Эксперты говорят о новом тренде в отечественной экономике — не тратить деньги.
Если раньше главную сложность при реализации мегапроектов представлял поиск финансирования, то сегодня деньги есть, но их не торопятся пускать в ход. И так почти повсеместно. По крайней мере, где есть госзаказ, госпрограмма, госпроект, госцель — словом, бюджетные деньги.
Глава Счетной палаты Алексей Кудрин недавно предрек «новый рекорд» января 2020-го: мол, если так пойдет и дальше, то Россия по итогам нынешнего года перевыполнит план по неисполнению бюджета. Трудно сказать, на сколько, но в прошлом году непотраченными остались 778,3 млрд рублей. Рекордом может стать сумма, совсем близкая к триллиону.
Понятно, что у президента и премьера задачи иные, но чиновники мастерски саботируют пожелания и указы первых лиц... Увы!
Сам Кудрин назвал в качестве одной из причин такой экономности «переформатирование бюджета под национальные проекты». Однако проверки той же Счетной палаты показали, что с тратой средств на нацпроекты, за счет которых и достигаются те самые национальные цели, дела обстоят немногим лучше! Исполнение большинства нацпроектов не дотягивает и до 50 процентов от выделенных в бюджете сумм.
Так в чем же дело?
Эксперты называют разные причины. Одна из главных — в серьезном торможении всей деловой активности в стране. Причем процесс начался не вчера, не год назад и даже не тому пять лет. В коммерческом секторе многие проекты были, что называется, «подвешены» из-за неясности политической перспективы еще во времена президентства Дмитрия Медведев, а с возвращением в Кремль Владимира Путина не успели толком раскрутиться (некоторые так и не были запущены) до начала новой холодной войны.
Дальше — санкции (с исчезновением длинных денег Запада), падение рубля, запрет на импорт чувствительных технологий и все те кризисные явления в экономике, главное из которых — падение доходов россиян. Все это не могло не сказаться не только на частном, но и на государственном секторе, имеющем в России традиционно больший, чем бизнес, запас прочности.
Результат известен: частный сектор, прежде всего малый и средний бизнес, год от года тает, растет «теневой сектор», а госкорпорации никогда не были образцом эффективности. Ну и что, что есть деньги? Их еще надо уметь приложить к делу.
Отдельный разговор о специфике отечественных ноу-хау при проведении тендеров на госконтракты:
Вариант первый: конкурс выигрывает «своя» компания, которая, в свою очередь, нанимает другую «свою». Цепочка может быть длинной — в 3–5 компаний, а может и короткой — в 1–2. Важно то, что действительный исполнитель подряжается сделать нужное за десятую, а порой и за сотую часть денег, выделенных первоначально.
Вариант второй: контракт опять же достается «своей» компании, но при изначально завышенном ценнике на товары и услуги. Аудиторы Счетной палаты с завидной регулярностью публикуют на сайте СП бюллетени, выявляющие такого рода схемы.
Так, например, в бюллетене № 6 (за июнь 2019 года) речь шла об эффективности использования госсредств, выделенных на разработку Единого госреестра недвижимости. Чего только не было найдено: и срыв сроков, и, как следствие, рост трат, и использование устаревших ценников, и, наконец, огрехи самого софта, который оказался изначально неработоспособным, так что пришлось потратиться на привлечение другого разработчика, который и довел систему до ума.
При этом первая компания, столь «качественно» исполнившая господряд, поменяв название, теперь подрядилась на другой госзаказ — создание софта для поддержки экспорта (стоимостью полмиллиарда рублей).
Попытки аудиторов и правоохранителей остановить плавное вращение таких коррупционных механизмов приводят (на фоне растущего числа уголовных дел) к тому, что вторую схему все реже рискуют применять на особо контролируемых госзаказах, к которым смело можно отнести нацпроекты.
А первая схема начинает сбоить по другой причине: исполнителей, готовых работать почти в убыток в расчете на будущие подряды в стагнирующей экономике, все меньше, а стоящие на вершине пирамиды «свои» компании поднаторели в «распиле», но произвести товар или оказать реальную услугу уже неспособны. Вот деньги и лежат без движения: к чему лишние риски?
На прогрессирующее «воздержание» работает и еще одни фактор, понятный любому, живущему в России: отсутствует вера в саму возможность наладить эффективный контроль за использованием госсредств, и в такой ситуации выход остается один — как можно меньше тратить, как можно больше копить.
У высоких госчиновников и менталитет такой давно сложился, и механизмы под него заточены: по оценкам экспертов, сегодня в стране инвестируется не более 15 процентов зарабатываемого, оставшееся переводится в иностранную валюту и ценные бумаги. Удастся ли с такими подходами достичь цели № 8 (вхождение России в пятерку крупнейших экономик мира) — вопрос открытый.
