Я уже писал, что последние годы из художественной литературы читаю только мемуары немецких и наших военоначальников про 2-ю мировую и Великую Отечественную. Среди наших из прочитанного пока особняком выделяю мемуары Рокоссовского, Покрышкина и Горбатова, командарма 3-й армией, книгу которого очень рекомендую прочесть.

http://militera.lib.ru/memo/russian/gorbatov/index.html

 Что интересного? Дело в том, что в состав именно 3-й армии входила 308-я дивизия, сформированная в Омске и Петропавловске, и которой командовал начальник омского пехотного училища Гуртьев. Собственно, на руках Горбатова Гуртьев и погиб при освобождении Орла.

Его НП оказался на ржаном поле, между железной дорогой и шоссе, в полутора километрах от Крольчатника. «Да, — подумал я, — он уже и сам не прочь пойти в атаку!» Место для НП было выбрано крайне неудачно: вокруг него часто рвались снаряды. Остановив свою машину у обсадки железной дороги, я пошел по полю: рожь была невысокой, часто приходилось «приземляться», пережидать разрывы. Мое появление на НП удивило Гуртьева, он смущенной скороговоркой произнес:

— Как, это вы здесь, товарищ командующий? Спускайтесь скорее ко мне в окоп, здесь у противника пристреляна нулевая вилка!

Я спрыгнул в узкую щель. Мы оказались прижатыми один к другому. Гуртьев, видимо, готовился выслушать новой замечание, но я сказал:

— Сегодня у вас дело идет хорошо. Не сомневаюсь, что и Крольчатником скоро овладеете.

Он облегченно вздохнул, повеселел, и мне это было приятно, так как я высоко ценил его скромность, даже застенчивость, совмещающуюся с высокими качествами боевого командира.

Мы услышали новые артиллерийские выстрелы у противника.

— Наклоняйтесь ниже, это по нас, — сказал Гуртьев.

Окопчик был неглубоким, мы присели, но головы оставались над землей. Один из снарядов разорвался перед нами в десятке шагов. Мне показалось, что я ранен в голову, во это была лишь контузия. А Гуртьев приподнялся и проговорил:

— Товарищ командующий, я, кажется, убит, — и уронил голову мне на плечо.

Да, он был убит. На моей гимнастерке и фуражке осталась его кровь.

Кроме того, Горбатов один из немногих, кто в мемуарах правдиво написал про репрессии в армии в конце 30-х, ибо сам был осужден на 15 лет лагерей, ибо был вхож в круг Якира и о том, как это сказалось на боеспособности армии в 1941-м.

Ну и, конечно, интересно читать про то, как Горбатов воевал, общался с начальством, и скрупулезно подсчитывал трофеи.

Рекомендую всем!