"Я люблю этот город именно за совок. На самом деле он велик двумя вещами: Волгой и войной. И никакие пидоры с крыльями, сколько их ни ставь и ни зови ангелами, ничего в этом городе уже не изменят. Ну, побольше станет голубых да пацифистов. Но мальчик всё же не станет девочкой - он лишь перестанет быть мальчиком.
Раньше духом этого города был нескончаемый Трудовой Подвиг, только он давно выдохся. На выходные меня занесло на площадь Титова, и я был в ужасе от того, как она заросла – совершенно по-деревенски, бурьяном. Не хватает только луж и свиней в лужах. В моем детстве она была вытоптана толпами, бодро шагающими на «Баррикады» и с «Баррикад», в первую смену, вторую и третью. Сейчас это пустыня, и Ленин - ее единственный корабль. Отшагала и моя бабушка, которая 2 года назад умерла.
Еще на Красном меня замутило от ощущения этакой малозаметной гангрены, разъедающей Волгоград. С Тракторным давным-давно все ясно: его отравил рынок, изрыгающий мусор, алкашей и гастарбайтеров. Тракторный – это мутные глаза, вечная трехдневная щетина и беспросветная дурь изуродованных бездельем и безденежьем деревенских мужиков, которые бежали от самогона, да не спаслись от водки.
Красный Октябрь пока лишь чешется от этих метастазов. Это такое странное сочетание бессильных стариков и алкашей. Меня вдруг посетила мысль, что город – это вообще усилие, противостояние энтропии. Вот Красный – состарился, потерял всякую надежду и начал рассеиваться.
А вообще, Краснооктябрьский район для меня - такое медленное умирание детства. Самое его сердце – парк Гагарина, в котором рассыпаются ржавой пылью аттракционы моего детства. Каждое лето я бываю там и жду не дождусь, когда же власти устроят парку эвтаназию – из милосердия."
