий прибалтийским государствам и Финляндии. Но практически эту договоренность уже нельзя было реализовать. 7 июля Эстония и Латвия подписали договор с гитлеровской Германией. Свое нежелание идти на серьезное соглашение с Советским Союзом англичане и французы продемонстрировали и тем, что прислали в Москву для переговоров второстепенных чиновников, к тому же не имевших письменных полномочий на подписание пакта. Так, с английской стороны ведение переговоров было поручено третьестепенному сотруднику Форин оффис Уильяму Стрэнгу, известному своим патологическим антикоммунизмом. В то время как тучи войны в Европе все более сгущались и для организации отпора агрессору был дорог каждый час, английская военная делегация, возглавлявшаяся давно находившимся не у дел адмиралом Драксом, отплыла из Лондона на тихоходном товаро-пассажирском пароходе. (Здесь уместно напомнить, что осенью 1938 года английский премьер Чемберлен счел нужным воспользоваться самолетом, отправляясь заключить с Гитлером мюнхенскую сделку, означавшую предательство Чехословакии). Советская же делегация возглавлялась наркомом иностранных дел В. М. Молотовым, а на стадии обсуждения военных проблем – наркомом обороны маршалом К. Е. Ворошиловым и имела необходимые полномочия для подписания соответствующего соглашения. Анализируя коварные, маневры англо-французской дипломатии, продиктованные интересами реакционных кругов Лондона и Парижа, тогдашний посол США в Москве Джозеф Дэвис, известный своими антинацистскими взглядами, докладывал в Вашингтон: «По непонятным причинам европейские демократии не хотят укрепить своих позиций, опираясь на мощь Москвы… Вместо этого Англия и Франция делают прямо противоположное, подыгрывая целям нацистов и фашистов». Но то, что послу Дэвису казалось непонятным, вполне укладывалось в рамки антисоветского курса «европейских демократий», курса на сговор с державами оси против Советского Союза. Теперь посмотрим, какие альтернативы были у Советского Союза в конце лета 1939 года, когда переговоры с англичанами и французами зашли в тупик и стало совершенно очевидным, что Лондон и Париж вовсе и не собирались идти на соглашение с Москвой. Именно в это время из Берлина поступило предложение о заключении германо-советского пакта о ненападении. Надо иметь в виду, что в то время германское правительство сознавало огромную опасность войны против Советского Союза. Оно еще не располагало теми ресурсами, которые к 1941 году ему обеспечил захват почти всего западноевропейского континента. Гитлеровцам еще не вскружили голову легкие победы на Западе. Они не решались удовлетворять свои захватнические цели посредством войны с таким сильным противником, как Советский Союз. Из опубликованных в последнее время документов явствует, что Гитлер даже готов был сам отправиться в Москву, если бы миссия Риббентропа ни к чему не привела. В Берлине тогда вполне определенно считали, что на первое время Германии целесообразнее поискать добычу в других направлениях. Германское правительство еще в начале 1939 года предложило СССР заключить торговое соглашение. В обстановке крайней враждебности германской политики в отношении СССР развитие экономических отношений с Германией представлялось Советскому правительству затруднительным. На это обстоятельство народный комиссар иностранных дел и указал 10 мая 1939 г. германскому послу; 30 мая 1939 г. статс-секретарь германского МИД фон Вейцзеккер в беседе с советским поверенным в делах в Берлине Г. А. Астаховым зондировал возможность переговоров об улучшении отношений. Еще более определенно говорил об этом германский посол в СССР Шуленбург при встрече с Астаховым 17 июня 1939 г. в Берлине. Ответственный чиновник германского МИД посланник Шнурре, ссылаясь на свои беседы с Риббентропом, заявил 25 июня Астахову «о необходимости улучшения политических отношений между СССР и Германией». Все эти зондажи германской стороны Советское правительство оставляло без внимания. «Мое впечатление таково, – доносил в Берлин германский посол в Москве 4 августа 1939 г., – что в настоящее время Советское правительство решило заключить договор с Англией и Францией, если они выполнят некоторые советские пожелания». Однако последующий ход переговоров с Англией и Францией отнял у Советского правительства надежду на возможность удовлетворительного соглашения. Как же следовало поступать дальше?
В планах на сегодняшний день у меня значилось посещение кино. Место действия - кинотеатр Слава, расчетное время прибытия 11:30. Автобус 138 высадил нас на Партизанской где-то в 10:50. Погода хорошая, грех было не прогуляться. Естественно маршрут прогулки пролегал через самые "девятимайские" места...
Оказалось, что народ собирается на парад очень-очень заранее. Когда мы оказались на Соборной площади, часы показывали 11 с копейками, а все "фартовые" места уже были заняты. Мало того, на трибунах уже сидели ветераны. И это за час до начала парада!
Вот фотодоказательства:
В 13:20 мы пошли обратно. Парад уже закончился. Ветераны расходятся.
Народу на площади практически не осталось.
На улице Ленина готовится к старту велопробег.
Люди переместились на Театральную площадь, ведь там есть лавочки и фонтан.
Все вот эти "ленточки", "я помню" и прочее отлично характеризует живой пример. Про фашистов на плакатах я написал ночью http://omchanin.livejournal.com/636026.html А вот и вовсе ад. Публикую со слов mib55
У нас объявили, что Омск присоединяется к всероссийской акции "Бессмертный полк" (http://www.tass-sib.ru/news/one/10860), дескать каждый желающий может предоставить портреты своих родственников-ветеранов, чтобы их пронесли на праздничном шествии. Вот только в действительности получилось как всегда: один мой знакомый (тот самый Александр Юрьевич Кобриц, фото которого периодически всплывают у меня) решил принять участие в акции, подготовил фотопортреты своих родственников - ветеранов, а дальше начался какой-то квест.
Сначала он дозванивался полдня по телефону, указанному в газетной заметке, наконец, удалось пробиться, и ему сказали, что в Нефтяниках этим занимаются в ОМЦ "Химик". Он пошёл туда, оказалось, что все входы закрыты, никаких объявлений нет, в итоге нашёл сбоку служебный вход, где вахтёр подсказал нужную комнату. Приходит в нужный кабинет и читает на двери "Запись в студенческие стройотряды". Внутри - какой-то хаос, куча людей, студентов и пр, кто главный, непонятно, не сознаются. В итоге какой-то человек ему говорит, дескать, да, тут ветеранским проектом занимаются, но сейчас все заняты, так что надо подождать. Александр Юрьевич подождал около часа, никто так и не занялся его делом, в итоге он плюнул и ушёл. Вот такое у нас отношение к федеральному ветеранскому проекту.
Рассказывает моя ныне покойная прабабушка, ветеран Великой Отечественной Войны, труженик тыла, Рыбьякова Екатерина Ивановна:
.... Война никого не обошла стороной, в том числе и нашу семью. Восемь человек разных родственных связей с войны не вернулись - погибли в боях. Сама я родом из далекого таежного края - поселка Скородум Усть-Ишимского района. И там тяготы войны достали тех, кто остался после ухода почти всего мужского населения на защиту Родины. Остались, как и всюду, по огромной нашей стране - женщины, старики и дети. На их плечи тяжким бременем навалился груз войны. Я была тогда ещё молода. Когда началась война, мне шел 23-й год. Все мои ровесницы и все, кто гораздо младше и старше, встали на долгий, тяжелый, порой непосильный, мужской труд. Поскольку жили в глухой тайге, то и работа была связана с лесом. Работали на лесозаготовке в местном промышленном хозяйстве - леспромхозе. Заготавливали лес строевой, на ружейную болванку и дрова. Особенно трудно было в зимнее время. День короткий, работали с темна и до темна, да какие ещё трещали морозы! Рано утром, ещё далко до восхода солнца, вставали и шли в лес в деляну. За день нужно было во что бы то ни стало сделать норму. Норма только под силу мужикам, а делали женщины. Делали, потому что знали - надо! Надо людям, надо воинам, надо Родине. В лесных делянах работали бригадами, в бригаде по-парно. Вот на двоих, чтобы сделать норму, надо было свалить 17-18 деревьев, обработать их - это значит обрубить все сучья, распилить на кряжи по 6 метров. Пилили ручной пилой. Из одного дерева выходило по 3-4 кряжа и гора сучьев, а их, деревьев, 17-18 штук и все надо обработать. К концу дня надо, чтобы и сучья были в обязательном порядке сожжены. Вершины шли на дрова. И так день за днем, как заводные, всю зиму. Затем все напиленное, заготовленное нужно было вывозить. И снова женщины, но уже на лошадях, в том числе и я. Сначала вывозили из деляны хлысты к дороге, а затем отправлялся обоз лошадей по длинной дороге из леса до самого берега Иртыша, откуда потом увозилось всё на баржах. Доставалось и лошадям. Из деляны до дороги порой и люди и лошади пробирались по пояс в снегу. Для облегчения вывоза бревен лошадям делали специальную дорогу - ледянку. Сколачивали плотный деревянный ящик, по двум сторонам на дне делали несколько отверстий с пробками, ставили на сани. Наливали в ящик воду, подъезжали к началу дороги, открывали пробки, лошадь трогалась, вода разливалась по краям дороги и замерзала. Получалось две ледяные дорожки, по которым затем скользили нагруженные сани, с обитыми жестью полозьями. Так и возили. Но и эта скользкая дорожка доставляла немало трудностей. Целыми днями бывало валит снег, метель, пурга, буран! Всё заносит, всё заметает, а работу нельзя останавливать ни на один день. Бегает бригадирша по деревне, стучит среди ночи: "вставайте! выходите! занесло ледянку, надо чистить, разметать, снег убирать", чтобы утром смог пройти обоз лошадей. И вставали, и шли, потому что знали - надо. На строевой лес заготавливали сосну, а на ружейную болванку - отборную, стройную берёзу. Разделывали её на специальные болванки прямо на месте в лесу. Тесали оставшиеся старики, а женщины грузили и вывозили к берегу на эстакаду. Затем их с двух сторон смолили и складывали в клетки сушить, а затем грузили на баржи и увозили. Летом у женщин работа была тоже не легче. Всё заготовленное зимой, а это горы брёвен и болванки надо было погрузить на баржи. Делали всё вручную женские руки. С края баржи до берега делали специальные мостки, и руками несколько женщин катили бревно снизу вверх на баржу. И так всё лето. А ещё надо было косить сено для лошадей, убирать, вывозить, и снова только женщины. Да мало ли ещё было работы за длинные военные годы. Одни, без мужиков, делали всё, не жаловались, не стонали, терпели, потому что знали - наш труд нужен воинам, нужен Родине, нужен Победе на лютым врагом.
»
Рассказано в 1999 году мне с целью написания школьного сочинения на тему о Великой Отечественной Войне.
Каждый год на праздник Победы на поздравительных плакатах в регионах России появляются немецкие солдаты и танки, а также случаются другие ляпы. Виновных наказывают, тиражи изымают, но лишь для того, чтобы через год все повторилось вновь.
