Работая в ветеранской газете, я каждый день общаюсь с пожилыми людьми. О том, как Уфа встречала День Победы, рассказал мне года два назад фронтовик Петр Александрович Сумароков. После тяжелого ранения под Великими Луками его комиссовали, 9 мая 1945 года он находился в родном городе.

– В то время я учился в партийной школе, жил на улице Карла Маркса, – вспоминал Петр Александрович. – Рано утром прибегает ко мне Генка Кизяков, мой товарищ, и кричит: «Война кончилась!»  Побежали мы в центр, к оперному театру. Ну, как сказать, «побежали»… Гена-то на костылях – ногу ему на фронте ампутировали.  Пришли, а на площади перед театром столько народу!  Музыка гремит, люди смеются, плачут, обнимаются.
А в этот день в Уфе с утра такой ливень зарядил! Все промокли до ниточки, но никому до этого дела нет. Кто поет, кто пляшет, кто на гармошке играет.
К Генке подруга подошла, а я один стою. Друг мне и говорит: «Что теряешься? Вон сколько девчонок, бери какую-нибудь!» Я посмотрел – стоит рядом симпатичная девушка. Я, недолго думая, пригласил ее потанцевать. Так мы под дождем на площади танцевали, танцевали, а потом, когда все начали расходиться, я ее до дома проводил. Стали встречаться, поженились и прожили вместе 64 года.



Гадельша Галимович Измайлов:
– Под Берлином младший командный состав почти весь был выбит. Меня назначили командиром танкового взвода, дали роту автоматчиков. Начали мы продвигаться по городу. Если где-то огонь ведется – стреляем в ответ, а кого-то и танком успокаиваем. И вот по шлемофону бойцы мне говорят: «Измайлов, кончай стрелять, война кончилась!» Я не поверил, разозлился, послал их по-русски подальше. Нашли, думаю, чем шутить! А потом уже и командир батальона эту новость сообщил. И тут не знаю, что на меня нашло, – я как будто оцепенел. Сижу в танке, ни рукой, ни ногой двинуть не могу, ни одной мысли в голове нет. Только когда прибежали ребята из пехоты и начали колотить по броне, мы выбрались из танка. Пехотинцы подхватили нас на руки, принялись качать. Вот только тогда я и понял, что войне конец.

Александра Андреевна Абакумова:
–  В 1945 году я оказалась в числе тех, кого направили на границу с Японией. Ранним утром, подъезжая в теплушках к Байкалу, мы обратили внимание на странную молодую женщину. Она стояла на сопке, хохотала и высоко подкидывала грудного ребенка. Мы с подругами переглядывались, перешептывались: «С ума, что ли, тетка сошла?» Но когда наш поезд остановился на станции, нас, молодых девчонок, незнакомые люди принялись вытаскивать из грузовых вагонов, обнимать, целовать, качать на руках… И все кричали: «Победа! Победа!»  Нашу радость передать было невозможно! Мы думали, что дальше нам ехать не придется. Но вскоре раздалась команда, мы расселись по вагонам и отправились к дальневосточной границе.

Виктор Борисович Некрасов:
– Я служил в Крыму, домой вернулся из Феодосии. Чужих заслуг приписывать не буду, Берлин брать мне не довелось. Мы летали в Румынию, сопровождали бомбардировщики. Однажды при заходе на посадку у моего самолета не вышло шасси. Самолет перевернулся, я чудом остался жив, но был контужен. Частично утратилось зрение. Врачи запретили летать, я остался служить в летном училище. Там и встретил весну Победы. Это было что-то потрясающее! Ранним утром, когда пришло первое сообщение об акте безоговорочной капитуляции, на аэродроме в Ейске включили все радиодинамики. Сколько было шума, сколько радости! Тут же началась оглушительная пальба – стреляли все, у кого были автоматы, винтовки, пистолеты. Бурная стрельба продолжалась около часа, потом все немного успокоились, но все равно находились в радостно-возбужденном состоянии. За завтраком нам впервые разрешили выпить по рюмке водки. И целый день не покидало меня странное ощущение: где мы? Живы ли мы?