С момента Возрождения Российского военно- исторического общества я являюсь его участником. Как известно одной из задач этой организации является сохранение памяти о Великой или Мировой войне. Мои предки с первого дня дрались на полях сражений с Германской и Австрийской армиями. В связи с этим, многие из моих исторических исследований посвящены этому периоду. Не так давно военно-историческое общество начало установку на Дону памятников посвящённых героям Мировой войны. Открыт неоднозначно воспринятый ростовчанами барельеф Дроздовскому,в Новочеркасске воздвигнут  имеющий по мнению специалистов   сомнительные художественные и смысловые свойства  памятник Георгиевским кавалерам. Планируются возведение ещё шести(!)мемориальных знаков на тему Великой войны. Увы ни моё мнение, ни знания моих коллег-Донских военных историков относительно 1-й Мировой  до сих пор не востребованы. Надеюсь, что мой скромный приведённый ниже материал с помощью Ваших друзья репостов  позволит руководителям Российского военно исторического общества взглянуть на проблему сохранения памяти о событиях 1914-18 гг с другой стороны.
Донские казаки вышедшие из окружения

Принято считать, что памятников Великой войне в России построено не было. Планировали, да так и не успели возвести. Помешали революции и Гражданские войны. На самом же деле это не так! Как минимум, два памятника, посвященных 1-ой Мировой, находятся у нас, на территории Ростовской области.
Но прежде, чем рассказать об этих удивительных и затерянных в Донских  степях обелисках, совершим небольшую экскурсию в начало   XX –го  века.


Анализ Русско- Японской войны показал, что стабильной системы железных дорог. Связывающей угольный район Донбасса с центром страны, не существует. Доставляемый железнодорожным транспортом уголь оказывался неимоверно дорогим. И тем не менее, уголь был крайне необходим. В донбасском топливе нуждались динамично развивающиеся оборонные предприятия Урала. Уголь в больших количествах требовался и Балтийскому флоту. Этим регионам было необходимо  и зерно с полей Дона и Кубани. Эти проблемы с успехом  решались строительством  Волго-Донской речной магистрали. Наиболее сложной в техническом и строительном отношении частью этих работ являлось  возведение Северско- Донецкой шлюзовой системы. В мае 1911 г была запущенна первая очередь этого колоссального строительства. Закипели  подготовительные работы по строительству шлюзов на Дону. В места наиболее сложных судоходных условий по течению реки посылались изыскательные партии. Результатом исследований стал проект контр-адмирала Н.П. Пузыревского «Шлюзование реки Дон 1914 -1918». По этому, высочайше утвержденному проекту, планировалось возвести около девяти шлюзов. И в первую очередь, шлюзы у станиц Кочетовской  №1, Константиновской №2, Николаевской №3, Камышевской №4.Полномасштабные  строительные работы по созданию системы шлюзов, ввиду особой важности проекта, были начаты незамедлительно уже в 1913 году. Застучали топоры на Кочетовском, Константиновском, Камышевском шлюзах. Местное население  охотно принимало участие в строительстве, получая за свой труд, как тогда говорили, достойную оплату.
Начавшаяся в 1914 г. война и мобилизация, стали причиной оттока строителей на фронта  Великой войны. Это стало причиной замедления темпов строительных работ и ставило под угрозу осуществления всего плана шлюзования. В связи с этим, было принято решение направлять на возведения шлюзов пленных военнослужащих немецких и австрийских армий. Так уже в 1914 г. первые партии военнопленных приступают к работам на Кочетовском шлюзе. А с начала 1915 г. бывшие военнослужащие австрийской армии задействуются в строительных работах у станиц Камышевская и Константиновская.


Плакат времен 1-ой Мировой войны

Содержание военнопленных, говоря языком документов того времени, были приличными. Достаточное питание, отдых, возможность совершать молитвенные службы согласно своим религиозным убеждениям -это то немногое, что наполняло жизнь немцев, австрийцев, венгров на Дону, вдали от своей Родины. Отличительной особенностью пребывания военнопленных на строительных работах по возведению шлюзов являлось то, что вчерашние противники были полостью  расконвоированы  и  трудились бок о бок с вольнонаемными  местными жителями. Пленные свободно проживали в районе строительства, образуя свои автономные компактные  поселки или находя кров в близлежащих хуторах и станицах. Отношения с местным казачьим населением складывалось хорошо. Восполняя недостаток мужской составляющей станиц, военнопленные оказывали помощь в сельскохозяйственных и строительных работах. Так, в Константиновской и Камышовской известны здания, построенные при участии австрийских и венгерских солдат. Имелись  примеры, когда военнопленные помогали станичникам тушить пожары, бороться со стихией.


Пленные немцы

Однако тяжелая, временами опасная работа на шлюзах, отсутствие своевременной медицинской помощи и медикаментов играли свою негативную роль. К концу 1914 года на Кочетовском строительстве появились первые погибшие и умершие. Вдобавок, сказывался и климатический фактор. Венгры, австрийцы, немцы были непривычные к такому резкому перепаду температур, какой являлся обычным делом для  жителей Дона. Возникшие кладбища военнопленных у Кочетовского, Камышевского шлюзов и у поселка близ Борщевской балки около станицы Константиновской поначалу были отмечены лишь деревянными крестами. Но стихийные бедствия 1915 года и, в особенности, весны 1916 года в разы увеличило число крестов на погостах.


Немецкое кладбище

Разлив  Дона весной 1915 года в одночасье затопил строящийся котлован  у Константиновского шлюза. Досталось и находящемся неподалеку Кочетовскому. Балки строительного леса, срываясь с места по воле стихии, убили и искалечили сотни военнопленных и строителей-казаков. Но настоящей катастрофой стал 1916 год. Весной на Кочетовском  шлюзе вследствие  половодья  и резкого подъема воды прорвало отсечную дамбу. Огромной силы гидроудар в одно мгновение унес жизни двух тысяч строителей шлюза. В память о трагической гибели немцев, австрийцев, венгров, русских в 1916-ом году на Дону близ Кочетовского шлюза появился первый памятник Великой войне. Он представлял собой 3-х метровую пирамиду, увенчанную небольшим крестом. В русском мемориальном строительстве подобная форма памятника достаточно распространена. В форме пирамиды, увенчанной крестом, построена церковь  Св. Николая на Братском кладбище Севастополя. Храм построен как памятник  Защитникам  бастионов города 1854-1855 гг.


Храм Святого Николая в г.Севастополь

Символы вечной памяти- пирамиды установлены и на военно-грузинской дороге в местах сражений с горцами времен Кавказской войны. Памятник  у Кочетовского гидроузла являлся продолжением воинской мемориальной традиции Русской Армии. Пирамида, сложенная из местного камня, использовавшегося для строительства шлюза, имела по трем сторонам фасада памятные надписи на русском, немецком и венгерском языках.


Памятник у Кочетовского шлюза

Около  десяти лет назад , по сообщениям местных жителей, памятник у Кочетовского шлюза подвергался косметическому ремонту. Восстановление выполнялось за счет средств и силами австрийских общественных организаций. Обновлялась ограда, выложенная из пластушки. Полностью заменили крест на вершине постамента. Однако плиты остались прежними. Русский и венгерский текст на них полностью не читаем. В целом памятник, являющийся, без сомнения, национальным достоянием, находится в удовлетворительном состоянии. В ближайшее время ему необходимы капитальные реставрационные работы.


 Текст на немецком



Венгерский текст



Всё, что осталось от русского текста

Другой, не менее интересный, памятник Мировой войне установлен в 1918 году на месте захоронений погибших и умерших у Камышевского шлюза. Памятник представляет собой сложенный из кварцевого известняка массивный  1,5 метровый постамент, увенчанный большим крестом правильной формы. На трех сторонах постамента расположены доски из шлифованного камня с надписями на русском, немецком и венгерском  призывающими помнить  жертвы войны  1914-1918 гг.


Памятник у Камышевского шлюза

Всего в сотне метров от памятника находятся остатки шлюзовых каналов. Строгие, будто проложенные под линейку, рукотворные гидросооружения растянулись на многие километры. Камышевский шлюз так и не был достроен, в отличии от Кочетовского. Ныне лишь покрытые густым пойменным лесом каналы и покосившийся обелиск  в степи напоминают о титаническом труде военнопленных.


Каналы, построенные военнопленными

Кладбище строителей шлюза, близ которого был построен памятник жертвам войны, сейчас разоряется черными археологами. Рядом с монументом виднеются  свежеразрытые  могилы и разбросанные по степи человеческие останки. Сам же памятник находится в удручающем, критическом состоянии. Постамент с едва читаемыми надписями может быть разобран на строительный камень в любой момент. Крест постамента, покрытый выбоинами и трещинами, может рухнуть уже завтра. Объектом Государственной охраны памятник не является и нигде не зарегистрирован.


Андрей Кудряков у Памятника Жертвам войны

Те немногие местные жители из станицы Камышевской, которые знают о существовании памятника, полагают, что его установили пленные финны.   Шлюзы же, по мнению станичников, возводил еще Петр I. 
Военнопленным солдатам немецкой и австрийской армий был возведен в 1917 году и 3-й памятник. Его установили близ станицы  Константиновской. По одним сведениям, он был расположен на острове Лучка, по другим - его возвели возле бараков в Борщевской балке. Сейчас трудно сказать, как выглядел этот памятник, но хочется надеяться, что в ближайшее время мемориал или то, что от него осталось, удастся отыскать и восстановить.


Посреди разрытого кладбища военнопленным


Помимо указанных памятников, к мемориалам времен Мировой войны на Дону можно отнести надгробья и памятные знаки на могилах русских солдат и офицеров, погибших в боях с немцами  или умершими от ран в госпиталях. Несомненно, эти следы величия и подвига Русской Армии нуждаются в изучении, восстановлении и обязательной охране со стороны общества и государства.


Памятник может рухнуть уже сегодня

А памятники военнопленным, практически забытые и заброшенные, ныне занимают особо место на Ростовской земле. Будучи  уникальными по своему смыслу и значению, Донские мемориалы служат примером гуманного отношения к пленному противнику и являются лучшим призывом к миру для современного общества. Предавая забвению памятники погибшим воинам, мы, в конечном итоге, открываем двери новой войне. И ещё…я глубоко уверен что народ который не знает свою землю, свои памятники, свою историю,  в конце концов лишиться своей земли!

В череде крупных отечественных разбойников, таких как Разин, Пугачев, Булавин и Ленин - Разин, безусловно, снискал наибольшую народную любовь. Про него в народе сложено несчетное  количество песен, сказок, легенд, при чем  образ его рисуется с неизменной симпатией. Пугачев как-то не так симпатичен народу, про Булавина, по-моему, вообще ничего не сложено, а симпатия к Ленину в псевдонародном творчестве - какая-то искусственная, партийная.  Не зря  Александр Сергеевич Пушкин отзывался о Разине « как о единственном поэтическом лице русской истории». Удивительно, но в Ростовской области, кроме,  Ростова-на-Дону с его коненковской "Ватагой Разина", что на набережной, пожалуй, больше и нет  фундаментальных монументов, посвященных этой фигуре.


А между тем, существующие легенды и исторические данные связывают места обитания  Степана Разина на Дону с Кагальницким городком, который находится нынче на территории Константиновского района Ростовской области. Вот мы и отправились к этому городку, где Разин зимовал, держал в 1669 году свою персидскую княжну, пока она не надоела ему до смерти и он не выкинул ее в воду.  В этом же городке Разин и был  в 1671 году пленен войсками царского самодержавия. Более того, историк А.Г. Попов утверждал на основании преданий, что и Ермак Тимофеевич был «Кагальницкой станицы старшиной».
Первым пунктом на нашем пути был хутор Упраздно-Кагальницкий, он же - Куликовка.



Осмотрев стройплощадку местной церкви мы отправились к Старой Кагальницкой станице. Хотя она не такая уж старая, сюда перебрались жители Кагальницкого городка после наводнения 1780 года. Нынче здесь нет  ничего , кроме пейзажа.



Понаблюдав пейзаж,  отправились в хутор Кастырский, или Кастырку.





Есть версия, что основали хутор тоже выходцы из разинского  городка, да и само название хутора происходит от слова "кастырить" - "как стырить".  В Кастырке нам надо было захватить проводника - знатока казачьей истории по имени Иван Сидорович, без которого отыскать Кагальницкий городок Степан Тимофеевича было бы весьма затруднительно. Наше внимание сразу обратилось на заросшее старое здание, используемое в качестве склада.



Иван Сидорович рассказал, что церкви в хуторе никогда не было, но зато здесь была казачья школа, в которой преподавание велось на самом высоком европейском уровне. Здание школы при советской власти было переоборудовано  большевиками в амбар.



Показал он нам и замечательную старую фотографию, на которой запечатлен коллектив этого элитного казачьего учебного заведения. Так что не только церкви уничтожали большевики, да школы строили. Истреблением школ они тоже, оказывается, занимались...



По пути к городку мы любовались живописными картинами Кагальницкой и Донской степи.





А также Иван Сидорович показал нам русло старого Дона, откуда видно место переправы через Дон лошадей, поставлявшихся разинцам калмыками.



Поблуждав в живописных лесах и степях Донского и Кагальницкого побережий, мы, наконец попали к легендарному городку, пребывающему в  почти заброшенном состоянии.



Почти, потому что не заброшен он. Повсюду видны старые и свежие следы раскопок.





То черные археологи вершат свои темные дела. Они ищут знаменитый разинский клад. Так как место городка не обозначено никаким памятным знаком, таким способом копатели возводят, или точнее низводят какие-никакие земляные памятники Стеньке Разину. Кстати,  разинцы  изначально строили здесь тоже земляные жилища.



Благодаря чернокопателям, оставляющим на поверхности ненужные им следы материальной культуры, мы тоже получили свою долю местных сокровищ в виде остатков чашек, блюдец, горшков и иной посуды из сервиза Степана Разина.



Стояла ужасная жара, и нельзя было не искупаться, тем более что Дон - вот он, рядом.





Для этого мы отправились к хутору Ведерников, на окраине которого на одном из донских утесов установлен православный крест.



По преданию здесь был "красный камень", на котором любил сиживать мятежный атаман и думать свои думы. Говорят,  этот камень был тут еще в середине 20 века, но эрозия почв сделала свое черное дело, и красный камень упал в Дон. Тем не менее тут сейчас тоже находится какой-то красный камень, но не думаю, что он имеет прямое отношение к Степану Разину.



Икупавшись в прохладных водах батюшки Дона, мы отправились домой, исполненные гордостью от того, что побывали там, где бывал и Стенька Разин.



Василий Макарович Шушкшин в своем романе "Я пришел дать вам волю" подробно рассказывает про Кагальницкий городок Степана Разина, хотя сам он в нем никогда не был. А мы, хоть и не написали пока что значительных романов, все-таки сами посмотрели на то место, где был этот городок!