Земляки, скажите честно, а как вы относитесь к упоминаниям нашего города в современных фильмах, книгах?
    Я вот к чему.
    В последнее время частенько имя Волгограда стало встречаться в разных теле-сериалах. Только звучит оно, как я заметила, с явно криминальным оттенком. То герой-подонок родом из Волгограда. То бизнес свой нечестный начинал в нашем городе. Или вот недавно по ТВ прошел сериал про рыбинспектора из дельты. Мелькали там и "наши" братки, замешанные в икорном бизнесе.
    Мелочь, а вот как-то коробит. Словно Волгоград какой-то рассадник, так скажу, непорядочных граждан. Понятно, мне возразят: ерунда, да кто сейчас смотрит этот зомбоящик! Все так. А все ж таки неприятно. Словно кто-то исполняет некий заказ на очернение имиджа нашего некогда славного города.
     А на днях в книжке одной раскрученной "дамской" детективщицы (название книги не даю, чтоб не сочли за рекламу, ага :о) мне встретилось вот такое упоминание исторического названия нашего города.


  В 1991 году в Москве пропали все продукты. Каких только блюд не изобретали предприимчивые хозяйки в те голодные времена. В одном доме меня угостили самогонкой из томатной пасты, в другом – пирожками с колбасой по два рубля двадцать копеек. А котлеты из хлеба и макароны домашнего приготовления? Поэтому, когда в одно прекрасное утро дверь на наши кафедры распахнулась, и секретарша декана прокричала: “На углу дают цыплят!” – все преподаватели помчались в магазин.
  Выстроилась длинная очередь, естественно, понеслись крики “На всех не хватит!”, “Больше двух не давайте!”. Честно отстояв два часа, я получила тушку странного животного. Доставшаяся добыча оказалась темно-коричневого цвета. Мясо как у куропатки, но ноги явно куриные. Худые бедра и угрожающе желтые когти. Маленькая головка с закрытыми глазками безвольно моталась на будто тряпичной шейке. Сквозь пупырчатую жесткую кожу с остатками перьев прощупывались ребра. Несчастную птичку хотелось прижать к груди и пожалеть, она явно скончалась от голода и жестокого обращения. Никаких ассоциаций с едой куренок не вызывал. Но я все равно приволокла добычу домой.
  Робкая Оля, тогда еще не жена, а просто невеста, тихо поинтересовалась:
  – Его надо съесть? – И прибавила: – Жалко почему-то…
  Но мы с Наташкой были полны энтузиазма.
  – Подумаешь, – деловито заявила подруга, – он уже все равно умер. Бульон из доходяги не сваришь, а вот пожарить вполне можно. Значит, так – голову отдаем кошке, когти – собаке, остальное на сковородку.
  Она загремела кастрюлями, потом принялась потрошить убогого куренка. Сначала слышался мерный стук ножа, потом вдруг Наталья спросила:
  – Дашка, ты помнишь, когда Сталинград переименовали в Волгоград?
  – Году в 59-м или 60-м, а зачем тебе?
  – Гляди, – сообщила Наташка и сунула под нос тщедушную цыплячью лапку. Ее, как браслет, обхватывал кусочек картона. “Склад номер восемь. Сталинград” – стояло на нем красным шрифтом.
  Оторопев, мы уставились на мумию, купленную мной в качестве парного бройлера.
  – Это сколько же бедолаге лет? – присвистнула Наташка.
  – Если считать, что Сталинград переименовали в 1960 году, то тридцать один, – тут же вычислил Кеша.
  – Старше меня, – вздохнула Оля.
  – Возьмите энциклопедический словарь да проверьте, – посоветовала я.
  Дети приволокли толстый том и принялись азартно листать тонкие страницы.
  – 1961 год, – объявила Оля, – а до 1925-го город назывался Царицын.
  – Наташа, покрути его, вдруг где-нибудь на животе стоит штамп “Царицын”, – захихикал Аркадий.
  – Господи, – ужаснулась подруга, – где же это несчастье пролежало столько лет?
  – Стратегические запасы, – важно сообщил Кеша, – хранили на случай атомной войны, а может, просто забыли про птичек, а сейчас в связи с голодовкой поскребли по сусекам да отрыли…
  – Не можем же мы его съесть, – засомневалась я, – как-то неприятно жарить исторический экспонат! А что тогда делать с цыпленком?
  – По-моему, – робко сказала Оля, – надо его похоронить с почестями, ей-богу, он это заслужил.
  И мы, взяв маленькую лопатку, спустились во двор, где и погребли измученное тельце возле забора.
  – Спи спокойно, бедный куренок, – сказал Кеша, – всегда не любил кур поедать, а теперь вообще не смогу. Может, табличку поставить: “Цыпа Сталинградский”?
  Так у нас в доме появилось крылатое выражение, обозначавшее несъедобные продукты.



    Как-то, мне кажется, дамочка немного заигралась, не?