Да, величие Ленина на большом расстоянии видится всё отчётливее. Это единственная российская фигура мирового масштаба, наверное, в десятке великих личностей за всю историю человечества. Вторым российским «брендом» в мире идёт Гагарин, как символ технологического прогресса страны, где за одно поколение до него ходили ещё в лаптях и пахали деревянной сохой.

Наследие Ленина до сих пор ценно. Прозорливость его ума была в том, что он приспособил марксизм (западную теорию для западного мира) к слаборазвитой, крестьянской стране. И Ленин умел признавать ошибки. Ни до него, ни после я не припомню правителя России, кто это делал бы публично, и во время нахождения во власти. Например, его признание ошибки в введении военного коммунизма. Его признание, что партию нельзя наполнять слишком быстро, иначе это приведёт к власти бюрократии – потому что в слаборазвитой стране только у неё есть субъектность.

Признание Ленина в том, что построить социализм одним махом в слаборазвитой стране невозможно, нужен долгий переходный период.

Всё это – наследие Ленина, большая часть которого актуальна и спустя 120 лет. Например, нам сегодня нужен НЭП (сам Ленин говорил, что «он минимум на 50 лет вперёд») – свобода малого и среднего бизнеса, кооперации, и контроль (сильное регулирование) государством бизнеса крупного. Иностранные концессии. Сильный конвертируемый рубль 1920-х – в противовес тому рублю, что мы имеем сейчас: величие страны определяется как раз сильной валютой, невозможно себе представить, чтобы доллар или евро обвалились за последние пять лет в 2,5 раза, как наш рубль.

Нам нужно объединение с Германией – Ленин верно говорил, что это даст не только совместную синергию, но и такой союз (а то и конфедерация/федерация) навсегда покончит с мировыми войнами и в целом с диктатом англосаксонского объединения над всем миром.

Контроль партии и советов (гражданского общества) над бюрократией. И это ленинское наследие сегодня актуально. Мы получили бесконтрольный бюрократический капитализм.
Даже в религиозной сфере виден гений Ленина: его стремление ввести обновленчество в церкви – её децентрализацию и модернизацию снизу, придание ей функции не дополнительной подпорки власти (как сейчас или до революции), а элемента гражданского общества.

И на этом фоне удивительно, что даже в левой части политического спектра мы не видим дискуссии, переноса в наше время переосмысленного ленинского наследия.

ТК Толкователь