Так назывался сборник стихотворений Галины Безруковой (1948 - 1999), вышедший в 2000 году. А прижизненных сборников было два: "Расклейщица афиш" (М., 1978) и "Светёлка" (Тверь, 1992). В 2010-м вышла книга "Ничейная птица" (под общей редакцией Евгения Клюева), стихи для которой предоставила дочь Галины Аркадьевны - Анастасия. Сегодня 14-я годовщина со дня гибели Галины Безруковой...
Ее стихи я впервые услышала в песне. Была в Твери в конце 1970-х - начале 1980-х группа "Август", которую по сей день помню и нежно люблю) Пластиночка "Августа" даже выходила в качестве приложения к журналу "Кругозор". На ней была песня "По ночам ходят в гости друг к другу деревья" - на стихи Галины Безруковой. Послушайте!
Отмечу, что обнаружить эту запись довелось благодаря друЖЖбе с nitoc - одним из участников дуэта.
Стихи Галины Безруковой довольно часто публиковались в тверских газетах, коих было в советские времена две: "Калининская правда" и "Смена". В "Смене" (потом "Смене плюс") Галина Аркадьевна и работала: ретушером (она закончила Загорское художественно-промышленное училище игрушки), библиотекарем, корректором, письмоводителем, корреспондентом, заведующей отделом писем. В газете-клубе "Смена плюс" мы несколько лет работали вместе. Редакция располагалась на втором этаже старинного здания с мансардой архитектора Росси (на пересечении Студенческого переулка и бульвара Радищева). Сюда к Галине Аркадьевне захаживали многочисленные друзья: писатели, художники, журналисты... На окошке за ее столиком стояла вот эта пишущая машинка:
О Галине Безруковой очень хорошо написал Михаил Петров. "Про Галку... Галина Безрукова, Галя, Галка, как называли ее друзья и подруги... И когда говорили, что видел Галку или заходил к Галке, то все понимали, о ком идет речь, — о Гале Безруковой. Последние лет двадцать она почти не выезжала никуда из Тверской области, редко печаталась, издала всего одну книжку в центральном издательстве, но имя ее хорошо знали в стране. Где б ни называл я свой город в литературной среде, везде тотчас вспоминали: «А, у вас Галина Безрукова живет...» Она любила цветы. Стихи ее полны цветущих сиреней, жасминов, акаций, ландышей. В жизни она любила и всякие беспородные цветы. Сорвет утром, идя пустырем на работу, самые простые, подзаборные, болотные, какой-нибудь морковник, иван-чай, дудку рогоза, цветущий лопух, принесет в редакцию «Смены» и поставит все это в вазу у своего стола. Цветы эти всегда очень смотрелись на ее фоне. Весной ветки, срезанные с деревьев, любила подбирать и тоже ставить в воду. Тут они с Галей Феоктистовой не знали себе равных. Это называлось у них «сделать икебану». На ветках набухали почки, распускались листья. Будучи городской, она любила деревню, частенько ездила в деревеньку Козлове Андреапольского района, дружила с местными доярками, заезжала и в Андреаполь, к Якову Кирилловичу Кириллову, ветерану войны, известному партизану. В ее рукописях осталась «Андреапольская тетрадь». Знатоки современной русской поэзии, высоко ценившие стихи Безруковой, всегда удивлялись, что Галина так и не вступила в Союз писателей. — Да нужна я там! — махала она рукой и называла себе в поддержку Марию Аввакумову, Виктора Сычёва, Константина Рябенького, которых в те годы тоже держали в стороне от Союза. То, что она оставалась сама по себе, не переступила порог Тверской писательской организации, и то, что не издала здесь ни одной своей книжки, было ее принципиальным решением. И не потому, что ее там как-то обидели в свое время, как говорят некоторые, а потому, что она не вписывалась в царство житейской аккуратности и поэтической умеренности, которое здесь, по ее представлениям, исповедовалось. Ей претил совковый набор морально-политических и эстетических ценностей, который здесь утверждался. — Миня, да ведь там поди в партию погонят, а я всех этих собраний не люблю, — говорила она с улыбкой. И писала: Бросьте камень в меня, кто безгрешен, Кто уверен, что будет в раю... И бросали. И далеко не безгрешные. Когда же в Союз писателей вступили не только Аввакумова, Прозорова, Рябенький, но даже и совсем аполитичный Евгений Карасёв, Галина на предложение вступить в Союз всегда резко обрывала разговор: — Да пошли они все!.. Она любила поэзию. Любила Ахматову, Гумилёва, любила ездить в Берново к Пушкину, и не только в дни пушкинских праздников. Пушкин был для нее больше, чем поэт. О том говорят ее стихи — очень женские, очень ассоциативные, очень неуловимые для ума и очень ясные для сердца: Садовница, сойду с тесового крылечка, Махну ему рукой — ступайте, мол, домой. Зажато в кулаке заветное колечко, Да мало ли чудес случается зимой... Всю жизнь она искала главное: «В прошлое где поворот?», но при жизни так и не нашла его... Правда, теперь она для всех нас, живущих, уже в прошлом. Мечта ее исполнилась. Она там, в истории русской поэзии. Вместе со всеми своими кумирами..."
На гибель Галины Безруковой другая тверская поэтесса, Галина Киселева, откликнулась стихотворением, взяв к нему эпиграфом строки: "Бросьте камень в меня, кто безгрешен,/ Кто уверен, что будет в раю": Вот и камни выпали из рук. Отбросали, Галя, отбросали. Святы ли гонители? Едва ли… Им в тебя всмотреться недосуг.
Говорят, неправдою жила, Ни себя, ни близких не щадила. Но к тебе лишь муза приходила, На Парнас сияющий вела.
От удушья сплетен и тычков Обретя желанную свободу, Галя, Галя, королева слов, Ты восходишь тихо к небосводу.
Оглянись, на город посмотри, Одолев нездешнее томленье. В золотистой ауре Твери Светятся твои стихотворенья.
К десятой годовщине гибели Галины Безруковой наши "Тверские ведомости" опубликовали интервью с ее дочерью Анастасией. "- Анастасия, лирическая героиня Галины Безруковой чаще всего предстает в ее стихах одинокой, забытой, покинутой женщиной. Были ли этому реальные жизненные причины? - Прежде чем начать разговор о Галине Аркадьевне Безруковой как о близком друге и маме, хочется наконец-то развенчать один многолетний и прочный миф о ней как о несчастной, одинокой женщине, не познавшей радости семейной жизни. Частенько слыша эту оценку от людей, «исследующих», «анализирующих» стихотворения Галины Безруковой, откровенно недоумевала: почему же я, дочь, никогда не замечала этого одиночества мамы, ее желания быть замужней женщиной? И воспринимаются этими людьми стихи поэта Галины Безруковой буквально, и никто не задался вопросом: а нужен ли был ей этот муж, эта семейная “радость”? Как это ни пафосно звучит, но Галина Аркадьевна была вне времени. Она жила каким-то своеобразным интересным миром (в него пускала только избранных): и вроде со всеми вместе - и вроде как кошка, которая гуляет сама по себе. И в этом своем мире ей было абсолютно безразлично мнение “толпы”. Знаете, есть женщины, которые созданы для роли жены; есть женщины, которые видят смысл своей жизни в том, чтобы затащить в ЗАГС абы кого: хоть кривого, хоть убогого, лишь бы получить статус замужней. А на Безрукову это наводило скуку. Она была счастлива своей свободой и, смеясь над этой «высокоморальной» толпой и дразня поклонников и обожателей, писала стихи: «…Я птица, ничейная птица. Досада умелых стрелков…» - Но ведь были же у нее поклонники и не только как у поэта… - Да, обожателей было множество… И романы были - красивые и не очень, длительные, глубокие и мимолетные, легкомысленные. Один такой роман привел ее к порогу ЗАГСа. Избранник - умный, интеллигентный, красивый молодой человек… А в день росписи она ему отказала. Решил: довольно быть одной! Сказал: «Ты сделала немало». Сказал он: «Будь моей женой!» «Пошел ты к черту!» - я сказала. Кстати, это стихотворение - в своем роде визитная карточка Галины Безруковой. В нем она вся: могла для любимого и звезды с неба достать, и жемчуг со дна океана, а потом в один момент порвать все: «Забыть - лишь форточку открыть и сквозняком. Пустое дело!..» - И все-таки, почему Галина Аркадьевна предпочла не связывать себя узами ни законного, ни (как принято теперь говорить) гражданского брака? - Как-то я спросила маму, почему она все-таки не вышла замуж, на что она мне ответила: «Знаешь, Аська, какое счастье прийти домой, где дочка, мама, кот и никакого чужого мужика! Юркнуть в свою норку, закутаться в плед, почитать, ну, скажем, Цветаеву... И не надо никому докладывать, где была, что делала, не надо никому прислуживать и ни с кем делить постель». Галина Аркадьевна очень ценила домашний уют, великолепно готовила, но ее угнетала рутина ежедневных бытовых забот, которые существуют у замужней женщины. Ей необходима была свобода, воздушное состояние влюбленности, благодаря которому и рождались ее стихи, стихи, где она не жалуется, а непринужденно иронизирует над собой: «…Бреду по любви, побирушка», «И чего я разревелась, дура…». «Дура», «побирушка» - надо быть очень сильной личностью, чтобы публично так сказать о себе. Она посмеивалась и даже жалела тех, кто, будучи озабоченным только бытом или своим положением в обществе, во всей этой суете не замечает вокруг себя ни красоты природы, ни восхитительных красок восходов и закатов, не слышит пения птиц… «Я привезла Вам золотых ромашек, да Вы таких не помните цветов», «Коль птица рождена грачом, не спеть ей песни соловьиной». - Скажите, а как относились к Галине Аркадьевне окружавшие ее люди - коллеги по работе, друзья, да и просто случайные знакомые? - Галина Аркадьевна умела по-настоящему дружить. К ней, как мотыльки на огонек, слетались люди. Она была замечательным собеседником. Великолепно владела высоким слогом чистого русского языка. Очень много и интересно рассказывала о литературе, музыке, изобразительном искусстве, о цветах, лесах, зверюшках, сдабривая свои рассказы потрясающим изысканным юмором. Галина Аркадьевна очень тонко чувствовала людей, практически к любому могла подобрать ключик, настроиться на его эмоциональную волну… Но жестко пресекала любые сплетни, всяческие попытки “перемыть” кому-то косточки. Да и в сокровенные тайники своей души она почти никого не пускала. Единственный человек, которому туда вход был всегда свободен, - ее старинная подруга, поэтесса Людмила Федоровна Прозорова. В Галине Безруковой удивительным образом уживались две противоположности: с одной стороны, радушное, очень теплое, доброе отношение к любому, а с другой - холодный, грозный сфинкс, бдительно охраняющий свой мир. У Галины Аркадьевны была еще одна черта, привлекающая к ней людей: она не оценивала человека по его социальному статусу, не проводила границы между, скажем, секретарем обкома партии и маляром-штукатуром. Но если высокопоставленный чиновник оказывался зарвавшимся подлецом, Галина Аркадьевна, не боясь никого и ничего, умела так изящно и иронично сказать об этом ему прямо в лоб, что бедняга-чинуша шарахался от нее, как черт от ладана, шипя, словно раскаленная сковородка: «Стерва!». Но при этом уважать Галину Аркадьевну, как ни странно, начинали больше. - Такое обхождение ведь не каждому понравится… - Да, уважали ее не только друзья и приятели, но и завистники и враги. Что греха таить, у талантливого, умного человека всегда найдутся свои «доброжелатели». Безрукова - не исключение. И грязью ее поливали, и нелепые сплетни распускали. Но Галина Аркадьевна была выше всей этой грязи. Она не выясняла отношений, не устраивала скандалов, никому ничего не доказывала. Просто вычеркивала такого человека из своей жизни, и он переставал для нее существовать. И вот что парадоксально. Галина Аркадьевна при жизни никого ни в чем не обвиняла, не осуждала, и, видимо, так распорядились небеса, что и в ее гибели нет виновных. Да, трагедия, да, шокирующая! Но… никто не виноват. «А если Господь и обронит меня, как ненужный листок…» Просто пришел срок листочку сорваться с дерева и упасть на землю… - А каково оно - быть дочерью мамы-поэта? - Когда-то мне задали вопрос: как я относилась к маме как к поэту? Отвечаю: «Никак!» Понимаете, стихи для мамы не были способом зарабатывания денег и славы, она не писала по заказу. Одним людям необходимо поделиться своими переживаниями, чувствами, впечатлениями вслух, кто-то пишет дневник, а у мамы все это складывалось в стихи. И это даже не хобби, а просто порыв души. И в нашей (надо сказать, достаточно талантливой) семье к ее стихам относились в общем-то ровно, как и она сама. Ну а я относилась к ней только как к маме. А мамой она была удивительной. Наверное, те, кто читал ее стихи, посвященные мне, полагают, что на меня водопадом сыпалась ласка и нежность мамы… Отнюдь! Вот дедушка, тот был совсем другим: он буквально фонтанировал нежностью, любовью, заботой. Я была самой любимой внучкой, и он баловал меня, как только мог. Бабушка придумывала мне разные игры, сказки, учила читать, считать, шить, стряпать. А мама… Мама таскала меня почти с трехлетнего возраста по всяким выставкам, музеям, театрам. Она была журналисткой, и благодаря ей я частенько бывала за кулисами цирка, где просто умирала от восторга: мне разрешали погладить и кошек Куклачева, и дрессированных кроликов, покормить пони и собачек. И, конечно, я частенько бывала с ней на литературных чтениях, вечеринках, где собирались поэты, писатели, художники; постоянно околачивалась в редакции газеты «Смена», где работала мама. В общем, часть моего детства прошла среди маминых друзей, коллег, и, наверное, половина того, что есть во мне, это их заслуга. - Анастасия, вы чувствовали материнское плечо, когда росли, учились в школе, выходили в самостоятельную жизнь? - Скажу сразу: мама никогда меня не хвалила. Как подлинно талантливый художник никогда не похвалит вслух свое полотно, а, напротив, найдет в нем множество изъянов, так и мама на любую похвалу постороннего человека в мой адрес всегда находила слова, чтобы охладить меня. Я была в школе отличницей, а она говорила, что оценки мне завышают. Я окончила медицинское училище с красным дипломом, а поздравила мама меня сдержанно, с легкой ухмылкой. Единственный раз я обратилась к ней за помощью при поступлении в университет. Тогда мне надо было сдать лишь один экзамен, но на «отлично», а конкурс - сумасшедший. Я начала ныть: «У тебя столько знакомых, тебе не откажут, найди мне блат». «Да, знакомых много, но для тебя никакого блата искать не буду. У тебя диплом и свои мозги. Провалишься - значит, провалишься, сдашь - значит, сдашь». И сдала, и поступила. А дома мама села напротив меня и сказала: «Все, чего ты добилась в жизни, - только твоя заслуга, и никому и ничего ты не должна!» Но, несмотря на такую своеобразную манеру воспитания, в наших отношениях не было натянутости. Это были скорее дружеские отношения, даже, если хотите, с долей доброго панибратства. - Что вы имеете в виду? - Знакомых очень веселило, как мы обращаемся друг к дружке по отчеству: «Слышишь, Георгиевна!», «Бегу, Аркадьевна!». По нескольку дней мы могли просто бросать друг дружке: «Привет», «Пока», - а потом ночь напролет говорить и говорить обо всем. Но, несмотря ни на что, я всегда знала, что мама любит меня больше всего на свете, что я - самое бесценное ее творение, что она гордится моими успехами. И хвалит меня, когда я не слышу. Вся ее жесткость и даже какая-то грубость в общении со мной - напускное. Просто мама боялась захвалить меня, не давала мне возгордиться, хотела довести до возможного совершенства, а всю свою материнскую любовь и нежность выплескивала в стихах. И я благодарна ей за все: за то, что воспитала меня абсолютно самостоятельным человеком, трезво и объективно оценивающим свои достижения и промахи; за ее фразу «Это твоя жизнь, сама решай, как поступать»; за то, что привила любовь к чистому, правильному языку, любовь к хорошей, достойной литературе, научила видеть и восхищаться красотой природы, порой даже совсем неприметной, научила ценить друзей и близких и не обращать внимания на обидчиков. И, конечно, безгранично благодарна ей за жизнь, которую она мне подарила. Единственное, о чем я горько сожалею, - что так и не сказала ей, как я ее люблю, мою милую мамочку. Не успела…" Источник ...Есть в моем домашнем архиве стихотворение Галины Безруковой, написанное в подарок к дню моего рождения. Так что снова - про август. Астр августовских нежное цветенье. Бокал вином в твою наполнен честь. Но все же в каждом женском дне рожденья И капелька грустинки есть.
Но ты, Лариса, не грусти, не надо. Твоя пора прекрасна все равно. Пора цветов, плодов и звездопада. Загаданное сбыться всё должно!
А на книжной полке дома - две книги Галины Безруковой: "Светёлка" с дарственной надписью моему мужу, и "Ничейная птица", приобрести которую помог alex_tverskoy. Побродила по поисковикам и обнаружила, что стихи Галины Безруковой в интернете есть, но лишь небольшими подборками. Поэтому следующим постом выкладываю ее сборник "Светёлка".
