Когда мозг не думает? Почему мы говорим с собой? Как избавиться от информационной интоксикации? Рассказывает доктор Андрей Курпатов – президент Высшей школы методологии.

Мы до сих пор не умеем измерять эффективность мышления

Мышление – наш самый главный ресурс.

Ирония состоит в том, что наука, для которой мышление должно быть очень важной вещью, не имеет ни одного теста, который позволяет определить эффективность вашего мышления.



Тест IQ помогает вам определить, как человек решает данные головоломки. Но при корректной формулировке дикари, живущие в тропиках, решают задачи лучше выпускников Гарварда.

Если понимать под мышлением эффективность решения задач, то выясняется, что самым эффективным тестом является «маршмеллоу-тест»: когда ребенок должен потерпеть 20 минут и не есть зефирку, потому что ему тогда принесут вторую. Это самый эффективный показатель — умение просто сдерживать свои порывы ради будущей выгоды.

Три главных характеристики сознания
Философия, религия и психология прошлого заставляли нас идентифицироваться с собственным сознанием. И мы думаем, что наше сознание – это и есть мышление.

Вот что на самом деле представляет собой сознание:

Во-первых, оно не многозадачно: вы можете решать только одну задачу в единицу времени.

Во-вторых, решая эту задачу, вы оперируете всего тремя аспектами ситуации, тремя интеллектуальными объектами.

В-третьих, продолжительность вашей сознательной мысли — 3 секунды.

Всего одна задача, три объекта и три секунды!

Ощущение, что вы находитесь в потоке сознания, определяется только «склейками», специфическим механизмом мозга. Это чудо монтажа!

Когда мозг ничем не занят, он наиболее активен

Большинство интеллектуальных задач – речь, внимание, координация, поведение – мозг решает неосознанно.

В 1997 Гордон Шульман сделал исследование, которое не принял ни один научный журнал: он выяснил, что в состоянии покоя наш значительно мозг более активен и деятелен, нежели когда мы решаем сознательные задачи.

С 2001 года – это самое перспективное направление психологических исследований. После того, как в 2001 году исследовательская группа Cтэнфордского университета под руководством Маркуса Рейчла опубликовала свою теорию дефолт-системы мозга.

Теперь мы теперь совершенно иначе смотрим на мозг и представляем, что с нами происходит.

«Блуждая» в мыслях, мы думаем о своих обязательствах

Есть основные системы работы мозга:

Система, которая отвечает за то, что вы удерживаете внимание и концентрируетесь.

Система, которая отвечает за познание – обработку информации.

Дефолт-система в разы больше в объемах, чем эти сознательные центры мозга.

Это огромный нейрофизиологический паттерн, который работает в тот момент, когда вы как бы ничего не думаете, ничего не делаете сознательно.

Когда вас кто-то из домочадцев спрашивает «О чем задумался?», а вы так — «Ну, в общем, ни о чем». Вот в этом состоянии «ни о чем» мы проводим 46% сознательного времени. Половину жизни мы, как это называется теперь в новой терминологии — «блуждаем».

Как говорит автор концепции дефолт-системы мозга Маркус Рейчл, в эти моменты человеческий мозг отправляется в рассуждения о социальных отношениях. Когда вы «блуждаете», вы просто думаете о других людях: о своих обязательствах, о конфликтных ситуациях с ними, про свои ожидания от них.

«Блуждать» в мыслях нас приучила жизнь в стае

Дефолт-система, которая у нас включается в состоянии условного покоя, у животных является первоочередной.

Жить в стае — не сахар, а мы с вами — стайные животные. Если животное находится в стае, оно вынуждено постоянно отслеживать поведение всех остальных членов группы. Тут не туда зашел — тебе дали по башке. Здесь не то взял — тебе опять дали.

Но если животное считывает невербальные сигналы — длину клыков, количество пищи, куда она передвинулась и так далее — то мы с вами используем язык: превращаем других людей в сложные интеллектуальные модели, которые живут в нашей голове.

Эти интеллектуальные модели там живы: у них есть смысл, у них есть сущность, они представляют собой целостный нарратив. Вы можете взять и рассказать про своего ребенка или партнера целую историю.

Мы воспринимаем деловые проблемы живыми существами

Теперь представьте свою интеллектуальную работу, связанную с профессиональной деятельностью.

Представьте, что вы пользуетесь такими понятиями как «кассовые разрывы», «портфели», «ВВП», «инфляция», «программное обеспечение», «искусственный интеллект» и так далее: это тоже какие-то сущности, представляющие собой целостный нарратив. У вас в голове живые существа – то, чем вы занимаетесь. И они точно также крутятся в голове, когда вы решаете задачу, будучи просто озадачены соответствующим вопросом.

Дефолт-система научилась создавать эти виртуальные сущности внутри вашей головы, сложные интеллектуальные объекты, и крутить их.

«Сервер» внутри нашей головы может обрабатывать лишь 200 объектов одновременно

Как мы этому научились? До 25 лет мы учимся строить максимально сложные модели других людей.

Максимальная сложность, которую наша дефолт-система научилась разворачивать — это порядка 200 интеллектуальных объектов одновременно в нашей голове.

Это 200 сложных интеллектуальных объектов, которых вы можете «кружить» внутри собственной головы не сознательно, а просто будучи озадачены соответствующим вопросом. Но на самом деле максимум, который мы можем собрать — это 25 сложных интеллектуальных объектов, имеющих сущности и представляющих собой нарратив, сложенный у вас в единый образ.

И 3 простых интеллектуальных объекта, которые вы используете, рассуждая сознательно — вот она разница! Вот тот «сервер» внутри головы, который мы должны максимально освоить.

На самом деле мы дико тупые, если мозг не тренировать

К счастью, мы сейчас начали понимать, как машинка мышления работает.

Она ограниченная: мы с вами дико тупые, правда. У нас очень плохие мозги.

Вам все рассказывают сказки, что там всё дико сложно… Но правда состоит в том, что в целом это аппарат так себе, если этот аппарат не тренировать. Если нас в соответствующую культуру не поместить, к сожалению, мы будем просто homo, без приставки sapiens.

И ужас состоит в том, что эта приставка сейчас начинает исчезать.

Главная болезнь современного общества – информационная псевдодебильность

Информационная псевдодебильность — это не болезнь, это не психическое расстройство. Это интеллектуальное состояние людей, когда они не могут собрать сложные интеллектуальные объекты.

Наше общество стало производить умных глупцов. Люди про всё знают, про всё имеют мнение. Личное мнение — это просто какая-то новая икона. При этом критическое мышление, способность системного мышления, к сожалению, вообще отсутствует.

Три причины информационной псевдодебильности
Почему так происходит?

Во-первых — фундаментальная информационная зависимость.

Мы все находимся на гигантском информационном крючке: всё, что мы делаем – бесконечно потребляем информацию.

Когда включается сеть, отвечающая за потребление информации, дефолт-система мозга выключается: они антагонисты. В тот момент, когда вы потребляете информацию, ваш мозг перестает складывать сложные интеллектуальные объекты: он просто распознает образы и получает от этого удовольствие. Собственно говоря, это два противоположных процесса: или думаем и тренируем мозг, или потребляем информацию.

Вторая причина — жизнь стала очень безопасной.

Мы никогда не жили в таком безопасном мире. Соответственно, образ будущего сложно сформировать, амбиции сложно сформировать, развлечения и сексуальность абсолютно доступны. То есть мы получаем общество, у которого нет мотивации что-либо делать, но всегда есть альтернатива.

Сейчас стало модно говорить про прокрастинацию. Это просто модное слово – за этим нет никакого особого состояния. Мозг становится неспособен организовать деятельность, если у него нет плана и цели.

Третья вещь — это информационная интоксикация.

То количество информации, которое мы потребляем, замусоривает наше внутреннее пространство. У нас просто нет сил на коммуникацию с другими людьми.

Раньше информация была недоступна, она была распределена между разными людьми. И если вы хотели, чтобы кто-то с вами поделился информацией — вы должны были формировать его лояльность, давать ему ощущение понимания. Сейчас информация стала абсолютно доступной: мне никто не нужен, чтобы узнать ответ на любой вопрос. Зачем я буду напрягаться, чтобы строить внутри головы сложный интеллектуальный объект этого странного человека с его заморочками, тараканами, переживания, желаниями?

Самое ужасное, что в этот момент не тренируется система мозга, отвечающая впоследствии за мышление. И как люди, с которым мы взаимодействуем, стали двухмерными, картонными, так и мысли, которые мы начинаем думать, становятся всё более плоскими, все более примитивными.

Что делать?

Мы – есть наш мозг. А он ленивый и не хочет нагрузки. Его можно только заставлять работать.

Научите ваш мозг получать удовольствие от сложности.

Я думаю, что это единственный вариант, который позволит сохранить приставку sapiens к этому обезьяньему определению homo.