Вообще-то, я не езжу на места трагедий, не делаю специально обзоров событий, и почти не слежу за жизнью города. Я просто живу в Волгограде и иногда беру с собой фотоаппарат. Так что, это не профессиональный репортаж с интервью очевидцев, а рассказ человека, который случайно оказался на месте трагедии.
Обычно, теракт или несчастный случай, о котором ты узнаешь из СМИ, ощущается как кино, или шоу. Ты можешь искренне сопереживать трагедии, пропускать ее через себя, но ощущение шоу все равно будет.
Но не тогда, когда что-то происходит в твоем городе. Волгоград тесен. Если что-то где-то случилось, среди твоих знакомых скорее всего найдутся те, кого это коснулось.
У девушки на работе, недавно, сотрудница внезапно заплакала при всех. Оказывается, узнала, что тело ее подруги под завалами нашли.
А мне в пятницу утром, отец сообщил, что в этом доме живет наша родственница. С ней все хорошо, и квартира цела. но так как дом придется сносить, спасатели дают жильцам всего несколько часов на то, чтобы эвакуировать каждую квартиру. Так что нужно ехать, помогать.
Так я там и оказался.
Когда трагедия происходит рядом с тобой, это уже не телевизионное шоу. Вместо чьих-то ракурсов, ты видишь события своими глазами. Вместо интервью и голоса корреспондента, ты слышишь вокруг голоса настоящих людей:
- Вещи, все дымом пропахли насквозь.
- Ничего страшного, просто постираешь.
- Там-же все выносить нужно. И смесители скручивать. А счетчики?..
- Как ваши люди? Все успели пообедать?
- Семнадцать человек в одной квартире! Шесть часов, что там делать? Мебель два раза уже бы вынесли! Плитку ведь снимают, линолеум режут! А остальные “ждите”.
- Отодвиньте торшер и кресло, здесь КАМАЗ должен разворачиваться.
Территория вокруг дома окружена переносными ограждениями. Через каждые 50 метров, стоят полицейские. В основном, вежливые и немногословные. Кто-то общается с подошедшими людьми. кто-то играет с дворнягой. Никто не просит убрать камеру. С торца дома собираются жители дома ждут очереди войти в свои квартиры. Они должны были войти еще час назад, но предыдущие жильцы еще не успели освободить свои квартиры.
Очередь начинает немного нервничать. Тогда появляется подполковник.
Похоже, его функция - дипломатия. Вежливый, логичный, приятный. Он пытается убедить всех, что полицейские вынуждены ждать здесь вместе с вами, что никому не нравится неопределенность, он всех понимает, но есть необходимость, и придется ждать.
Когда одна из женщин заявляет, что никто не предупреждал, что придется ждать на улице, и у нее замерзли руки, подполковник, снимает перчатки, и предлагает их ей “Возьмите, моим рукам не холодно”. Чувствуется, что все проинструктированы, всем розданы роли. Но даже, если подполковник вежлив потому, что у него такой приказ, мне все равно это нравится. Это похоже на то, как в моем представлении должна выглядеть полиция. Это как-то правильно.
Наконец, нас пускают за оцепление, а затем в подъезд.
Лифты не работают, и на лестничной клетке очень людно.
Чья-то квартира.
Формальности
"наша" квартира
Начинаем собирать вещи.
Знаете, сколько времени необходимо, чтобы срочно вывезти все что можно поднять, из однокомнатной квартиры? Вместе с мебелью, электроникой, сантехникой, посудой, книгами, и светильниками. Я тоже не знал. Примерно 4 часа.
Одновременно пускают всего в 5-6 квартир. Так и на конструкции дома нагрузка меньше, и люди друг другу не машаются. На каждую выделяют по несколько крепких МЧС-овцев. Они помогают носить мебель. Если вы не можете носить сами, они сделают все за вас. Если вы не можете арендовать грузовик, они предоставят свой. То же со складом для мебели.
Жильцы в основном занимаются демонтажем мебели и упаковкой вещей. Носят спасатели. Так быстрее. К тому моменту как мы упаковали последний мешок одежды, за нас практически все вынесли. Лично мне пришлось спуститься - подняться с вещами всего раза три.
Дом обесточен, в нем уже нет ни воды ни электричества, ни отопления. Хотя внутри тепло - порядка 15 градусов. Но лифты не работают, поэтому квартиры эвакуируются по лестнице. За несколько часов работы, МЧС-овцы, кажется даже не сбивают дыхания. Наконец, на смену им приходят другие трое ребят. “Идите обедать. Теперь наша очередь”. Спасатели много шутят, и вообще приносят позитив.
В ожидании машин, мебель и одежда складываются на полиэтилен, или просто на землю перед подъездом. “Где 25-я квартира?” спрашивает спасатель с кухонной мойкой в руках. “здесь” отвечают ему, и он кладет мойку на землю. Но возмущенных нет. Грязный диван или поцарапанный стол хозяевам кажется мелочью.
Больше всего, обидно было в тот день смотреть на мою родственницу, хозяйку квартиры. Когда ей предложили оставить в доме старый (и очень тяжелый) диван, она легко махнула на него рукой “да ради бога, конечно” Кажется, она вообще была не против оставить здесь половину вещей, но настоящей трагедией ей казалось бросить на балконе закрутки и закваски. Ведра и кастрюли с маринованными помидорами, перцами, капустой. Банки огурцов, бесчисленное количество компотов и варений не перенесли бы поездки в кузове самосвала. Да и все коробки и ведра были потрачены на упаковку керамики, фарфора и хрусталя. Носить же банки с седьмого этажа по две в руках, никому не казалось разумным.
Но в оставленный в доме диван, она не вкладывала душу. а в варенье вложила. И ее трагедии было легко сопереживать.
Этаж, на котором произошел взрыв. Внутри видны подпорки, поддерживающие потолок..
Не сразу замечаю деталь: Дом был частично разрушен, горел, потом его тушили, он мок под дождем. Видимо поэтому, со стен даже обои поотваливались. И только на последнем этаже, на стене, над которой уже нет ни потолка ни крыши, остались несколько плок, наполненных книгами.
Дома уже понял, что нужно было сфотографировать пустые стены оставленной квартиры. Но, похоже, их вам придется представлять самим.
На этом, все.
Мира всем вам.
