С удивлением вертел я в руках эту полуобгоревшую, простреленную навылет казачью папаху. На ней была намертво прикреплена царская кокарда периода 1-й мировой, а рядом наскоро пришит стального цвета орел военнослужащего Германского Вермахта со свастикой в хищных лапах. Головной убор нашли среди кучи стреляных гильз, под завалами старых цехов на территории завода Ростсельмаш. «Что делала там странная казачья папаха? Откуда взялась на заводе?»,- такие мысли вертелись у меня в голове, пока я разглядывал эту интересную вещь.
Андрей Кудряков держит в руках папаху донских казачьих частей Вермахта
За ответами решил я отправиться к старым казакам, станиц Гниловской и Синявской. Вместе мы хоронили многих солдат погибших в годы войны и брошенных в окопах и воронках на старых казачьих землях. Наши поисковики находили бойцов на местах боев и вместе со станичным священником провожали воинов в последний поход. Как говорится, всем миром. Много интересного могли рассказать казаки. И про основание Ростова и про бои на Нижнем Дону в Гражданскую. Много знали они и о событиях, случившихся здесь в Великую Отечественную. Правда, говорили об этом времени старики неохотно. Но взяв чудную папаху, я все равно отправился к ним за советом.
Казаки станиц Нижнего Дона
С едва заметной улыбкой рассматривали станичники прострелянную казачью шапку. Передавали из рук в руки, бережно, как старую дедовскую икону. Вздыхали, вспоминая каждый что-то свое, спрятанное глубоко под сердцем. И мало – по – малу, слово за слово разговорились. Я слушал с удивлением, открыв рот. Ни о чем из того, что рассказывали пожилые казаки, мне слышать не доводилось. Их воспоминания удивили меня точно также как найденная на Ростсельмаше обгоревшая папаха. Поэтому, перескажу вам этот рассказ так, как я сам услышал его, лишь немного сократив и добавив немного фактов и хронологии. По мне - это скрытая часть нашей истории, можно сказать изнанка Победы.
Общение с ветеранами-участниками боёв на Дону
Немецкая армия пришла на Дон осенью 41-го. Вначале заняли Мариуполь, затем Таганрог, Матвеев Курган. Начались жаркие бои у реки Миус. Через наши станицы каждый день тянулись туда колонны красноармейцев. Были среди них совсем мальчишки – курсанты, были и седые казаки. Казачки все больше верхом скакали в сторону Таганрога. На коне, с шашкой против немецкого танка! Но были и такие, кто не хотел идти на убой, кому власть Советская была поперек горла, у кого пришлые коммунисты все отобрали. Такие уходили в плавни, в низовья Дона, ждать немцев. И их было много. Они охотились там, ловили рыбу. В станицах о них хорошо знали. Ночами приходили они за хлебом да за самогонкой. А потом вдруг исчезли. Говорили, будто бы пробрался к ним от немцев бывший царский есаул Назаренко. Наш казак с Синявской. Приплыл в плавни из Таганрога, о чем-то долго гутарил с дезертирами. А затем увел их с собой. Несколько сотен собрал по плавням и ударил по тылам Красной армии. Через несколько дней, после этого, понаехало в станицу чекистов. Ходили по дворам в своих голубых фуражках, хватали тех, кто помогал дезертирам в плавнях. Многих тогда увезли в тюрьму НКВД в Ростове. А оттуда уже не возвращаются.
Бойцы расстрельной команды спецотряда НКВД
После этих арестов поднялась станица Синявская. Казаки как в Гражданскую перебили милицию, перестреляли Советскую власть и сами создали отряд самообороны. Разоружали отступающих красноармейцев. Забирали и автоматы, и минометы и мотоциклы с машинами. Сам отряд скрывался в плавнях на Мертвом Донце. К нему каждый день тянулись казаки с Гниловской, Хопров и из самого Ростова и даже из Александровской добирались. Слышали, что есаул Назаренко во всю воюет с красными где-то на реке Нагольной у Дьяково. Дерется вместе со своими казачками в полном окружении.
Казаки отряда самообороны. Начало войны
Вскоре немцы зашли в Синявскую, и пошли дальше, на Ростов. Отряд казачьей самообороны пошел с ними освобождать от большевиков землю Войска Донского. Сражались казаки в Гниловской и на улицах Ростова и в Александровской станице. Дрались храбро, возвращая свое. Немцы многих отметили наградами, чинами. Обещали, что как Дон освободят, землю казакам вернут. Форма была тогда у многих смешанная. И гимнастерки и тулупы красноармейские и шинели немецкие. На рукавах повязки с большой черной буквой К (Клейст). Слышали от комиссаров, что буква эта значила «каратель». На головах, у кого ушанки, у кого фуражки, а у кого и папахи остались. Свои или отцов. Вот на папахи эти и вешали, пришивали германскую «курицу» поверх старой царской кокарды. «Курицей» немецкого орла звал сам атаман Назаренко. «Орел»,- говорил – «только при царе был двуглавый, а у немцев это кура с тощей шеей». У самого Назаренко на голове была офицерская фуражка со старой казачьей кокардой.
Казак Вермахта. Реконструкция
К декабрю 41-го немцы с казаками отошли из Ростова в сторону Таганрога. В станицы Нижнего Дона никто не вернулся. Зато в Синявскую пришли матросы Кунникова. Как в Гражданскую, они вместе с чекистами расстреляли прямо в станице несколько десятков казаков по доносам. Говорили, за помощь немцам. На самом деле, брали из семей тех, кто воевал против Красной Армии и ушел с германцем в Таганрог. Убили моряки даже несколько стариков, не посмотрев на Георгии, на груди, полученные в Мировую.
Морская пехота Цезаря Кунникова
Через полгода немцы вернулись. Летом 42-го они вошли в нашу столицу, Новочеркасск, взяли обратно Ростов. Дон полностью заняли. Вместе с ними шли казачьи полки. Шли на Царицын - Сталинград, на Терек, на Кубань. Шли возвращать казачьи земли, воевать за вольный Дон и старые законы, за веру и церковь Православную. Войско Донское, говорят, больше двадцати полков дало, войдя в союз с Германской армией. Возглавили казачье войско царевы офицеры - полковники Павлов, Шведов, Хоруженко. Многие расправили плечи, вернувшись с дальних хуторов и вновь одев старые погоны. Немцы брали к себе и тех, кто раньше служил в Красной Армии. Тех, кто попал к ним в плен или перешел на их сторону с оружием. Из таких казаков сделали даже целую воздушную эскадрилью. В небе над Доном и Кубанью дрались со сталинскими соколами донские казаки. Сражались добро, отважно, побеждая Красных летчиков многократно. Были и танкисты среди наших казачков и артиллеристы. Но понятно, что больше все-таки было тех, кто верхом. Достали старые дедовские шашки и в седло. Дело-то привычное. И кони наши Донские к военному делу столетиями привыкшие. Так дошли с немцем до Кавказских гор и к Царицыну. Но потом пришлось обратно вернуться.
Казаки Вермахта 1942-43. Реконструкция
На полях, где рубились казаки с конницей Буденного в Гражданскую, вновь засверкали клинки и засвистали пули. Конные полки, Донской и Синегорский, сражались с Красной Армией за станицу Егорлыкскую морозным январем 1943-го. Рядом с казачками как встарь дрались калмыки. Говорят, жаркими были те бои. Немцы, первые не выдержав, начали отходить к Кагальницкой. Вслед за ними пришлось отступить и казакам. Уходили, оставляя Донские станицы как в далеком 20-м году. Сильные бои были и в Батайске. Там бились казаки атамана Павлова. Полк, который носил имя самого Платова. Платовцы из засад жгли красные танки гранатами и бутылками с горючим. Ложили сотнями красноармейцев навечно в снег. Дрались казаки отчаянно, но немцы и из Батайска бежали. В Ростов. Говорили, что не Новочеркасск, ни Ростов-на-Дону Красной Армии не видать. Остановят красных на подступах и обратят в бегство. Несколько раз сотни атаманов Павлова и Донскова ходили в сабельные атаки в полях между Батайском и Ростовом. Бились с Красной пехотой под Старочеркасском и Аксаем. Много раз побеждая. В плен при этом никого не брали. Рубили шашкой надвое тех, кто поднимал руки. Потому, как и Красная армия в плен казаков не брала.
Снайпер Вермахта из Донских казачьих частей. Реконструкция
Но самые страшные бои вспыхнули к середине февраля за Новочеркасск и Ростов. Тысячи казаков поднялись, чтобы защитить от Советов эти Донские города. Однако командовали над ними германские офицеры. Те, для кого эти города были пустым местом и ничего не означали. Казачьи полки же напротив приготовились сражаться на смерть и никуда не отступать из наших столиц. Города как следует укрепили. Долбили окопы в мерзлой земле, устанавливали мины на пути танков, строили баррикады на улицах. В сотнях атамана Павлова было сильно много казачат. Совсем молодые 15, 16, 17 лет шли они в полки по решению старших в своих станицах. А многие и сами рвались, по доброй воле. Много было и тех, у кого деда, отца расказачили, тех, у кого мамки с сестрами от голода умерли. Осенью 42-го всю молодежь казачью по полкам собирали со всего Дона. В одном Ростове, говорят, несколько тысяч казаков в полк записались. И в Новочеркасске не меньше. Они то и защищали свои города от красных в феврале 1943-го.
Найденный знак школы юных казаков Вермахта
Несколько дней держали казаки Новочеркасск, нашу старую столицу. Жгли танки большевиков на подступах, сбивали самолеты, рубили шашками пехоту. Сотни полковника Хоруженко разбили Советский Гвардейский полк в районе паровозостроительного завода. Скинув шинели и тулупы, казаки в конном строю, как встарь, лавой ходили в атаку. У многих на гимнастерках блестели еще царские кресты. Молодежь успела получить на Кавказе немецкие награды. Так лихо и шли на смерть под пулеметы. Умирали за родной Дон, за веру Православную, за справедливость, за убитых, униженных отцов и матерей.
Казаки Донских полков Вермахта
В эти же дни шли бои и в самом Ростове. Берег в районе станицы Гниловской держали казаки полковника Шведова. Не имея артиллерии, минометов. С одними трофейными «Максимами» и трехлинейками обороняли свои позиции Шведовцы. Напротив Зеленого острова окопались пластуны, пехота войскового старшины дядьки Бударина. Его казаки именно так и называли - дядькой или батей, потому, что у него в пластунах одни казачата молодые были. Рубить шашкой как следует, не умели, тут сноровка нужна, зато стреляли хорошо и сами отчаянными были. И Бударин со своими пластунами, и Хоруженко поклялись не оставить врагу Донских городов, погибнуть, но не отступить. Потому так жестоки были бои за Ростов и Новочеркасск. Не немцы за них бились, а казаки!! А наступали на них те, кого Сталин назначил казаками, 4-й Кубанский и 5-й Донской казачьи корпуса. К казачеству не имевшие никакого отношения. Служили в них пришлые, кого прибило к Донскому берегу в 30-е годы. Те, кто поселился в опустевших после расказачивания станицах. Много было там мужичков из-под Воронежа, Тамбова, не умевших даже в седле держаться. Вот таких набирали в эти казачьи корпуса, наряжали в лампасы, одевали на головы папахи. Вот кто были настоящими ряжеными казаками. Оттуда и пошло это выражение «ряженый казачек».
Казаки Советской армии
Сражение за Ростов шло больше недели. Красных было намного больше, и подмога к ним все прибывала и прибывала. Силы же казаков таяли, как весенний снег, помощи от немцев не было никакой. Да и не воин немец в сравнении с казаком. Это еще при Елизавете Императрице известно было, когда Донские казаки Берлин приступом взяли. Красная армия взяла Ростов числом. Немцы, не сдержав данного казакам слова, начали отходить к своим старым позициям на реке Миус. Только Хоруженко в Новочеркасске и Шведов с Будариным в Ростове-на-Дону продолжали сражаться, верные своей клятве не оставлять городов. Как раз пластуны батьки Бударина и держали позиции в цехах завода Ростсельмаш. Долго не могли их оттуда выбить. Несколькими днями раньше также упорно, истекая кровью, обороняли вокзал в Ростове бойцы Мадояна. Теперь уже Красная армия, взявшая приступом город, и днем и ночью штурмовала корпуса, где засели пластуны. Молодые казачата вроде бы, а сражались как добрые казаки. Чекисты уговаривали их сдаться, чего только не обещали. Но старшина Бударин со своими казаками всякий раз посылали подальше этих уговорщиков, отстреливаясь последними патронами. В плен никто не собирался. Тогда к этим цехам подтянули орудия, танки и огнеметы… Всех пластунов накрыли снарядами из пушек и пожгли. Говорили, казачата, перед смертью, помолившись вместе, пели старый гимн Донского войска. Пели на мотив песни «Вставай страна огромная».
Восстань, восстань страна родная! Ты всколыхнись, наш Тихий Дон! И, пеной гневною блистая, Как встарь, ударь в набатный звон!
Так и погибли все в огне. Как староверы, предки наши которые смерть огненную принимали, но от веры не отрекались.
После Освобождения Ростова. Расстрелянные
О боях на заводе Ростсельмаш нельзя было рассказывать. НКВД за такие разговоры могло запросто срок дать. Но старики, старожилы Ростова эту историю хорошо знают. Знают и то, что Донскую столицу вместе с немцами держали казаки и сражались на улицах с Красной Армией. Но не знают ростовчане, что день Освобождения их города от немцев – это день исхода многих казаков и их семей с Дона. Вместе с германцами уходили в середине февраля 43-го тысячи казаков, покидая навсегда свои дома. Уходили в вечность всем казачьим станом, чтобы навсегда исчезнуть, раствориться на чужбине. В те дни, когда Красная Армия праздновала победу и взятие Ростова и Новочеркасска, начался последний исход казаков с Донской земли.
Прощание с Доном. Последний взгляд
Мне вернули прострелянную папаху. Разговор наш подошел к концу, а чай в больших кружках Семикаракорской глины давно остыл. Я сел за руль своей машины и поехал в Ростов. Проезжая мимо пустырей, где когда-то стояли казачьи станицы, проезжая мимо заросших бурьяном церквей, мне от чего-то сделалось невыносимо грустно… И казалось, что седые казаки полковника Шведова с георгиями на груди, и мальчишки-пластуны батьки Бударина, и бравые конники Хоруженко стоят вдоль дороги и провожают меня тяжелым взглядом своих невидящих глаз.
