Кавалерийская школа Осоавиахима существовала в Воронеже в довоенное время. Сохранились фотографии некоторых выступлений и помещений школы - капитальных конюшен, манежа. Судя по фотографиям, это был целый комплекс старинных зданий, который занимал довольно большую территорию. Но где именно в Воронеже или хотя бы в каком районе города они размещались?... Таких сведений в краеведческой литературе не найти.
Тем не менее, удалось определить ее точное местоположение : кавалерийская подготовка велась в самом центре нынешнего Воронежа!
5. Позже на сайте Воронежского архива на глаза случайно попалась вырезка из газеты - статья краеведа и мемуариста Петровского В. С., опубликованная в "Коммуне" в 1966 году.
В статье, среди прочего, упоминается:
"В Воронеже в предвоенное время существовала "Кавалерийская школа" Осоавиахима с манежем и конюшнями на Плехановской улице. В манеже этой школы и на полевой езде можно было встретить не только молодежь, но и преподавателей высших учебных заведений, врачей, инженеров, как мужчин, так и женщин. Это говорит о том, что тяга к этому виду спорта большая, и идея моя не является плодом досужего воображения."
Дальше в поиске задействовался аэрофотоснимок 1942 года. Среди строений снятой с высоты улицы Плехановской тех лет действительно нашлись здания Кавалерийской школы, изображенные на фотографиях. Причем нашлись они не где-нибудь, а в самом оживленном ныне центре Воронежа! - у перекрестка Кольцовской-Плехановской.
6. Сейчас на этом месте сплошной ряд советских пятиэтажек.
7. Во дворе ничего не напоминает о том, что на этом месте когда то были конюшни и манеж - обычный жилой двор.
8.
Что нашлось параллельно: воспоминания Александра Файншмидта "Мои мемуары" (доктор медицинских наук, родился в Воронеже), который пишет о том, что школа находилась "недалеко от Заставы". В одном из его рассказов из жизни довоенного города (живых и интересных) небольшое описание школы и история с конем по кличке Амур. Файншмидт также упоминает, что Кавалериийская школа Осоавиахима была организована на базе Кавалерийского манежа Воронежского кадетского корпуса (расформирован в 1918 году).
"В воздухе пахло войной, и комсомол бросил клич: " Молодежь! На самолет! На трактор! На коня!". Повсюду начали работать кружки "ГСО" (Готов к санитарной обороне), "ПВХО" - (Противовоздушная и химическая оборона), "ГТО" - (Готов к труду и обороне) и, особенно, Аэроклубы, готовившие летчиков и парашютистов. Ребята из нашего класса были в этом очень активны, и мы старались заниматься во всех этих кружках. Но в аэроклубы принимали только с восемнадцати лет, и нас туда не взяли. Тогда мы все решили пойти учиться в Кавалерийскую школу Осоавиахима. Эта школа, как и многое другое в Воронеже, была очень капитальной. Дело в том, что до революции в городе был Кадетский Корпус. Здание, которое он занимал, передали Дерптскому Университету, эвакуированному в Воронеж еще в 1918 году, а его плац (он так и назывался " Кадетский Плац") превратили в стадион. Но был у Кадетского Корпуса и филиал - "Кавалерийский Манеж", находившийся недалеко от Заставы. Его-то и превратил Осоавиахим в свою Кавалерийскую школу.
На довольно большой, огороженной высоким кирпичным забором территории, размещались капитальные конюшни и все другие помещения, включая крытый вольтижировочный манеж. Командир школы, инструкторы и конюхи были донские казаки из соседних станиц, а табун формировался из списанных по возрасту строевых лошадей из конных полков РККА. Ничего общего с современными школами конкура, в которых лошадей и всадников учат "лошадиному балету", в этой школе не было. Учили самой настоящей строевой кавалерийской подготовке - всем видам аллюра, рубке лозы, вольтижировке и преодолению барьеров. Видимо, "прототипом" для этой школы были учебные команды строевых кавалерийских полков. Хорошая была школа. Настоящая.
Мне достался конь по кличке "Амур" - старая опытная бестия, хитрюга и лодырь. Он, несомненно, был кровным родственником тех "степных кобылиц", что в свое время привез папа в Хреновое из Туркестана вместе с "киргизами". Невысокий, косматый (шерсть на носу и бахрома над копытами) буланой масти иноходец, упрямый и своенравный, как и все степняки. Наше знакомство началось с того, что он не пустил меня к себе в денник. По команде "Принять" все строевые кони обычно смещаются в стойле вправо, пропуская к себе всадника, чтобы тот мог его оседлать и одеть уздечку. На мою команду Амур не только не сместился вправо, а приподнял копыто левой задней ноги, вооруженное здоровенной подковой, и угрожающе подрыгал ногой, словно предупреждая: - "Только сунься! Получишь копытом такого пинка, что век не забудешь, если останешься жив". Но стоило мне только показать ему кусочек сахара, как этот "негодник" тут же взял вправо и примирительно фыркнул. Контакт был установлен. Теперь коня надо было оседлать. Все шло более или менее благополучно как учил инструктор. Но когда я вывел коня в манеж и, поставив ногу в стремя, попытался сесть в седло, оно тут же съехало ему под пузо, а я шлепнулся на землю. Оказалось, что когда я затягивал подпруги, это "исчадье ада" сильно надуло живот. Подпруги оказались затянутыми очень слабо. Поэтому при попытке сесть в седло, оно, естественно, съехало вниз, и я кувыркнулся вместе с ним. А Амур только посмотрел на меня, чуть скосив глаз, и сделал вид, будто он тут абсолютно не при чем. Пришлось пойти на хитрость и дать ему еще один кусочек сахара. Пока он его с хрустом уплетал, естественно, надуть пузо ему было несподручно, и я успел затянуть подпруги, так как надо. Так он мне сразу же доказал, что задаром ничего делать не будет, и за все придется платить. Он учил меня уму- разуму все время, пока мы учились в этой школе, каждый раз придумывая новые пакости. Он мог, например, при взятии барьеров, разогнаться до строевой рыси, а то и в карьер, но в последний момент остановиться как вкопанный перед самым препятствием, затормозив всеми четырьмя копытами и низко наклонив голову. Естественно, что я от такой внезапной остановки кубарем летел по инерции через его голову и в одиночку "преодолевал" препятствие. А этот "бандит" оставался по другую его сторону и хитро поглядывал на меня, словно говоря: - "Ты хотел взять барьер? Пожалуйста! Но только без меня". Словом, этот "старый разбойник" хорошо познакомил меня со строевой кавалерийской подготовкой. Но расстались мы с ним большими друзьями. Он получил от меня за время учебы, бог знает сколько, хлебных обрезков с солью и кусочков сахара в виде взяток за свои "услуги", а я сдал норматив на "Ворошиловского всадника 1-й ступени".
В свою очередь, манеж Кадетского корпуса, возможно, был организован на базе бывших конюшен и манежа купца Паньшина, которые по описанию П. Попова находились в этом районе - строения комплекса явно дореволюционные. Цитаты из книги П. Попова "История города Воронежа в названиях улиц":
"...коннозаводчики Паньшины располагали зданиями за Кольцовской, на нынешней нечетной стороне Плехановской. В 1910-х годах И.Н. Паньшин имел там для продажи лошадей несколько конюшен и манеж."
"... Вблизи конюшен Паньшина, у перекрестка с Кольцовской, на месте здания № 52 по этой улице, находился городской ночлежный приют."
9. Факт в дополнение: у кавалерийской школы, позже областного кавалерийского клуба, имелся филиал в районе СХИ, созданный в 1938 году. Он объединял спортсменов трех институтов - сельскохозяйственного, зооветеринарного и медицинского. Фотографии ниже - из музея истории СХИ/ВГАУ.
При некоммерческом использовании результатов авторских исследований активная ссылка на оригинал http://s16-n425.livejournal.com/63238.html (без noindex и nofollow) обязательна. Коммерческое использование, размещение в СМИ, для печати - только после согласования условий использования.
