За УкрАину Бандера
За Ростов казачество
А вот вера в коммунизм -
Это всё мудачество

За войну в ответе я
За жида Петлюра
А за космос целиком -
Брат Гагарин Юра


Есть в Иркутской области поселок глухой, называется Мама.
Я все думал - вот как стану правителем мира, так прикажу строить до туда железную дорогу, а как она построится, пущу туда прямой поезд из Одессы. И будет он называться "Одесса - Мама", бгг!

А вот поселка Папа не знавает моя эрудиция, так что без поезда Ростов - Папа покамест обойдемся.

В дореволюционной России Одесса и Ростов, тот, который на Дону - не путать с Ростовом Великим, там история другая - ну так вот, в дореволюционной России Одесса и Ростов-на-Дону были на особом статусе, как главные воровские столицы.
Много шаталось лихого люда по перекрещивающимся дорогам необъятной страны. Жили бок о бок вольные и политзаключенные в ссылках - без особой разницы быта. На окраины Империи за шальными заработками разъезжались людишки, а за ними ехали и те, кто будет их потом грабить или спаивать.
Шел большой политический разброд - шалили бомбисты, негодовали за чертой евреи, причудливейшими цветами чертополоха расцветали всевозможные политические кружки, готовясь принести людям счастье в пуле револьвера, во взрыве самопальной гранаты.


Время было такое - школота не поверит - интернета не было. Ежель иной лихой человек удирал - из тюрьмы, с поселения, с каторги - а вот поди попробуй его еще и найди. Даже если попадется он жандармам в лапы - а как ты его опознаешь? А кто он вообще такой? Какого рода-племени?
Может он и честный фраер, документы потерял. А может на нем горсть трупов нанизана, да побег из каталажки, с убийством городового.
И была присказка такая, у разных лихих пойманных - их спрашивают, как тебя звать-то, бедолажный. А он сметливый, понимает, какое имя на Руси боле всего в ходу - Иван, отвечает.
А его спросят, а откуда ты красивый такой, Иван, взялся? Где дом твой, где родня твоя, кукушка? А он усмехнется в усы, да молвит, что память у него отшибло, да не помнит он своего родства.
Да добавит - Одесса - моя мама, Ростов - папа. Мол лихого я племени, разгульного. Ройте земли, жандармы-господа, чего нароете - все ваше.
Так и пошло в анналы - Иван, не помнящий родства. Одесса - мама, Ростов - папа.


Рубаха моя новая
И голова моя бедовая
Снова песня пропоётся
Песня верная моя.
А пока что сердце бьётся
Меня милая дождётся
В незнакомой стороне тоскую я.

Голова-то захмелённая
И рука моя нетвёрдая
А лихие люди первую
Станут отсекать.
Не губите, люди грешные
Душу мою безмятежную
Отпустите с миром.
Помогите встать.

Бывал в Ростове я только проездом - ежель на юга поездом в Сочи, на перрон выйти, или если машиной - едешь через Аксай, город-спутник, Ростов остается побоку, громадой на двух брегах могучего Дона.


Автомобилисты на него ругаются, и я к ним в масть подмажусь.
Во-первых, хамство на дорогах изрядное. Водят зло, хамски, нагло, не боясь смерти, увечий, больниц, кладбищ. Прут быстро, ругаются, режут, вклиниваются.
Машины предназначенные для вождения в Ростове в принципе изначально, еще на заводе, можно не оснащать поворотниками - все равно это презренная машинная деталь в Ростовском кодексе бытия.


И во-вторых - Ростов большой, перегруженный, тесный, в виду обилия старых кварталов старой застройки запутанный. И холмистый - вверх-вниз, вверх-вниз. Куча односторонних улиц, пересечений, где не действуют никакие правила, кроме бандитского хамства, и полнейшее отсутствие внятной городской навигации.


Ехал я с трассы М-4, нужно было мне на Ейск.
Дорогу я предварительно глянул - ага, проехал мост через Дон, сразу свернул на Левобережную, прошел вдоль реки, под другой мост ну и там разберусь по ходу.
Проехал Дон, вывернул на Левобережную - можете посмотреть в интернете ее фотки, впечатление такое, словно это не городская улица, а глухие просторы близ речного устья. С одной стороны река, с другой лиман.
Едется недолго, настораживает, что народу мало - не верю я в то, что один оказался такой умный, а вскоре и причина - улица перегорожена.




Как выяснилось позже - там строят огроменный, какой-то невероятно гигантский стадион - наверное к этому футбольному чемпионату, как там его? Я в них не разбираюсь.
Что делать? Объезжать дальше - далеко, плюс хотелось проехать близ Азова и самого-самого устья Дона, близ самого зарождения главного водосброса в Азовское море.
Пришлось возвращаться, и, скрепя сердце, переть через Ростов.


Карты города нет. Навигатора тоже, потому что я тупой, и не умею ими пользоваться - даром что таксёрил три года.
Иду только божьим духом и внутренним чутьем, которые меня, жаловаться грех, редко подводят.


Сперва в Ростове напрягает только водительское хамство. Опосля к этому начинают прилагаться какие-то сложные развязки в лабиринте городских улиц.
Дабы не запутаться в конец и просто держать понятно направление, я вышел каким-то макаром на улицу Станиславского, да пошел по ней, вдоль трамвайных рельс.


Я по жизни оптимист.
Что я вкладываю в это слово? Для меня оптимизм - пожизненная готовность немедленно принять подарок судьбы, готовность на самый лучший предложенный жизнью вариант или готовность взять лучшее даже из незавидного. Оптимист, другими словами, всегда знает, как он поступит, если ему неожиданно привалит много денег.
Пессимист, в свою очередь, даже если судьба даст ему подарок, сделает все, чтобы его не взять. И пессимист не знают, как ему использовать, скажем, те же неожиданно пришедшие большие деньги.
Проверьте себя, представьте - вам друг подарил лотерейный билетик, и вы неожиданно выигрываете, ну... ну скажем миллионов 30 рублей. Знаете ли вы, что с ними сделаете?


Но это далеко идущий смысл. Я пока о более приземленном.
Да, попадать в тягомотный Ростов не входило в мои планы, но жизнь развернулась так, что я в него попал. Как оптимист я в первую очередь думаю - если я в него все-равно попал, то какой подарок из этого я могу для себя получить?
А тут не пришлось даже искать подарка - сама улица, сами места, сам город внезапно оказался восхитительным.


Для меня восхитительным - я абсолютно могу понять людей, которые бы от окружающего исплевались. Но я южанин - мне очень близки южные города.
Да, даже в их обшарпанности, дурости, нагроможденной хаотичности.


Зато есть в них биение настоящей жизни, какое-то роскошное изобилие - материальное и душевное. Эта барская расточительность природы - валяющиеся под ногами абрикосы и доступные груши, шелковичные и яблочные деревья. Готовность лихо уйти в загул, прокутив последнее, поставив последний грош на рулетку, да внезапно сорвав куш.


Запахи - плесневеющей воды от бурных ливней, застоявшейся в разбитых кирпичах и брусчатке. Цветущей черемухи.
Прикосновения - тополиного пуха. Шум - древних крон над обшарпанными, теснящимися, жмущимися друг к другу совершенно разномастными домами.


Дома, которые строились как усадьбы, на бытование одной семьи - силой коммунального выплеска позже поделившиеся на каморки, с откляченными, как задница кубинской женщины, балконами, запыленными окнами, с геранью за стеклом.


Ну и конечно люди - горячные, южные. Громкие, говорливые. Суровые, как их окликнешь, и совершенно по собачьи радостные, стоит только чуть познакомиться да пошутить. Десять минут назад знакомы не были, а сейчас уже в дом зовет, да выпивку соображает. Все что в холодильнике было - все о клеенку стола шлепает.


Родина, опять же, самого отвязного русского рэпа - совершенно неиследованного, но очень мощного явления, которое происходит с нами прямо сейчас, то, о чем будут говорить позже исследователи эпохи - но пока-что нет сторонних летописцев этого явления в масштабах социума.


Короче - я, со всей своей южной, безалаберно влюбляющейся душой, влюбился в Ростов-на-Дону.
Тот, который Папа.


Да, я совсем забыл сказать - недаром их бродяги повенчали в маму и папу, в одну пару - если Ростов и похож на кого-то - на Одессу.
Разбойный инь-янь, Бонни и Клайд, Сид и Нэнси, Катерина-Леди Макбет Мценского уезда и Сергей, семейство Хулигэн.


Разве мог гайдамачей душе Ростов не прийтись по вкусу?
Рассчитываю вернуться, и узрить его боле вдумчиво и пристрастно. Ибо как же иначе.


Не споёт уже мне птица
Моя верная синица
Не узнает также Люба
Милая меня моя.
Как связался я с бездомною
Бродягой - злюкой подколодною
Как с лихими вот людьми связался я.



Some photos by Kosmonozhka
All song text by Mongol Shuudan