Часть 1. Смена устава
Ну не сюрреализм ли: величественный Казанский женский монастырь в окружении заброшенных и разграбленных войсковых частей? Нет, я не собираюсь обвинять в этом церковь, просто констатирую факт: таков сегодняшний облик Вышнего Волочка.


Город, который в былые времена называли Русской Венецией, где по набережным каналов в сутки ходило не менее десятка туристических групп, сегодня выглядит так, будто подвергся ковровой бомбардировке. Не весь, к счастью, но очень многие его участки. Даже в историческом центре здания превращены в руины, не говоря уже про окраины. Подробнее об этом рассказано в очерках «Стратегия и разрушение Русской Венеции» и «Чёрный юмор на Древнем Волоке». Определённый парадокс в том, что такие же руины, если не более страшные, представляют и объекты бывшего военного гарнизона. И смех, и грех: такое впечатление, будто солдаты и офицеры, побросав всё имущество, бежали в позорной капитуляции. Или уничтожены были в одночасье неизвестным оружием.


Впрочем, начать этот рассказ хочется с центра Вышнего Волочка, ибо с момента появления летом прошлого года первой записи про стратегию и разрушение, здесь произошли некоторые изменения. Снесли аварийный деревянный дом напротив администрации, «отреставрировали» бывшее здание ОВД на углу Казанского проспекта и Екатерининской улицы. В кавычках – потому, что можно ли назвать реставрацией уничтожение лепнины и других элементов декора и сплошную заделку наружных стен серой плиткой? А объект-то – памятник архитектуры XIX века, особняк купцов Сухановых, позднее гостиница «Славянская». Точнее – был памятником. В какой-то момент каким-то секретным постановлением-распоряжением здание исчезло из реестра объектов историко-культурного наследия и оказалось в собственности нового владельца – некоего ООО «Лидер». Ну, а руководство фирмы, оправдывая, видимо, название, поправ все юридические и этические нормы, превратило исторический памятник в… В то, во что превратило, других слов, чтобы это описать, у меня не находится.

Лето 2013-го. Фото отсюда


Январь 2014-го


Таким дом Сухановых был...


...а таким стал


                                                                                           *   *   *
А теперь отправляемся в Красный городок – восточную окраину Вышнего Волочка, где когда-то жили, в основном, семьи военнослужащих тех частей, от которых нынче остались одни воспоминания. Воспоминания, вполне, к слову сказать, вполне зримые в виде брошенных и разрушающихся временем построек. Начнём очередную «экскурсию» по Русской Венеции с Казанского женского монастыря, ибо в нашей истории он сыграл особую роль.

Грязная разбитая дорога на посёлок Белый Омут, кажется, что совсем недавно по ней шли отступающие колонны тяжёлой бронетехники. Над этой не по-январски слякотной, с позволения сказать, проезжей частью возвышаются купола и кресты монастырских храмов. Всё бы ничего, только вид церквей как-то не очень сочетается с окружающим их серым и местами покосившимся бетонным забором. Даже арка главных ворот – новодел из силикатного кирпича. Забор – то немногое, что сохранилось от былой военной мощи. Дело в том, что до 90-х годов прошлого века за этой оградой, где сейчас живут монахини и звонят, оповещая о службе, колокола, размещалась войсковая часть № 74326.






Православный женский монастырь Казанской иконы Божией Матери. Открыт в 1881 году на месте основанной за десять лет до этого женской общины уроженкой Ярославской губернии Александрой Салтыковой (под именем игуменьи Досифеи она станет первой настоятельницей монастыря) и предводителем вышневолоцкого дворянства князем Арсением Путятиным. Для этого человека участие в создании общины имело особое значение, именно чудотворную Казанскую икону он считал исцелительницей своего сына, впоследствии известного археолога и коллекционера Павла Путятина (о нём я упоминал в заметках «По следам неотпитой чаши»). «Сердце» монастыря – пятнадцатиглавый собор Казанской Богоматери, построенный по проекту московского архитектора Александра Каминского – по праву считается одним из самых красивых храмов в России. К концу XIX века Вышневолоцкий Казанский монастырь века стал самым крупным женским монастырем в Тверской губернии, но просуществовал он недолго. Грянула революция, вместе с ней начались гонения на христианские общины. В монастырских строениях сначала устроили детский дом, потом склады, а в сентябре 1922 года там разместилась 48-я Тверская стрелковая дивизия. Соборы были превращены в хранилища, колокольня – в водонапорную башню, кельи – в солдатские казармы и медсанчасть, а на месте разрушенного кладбища устроен плац.


Собор Казанской Богоматери




Во второй половине 60-х годов на территории Казанского монастыря начала базироваться Военная авиационная школа механиков (ВАШМ), готовящая специалистов по обеспечению полётов (ремонт самолётов, обслуживание аэродромов, аэрофотосъёмка). Те, кто в ней служил, предпочитают другую аббревиатуру – ШМАС, что означает «школа младших авиационных специалистов». Авиашкола получила название «в/ч №74326», через полгода новоиспечённые техники разбрасывались по войскам и гарнизонам, многие из них потом попадали на Афганскую войну, но кто-то оставался здесь и до самого дембеля. Среди них – будущий актёр Михаил Ефремов, о чём он сам рассказал в интервью ведущему программы «Воскресный кинозал» Петру Черняеву в начале 90-х. Злые языки тех лет называли в/ч-74326 «позвоночной», то есть, попасть сюда для прохождения срочной службы можно было, главным образом, «по звонку» родственников нужному человеку, право на который давали власть, деньги или знакомство. Были основания для подобных высказываний или нет – судить сложно. Впрочем, злые языки они и есть злые языки…








                                                                                                *   *   *
Трудно сказать, что чувствовали молодые новобранцы, чеканя строевой шаг в буквальном смысле на костях. Если придерживаться одной лишь голой теории о справедливости, можно сказать, что войсковая часть в Красном городке получила по заслугам. Я помню, как на заре всё тех же 90-х монастырь начал восстанавливаться, как новая настоятельница игуменья Феодора буквально отвоёвывала строения и бывшие общинные земли. Некоторое время они даже соседствовали – благочинные монахини и потеснившиеся бравые защитники Отечества. Если разобраться, и воинскую часть, и монастырь многое даже роднит, например, оба они закрыты для посторонних и живут в соответствии со своими строгими уставами. Но постепенно соседство прекращалось – военные покидали Вышний Волочёк, а в 1996 году авиационный учебный центр был окончательно расформирован.

Вид на монастырь со стороны заброшенной в/ч №74326




Улица Урицкого, одна из самых протяжённых улиц города на Древнем волоке – больше трёх километров – заканчивается как раз у ворот бывшего КПП №1 в/ч-74326. Помещение КПП, судя по рекламной вывеске, кажется обжитым, но на самом деле там пустота и разруха. Сразу за ним – остатки того, что раньше было, по-видимому, баней. Если со стороны дороги монастырь окружён бетонным забором, то со стороны бывшей части дощатым. Территория, по которой я иду от КПП, до революции тоже принадлежала обители, но разрушенные постройки на ней – не монастырские, а возведённые уже в советские годы. Например, клуб. Заколоченный, с частично выбитыми стёклами, но не рухнувший окончательно и не растащенный на кирпичи – похоже, за ним какое-то время присматривали. Только баннер с традиционным для армии лозунгом «Защита Отечества – священный долг!» не уберегли. Одна половина его, как и положено, красуется над входом, а другая, снесённая ветром, аккуратно лежит в углу.

Бывший КПП-1


Такая же бывшая баня


И не менее бывший клуб




Хотя, не всё боевое могущество в Красном городке сегодня забыто временем и родным Министерством обороны. Об этом в следующей части.


Окончание следует

Читайте также:
Стратегия и разрушение Русской Венеции
Чёрный юмор на Древнем Волоке

За один зимний день всю Тверь, конечно, не обойдёшь. Мы и не ставили перед собой такой задачи, а гуляли без особой спешки. Выйдя к Волге, пустились в путь по набережной Степана Разина. Было хмуро, но дождик прекратился, и наличие ветерка внушало надежду на то, что, может быть, проглянет и слабое январское солнышко.




Ни одним из мостов мы не воспользовались, и на другой стороне не были. Это заняло бы слишком много времени, а световой день был короткий. Нам хватило одного берега.

Волга в районе Твери ещё не очень широка, но дыхание великой реки всё равно чувствуется.
Летом, наверное, хорошо гулять по нижней дорожке. Зимой она не очень проходима, и все идут по верхней, посыпанной песком.



Впрочем, и наверху народу очень мало. Тверичи, видимо, гуляют в других местах, а туристов сюда не возят.




Меня заинтересовала историческая застройка вдоль этой набережной. После замечательного, но разрушающегося памятника советского ампира, бывшего общежития офицеров, тут сплошь 19 и даже 18 век.



А что там за табличка? Пойдём посмотрим и почитаем!



Живой укор теперешним властям города. Хотя табличка не в лучшем состоянии (верхние строки почти не читаются, портрет еле виден), даже из неё явствует, что А.Ф.Головинский, бывший городским головой в 1863-1871 годах, сделал для своего города в разы больше, чем любой из чиновников эпохи жуликов и воров.
Вернувшись в Москву, я решила узнать побольше о таком замечательном человеке.

О как!.. Он, оказалось, изначально никакой не дворянин, а бывший крепостной. Родился в Петербурге среди челяди княгини Анны Александровны Голицыной (урожденной Багратион, княжны Грузинской, родственницы Петра Ивановича Багратиона и матери одного из моих "героев" - князя Николая Борисовича Голицына, который переписывался с Бетховеном).


А.А.Голицына. Портрет работы Э. Виже-Лебрен, 1797

Видимо, мальчик Алёша был способным, коль скоро затем трудился на Голицыных в качестве бухгалтера в их саратовском имении. В 1840 получил вольную, а затем его карьера круто пошла в гору: женился на купеческой дочке, переехал в Тверь и занялся предпринимательством и... благотворительностью. Причём благотворительностью действительно очень полезной и не показной: опекал детские приюты и тюрьмы.
Много денег Головинский жертвовал на благо города - впрочем, некоторые сограждане оказались свински вредными и неблагодарными (сведения из Википедии):

"Пожертвовал более 110 000 рублей на нужды города, в том числе: 12 000 — на открытие Мариинского высшего женского училища, 11 000 — на открытие публичной библиотеки, 12 000 руб — на сооружение земляной дамбы для защиты Затьмачья от паводков (Головинский вал). Построенный на деньги Головинского вал стал косвенной причиной заката его карьеры. Купец Бураков, огороды которого располагались на месте вала, начал против Алексея Федоровича процесс. В 1871 году, во время перевыборов, рядом с фамилией Головинского значился комментарий: «Находится под следствием». В результате на должность головы был выбран П. Кобелев. А. Ф. Головинский умер спустя короткое время, 21 июня 1871 года. После своей смерти оставил Тверскому и Череповецкому уездам по 30 000 рублей на устройство сельских школ".

После всего этого стоит вернуться назад и ещё раз взглянуть на домик, в котором он умер.
А, нынешние хозяева жизни, как вам?.. Это не дворец за трехметровым забором, не вилла с вертолётной площадкой и шубохранилищем, и даже не бог весть какой роскошный особняк.
Вот какой был человек этот Алексей Фёдорович.

Следующий дом, куда более импозантный, украшен вывеской "Продаётся".
Таких вывесок на набережной Степана Разина  довольно много, чуть ли не на каждом втором или третьем доме. Похоже, симптом тревожный. Уж если такая недвижимость сбывается с рук, то явно народ рвёт отсюда когти. Может, напрасно?..



"Художницы робкой, как сон, крутолобость"...

Насчёт "крутолобости" не знаю - не видно, но цитата почему-то вспомнилась. Девочка пишет этюд родного города, пишет Волгу и чёрные деревья в пасмурный день, пишет под сенью старинного и никому уже не нужного дома... Но в ней-то и живёт надежда среди всей этой безнадёги.



Возле следующего дома сынище среагировал, заметив то, что я сперва проглядела: "Ух ты! 1768 год!"..
Ну ничего себе!..




И тут на меня накатило совершенно мистическое ощущение дежавю или какого-то сквозняка истории, мгновенно переносящего тебя через века и страны.

У меня возникла иллюзия, будто этот дом мне знаком, хотя я никогда тут не была.
Через некоторое время я поняла, почему.



Ну, не совсем, конечно, однако... Да, что-то есть. На картинке - Вена 1806 года, дом № 9 в Леопольдштадте на Дунайском канале (дом - с аркой). Зачем я искала в сети этот дом - отдельная песня, совсем не связанная с Тверью. На самом деле того венского дома давно нет, на его месте выстроен другой, более высокий и шикарный, а старый сохранился лишь на картинках.

И вот судьба занесла меня в Тверь, а ноги выбрали именно это направление, чтобы я оказалась среди аутентичной застройки и посмотрела, как примерно могло бы выглядеть то самое, что я искала... Аналогия, конечно, далеко не точная. И, возможно, какой-то другой из тверских домов этой линии подошёл бы больше. Но я зашла лишь в эту арку и посмотрела лишь на один дом изнутри.

Да... Уж тут точно - отнюдь не Вена.




Другое крыло того же дома.



Перед домом во дворе - грязненький скверик, а за ним - убогенькая церковь. Поскольку она на виду, то и ремонтировать её не торопятся. Подходить к ней ближе я не стала, поскольку сын ждал меня на набережной, снисходительно терпя мои чудачества с осмотром каких-то трущоб.



Изученный мною дом совсем не уникален. На набережной примерно таких - целая линия. А рядом - дом-близнец. Не во все же арки было заходить?



Некоторые ворота выглядели закрытыми. Проверять я не рискнула.



Ещё немного аутентичной застройки.




И ещё один особняк - практически дворец! - на продажу. Будь я олигарх, купила бы, и устроила бы тут какой-нибудь центр искусств. Летом - фестивали старинной и современной музыки, выставки, мастерклассы. Зимой - курсы, лекции, кинопоказы, дискуссии, чтения. Эх, помечтать не вредно...



На набережной тоже не всё слава Богу. Периодически ограда куда-то проваливается, а потом и совсем кончается.






Так мы дошли до стрелки Волги и Тверцы. Очень красивое место. Была бы тут не менее красивая набережная - глаз бы не оторвать.



Ну, хорошо, уберём из кадра руины.
Так лучше?..
Слева - бывший Речной вокзал (издалека не видно, но он тоже в руинах - я видела чужие фото). Справа - Тверской Екатерининский монастырь. Он лоснится благополучием и сияет свежей реставрацией. Приоритеты ясны.
Я вовсе не против того, чтобы церкви выглядели подобающим образом. Но процветание мощной обители с 33 насельницами (цифра с их сайта) на фоне тотальной городской разрухи выглядит как-то неадекватно.





Местные богачи, похоже, обитают в особняках поблизости от монастыря. Снято издалека, с зумом.



Путь вдоль набережной Степана Разина привёл нас к очень странному монументу. Дальше за ним виднеется желтоватая больница, туда мы уже не ходили.



Смысл сооружения каждый может истолковывать в силу собственной испорченности образованности.
Никаких табличек и надписей при скульптуре нет.
Дикая хозяйка, склонная к натурфилософии, поняла это как памятник доисторическим существам, выползшим из вод на сушу. Трилобиты там всякие, аммониты, головоногие и прочие.



С другой стороны, и на скифскую бабу местами похоже.
А с третьей - на гоголевский сюр вроде самостоятельно гуляющего Носа. Нет?.. Спереди у него галстук и застёжка, сзади - фалды.



Всё оказалось куда скандальнее и занимательнее.
Про это я узнала уже позже из сети. Якобы, власти Твери решили украсить город разными скульптурными сооружениями. Художники с урчанием бросились осваивать заказ. Некий озорник изваял вот такое, назвав это "Памятником эволюции". После установки артефакта в городе начались чуть ли не волнения: большинство прямолинейно мыслящих сограждан сразу же узнало в изваянии... некий неудобоназываемый, хотя и вполне полезный для продолжения жизни орган.



В общем, несчастный автор изваяния был вынужден бежать из города, не оставив потомкам ни своего имени, ни даже названия своего шедевра. А власти убирать монумент с глаз долой не стали, поместив его в довольно малолюдном месте, куда туристы обычно не доходят.

Лично мне эта озорная статуя даже понравилась. И она действительно воплощает идею эволюции. Каждый видит в ней своё, и каждый ракурс открывает новые детали. Монументальная скульптура и должна быть такой. А дядька в ботинках и кепке - это позапрошлый век. И смысла в этих дядьках бывает меньше, чем в трилобитах, превращающихся в гоголевских персонажей и героев неприличных анекдотов. Тут есть и юмор, и ирония, и даже сатира. И всё передано через чистую пластическую форму.

Кстати, о юморе, иронии и даже сатире.
Мы свернули с набережной и вышли к дому-музею М.Е.Салтыкова-Щедрина. Поскольку в наших планах значился обед и посещение художественного музея, сюда мы заходить не стали. Но, наверное, оно того стоит.




Музей - вот тут. Для таких торопыг, как мы, у входа вывешена карта и краткое описание музея. Что хорошо, то хорошо!



С Салтыковым-Щедриным в Твери приходится сталкиваться постоянно. Выйдешь в центр - а он тут как тут.
Нет, нет, это, конечно, не он. Михаил Евграфович смотрит на Владимира Ильича со стены жёлтого дома.




"Ого! Ну ничего себе!" - словно бы говорит слегка обалделый взгляд вице-губернатора и по совместительству писателя-сатирика.




Доска висит вот тут. Снято прямо из-под неё.




Примерно напротив, на другой стороне площади, начинается пешеходная улица, местный "Арбат". Мы там не были, прошли мимо.




Обедали мы в кафе "Добрыня" на пересечении Тверского проспекта и Советской улицы.
Кафе очень приличное, с приятным интерьером. Внутри - ура! - нигде не курят. Столик близ аквариума был занят, я его щёлкнула позже, когда посетители ушли. Еда была вкусной, и единственное, что меня раздражало - это попса из динамиков. Но тут ничего не поделаешь, это бедствие теперь везде.



Подкрепившись, мы пошли искать музей. Адрес гласил: ул. Советская, дом 5.
По этому адресу отыскалось вот что...



Ремонт - это, конечно, хорошо. Но музей-то где?..
Сумрачный мужик под ёлкой хранил стоическое молчание.



Ничего не мог на сказать и дедушка Калинин. Мало того, что у него отняли "именной" город (я-то помню времена, когда Тверь называлась Калининым!), так теперь ещё и за спиной реставрируют царский Путевой дворец. Вообще музей должен был бы располагаться в нём. Но, очевидно, переезд состоится не очень скоро.



Наконец, появились указующие таблички, советовавшие нам отправиться через мост и далее.
Мы в очередной раз полюбовались речкой Тьмакой.



Оценили размах памятника павшим воинам (но сам памятник - увы, не шедевр).



Таблички звали нас на улицу Дмитрия Донского.
Она сохранила кусочек старой застройки, мещанско-купеческой, а то и крестьянской.



Увы, и тут царит нищета и разруха...



Но нам нужно было не сюда, а в боковой съезд. Музей нашел временное прибежище в помещении... бизнесцентра.



Про экспозицию, хотя она и вынужденно усечённая, я напишу отдельно.
Выложу-ка лучше здесь красивую церковь рядом с этим бизнесцентром.
Это церковь Бориса и Глеба (1760 года, с пристройками 19 века), по которой раньше называлась и улица.
Выглядит, увы, жалковато. Я всё-таки не понимаю, зачем возводить помпезные новоделы, когда хорошие подлинники прозябают в запустении. В Твери это совсем не единичный случай. Данная церковь принадлежит мужскому монастырю. Видимо, у него куда менее щедрые попечители, чем у женского Екатерининского. А самим монахам, похоже, до этого храма особого дела нет. Он стоит на отшибе, его почти ниоткуда не видно.



И ещё раз - Тьмака, впадающая в Волгу...




Прощай, Тверь. Возможно, мы ещё сюда вернёмся в хорошую погоду. Будем считать, что мы ездили просто на разведку.

Оригинал взят у cleofide в Тверь: вдоль по набережной