Чахотка (туберкулез) и санатории: Уроки 2-х столетий!
15:10, 24.09.2020 sochi
Долгое время чахотка считалась незаразной. В общении с чахоточными больными ничего опасного не видели. Пока они держались на ногах, они ходили на службу, в гости, театры.
Так, в середине 1840-х годов один из великосветских петербуржцев постоянно приглашал в свой литературный салон властителя умов молодежи критика В. Г. Белинского, уже сильно кашлявшего и с трудом поднимавшегося по лестницам. Но состояние Белинского никого не пугало.
«Белинский,— вспоминал писатель И. И. Панаев,— не раз посещал этот салон, для того только, впрочем, чтобы доставить удовольствие его радушному хозяину, а он был убежден, что этим он точно доставляет ему удовольствие».
В больницах чахоточные лежали в общих палатах с другими пациентами, плевали на пол, а его больничные служители предпочитали подметать, а не мыть. И, надышавшись пылью с миллионами бактерий, вылеченные от одной болезни выходили из больницы зараженными другой, неизлечимой,— чахоткой.
В 1881 году смертность от чахотки в Петербурге достигла громадной цифры — 59,5 на 10 тыс. жителей.
Только в 1865 году французский врач Жан-Антуан Вильмен экспериментально доказал, что туберкулез является инфекционным заболеванием, вызвав эту болезнь у кроликов и морских свинок путем введения им в дыхательные пути «туберкулезных продуктов» — мокроты и крови больных людей.
Начались исследования, и в 1882 году немецкий врач Роберт Кох открыл возбудителя туберкулеза — бактерию, вызывавшую эту болезнь, палочку Коха. При кашле, чихании, громком разговоре капельки мокроты, кишащей бактериями, разлетаются на полтора метра и представляют собой огромную опасность для окружающих.
Позже ученые разных стран установили, что мокрота больного и в высушенном состоянии — враг человека. При комнатной температуре она сохраняет болезнетворные свойства от двух с половиной до шести месяцев, а при температурах ниже ноля — в течение трех недель. Исследования конца 1880-х годов показали, что жизнеспособными палочками Коха кишит пыль в помещениях, занимаемых неопрятными чахоточными. Также их присутствие обнаружили в уличной пыли и в пыли вагонов...
«Не ожидая открытия Коха»
В ожидании исцеляющего лекарства продолжались эксперименты: туберкулезные лечебницы устраивались на крышах коровников и конюшен, чтобы больные дышали навозными испарениями, так как кому-то пришло в голову, что они благотворно влияют на легкие; возникла мода на лечение кумысом, и в деревнях Самарской, Уфимской, Оренбургской губерний стали возникать кумысолечебницы. В Европе, в горных местностях, появились сотни туберкулезных санаториев. А в России радикально излечивающим туберкулез многие врачи считали морской воздух и потому настоятельно рекомендовали пациентам перебраться в Крым.
«Но,— писал гигиенист профессор М. Б. Коцын в 1902 году,— при всей пользе, несомненно приносимой санаториями, нельзя приписывать им чересчур большого значения в общей борьбе с туберкулезом, так как число тех чахоточных больных, которые находят себе приют в санаториях, всегда будет относительно невелико (в самом лучшем случае, как показывают расчеты, произведенные в Германии,— не более 5%)».
В России к этому времени самыми известными были два туберкулезных санатория: один — в Выборгской губернии, на берегу озера Халилен-Ярви, устроенный сначала на личные средства доктора медицины В. А. Дитмана, а с 1892 года на средства императора Александра III; второй — в Ялте, существовавший с 1895 года на деньги княгини М. В. Барятинской и частных благотворителей.
В начале XX века крымскую лечебницу переименовали в Ялтинскую санаторию в память Александра III, после того как ей было выделено 19 десятин удельной земли, 50 тыс. руб. из государственного казначейства и еще 50 тыс. руб. было собрано по всероссийской подписке. Но и после расширения и благоустройства этот санаторий мог принимать лишь 100 больных одновременно.
Регулярными сборами денег для постройки туберкулезных лечебниц и санаториев занялась Всероссийская лига для борьбы с туберкулезом, возникшая в России в 1910 году. 20 апреля, в день основания лиги, в обеих столицах, а потом и во многих других городах стали продавать белую искусственную ромашку. В 1911 году в Москве удалось собрать 67 214 руб. 7 коп. Но скептики возражали: «Этакая глупость, собирают всякими цветками на борьбу с чахоткой, с детской смертностью и никак не догадаются собрать на очистку города — мостовых, дворов, каналов, квартир, трамваев».
Ситуация продолжала оставаться катастрофической. В 1912 году доктор медицины И. В. Сажин писал:
«В Германии насчитывается до миллиона туберкулезных (чахоточных) больных. Во Франции, по вычислениям Бертилльона, десятая часть населения в возрасте от 20–25 лет поражена туберкулезом. В России, к сожалению, не имеется такого точного подсчета заболеваний туберкулезом; по утверждению д-ра Гурвича, число чахоточных у нас должно достигать огромной цифры — около 3-х миллионов».
После двух лет пандемии особо опасного гриппа в 1919-1920 г.г. практически все страны мира начали заниматься популяризацией курортов на море (в т.ч. морские купания, загар, прогулки у моря) и, конечно, все стали развивать хорошие санатории!
Только во Франции за первые 15-ть лет после пандемии испанки было построено более 1100 санаториев (подробности здесь!)
Начали активно развивать туризм к морю и санатории в двадцатых годах ХХ века и в молодом Советском Союзе. Лучшие пример — санатории-дворцы на курорте Сочи!
