Вот что на этот вопрос ответили известные в стране руководители из самых разных сфер бизнеса, образования и гос. структур:
Павел Грудинин, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина»:
— Конечно нет. Сельское хозяйство не предусматривает ни четырехдневной, ни даже шестидневной рабочей недели. Когда идет уборочная или посевная, это вообще немыслимая вещь. Но премьер, кажется, далек от существующей реальности. У него — бюджетники: врачи, учителя, транспортники… Но если их перевести на четырехдневную рабочую неделю, понадобится на 20% больше специалистов. Это бред какой-то, так же как и «дальневосточный гектар» и вывоз продовольствия за рубеж. Эту идею трудно комментировать, особенно после того, как подняли пенсионный возраст.
Роман Авдеев, владелец концерна «Россиум» и Московского кредитного банка:
— Как человек — перешел бы, а как работодатель скажу: все зависит от специфики деятельности. Те люди, которые работают посменно, или в сервисе, или на сдельщине, как они перейдут? Поскольку речи не идет о том, что сокращается 40-часовая рабочая неделя, значит, произойдет перераспределение рабочего времени, и наверное, где-то это возможно. Мне лично это было бы удобно, а вот другим, например машинисту метро,— не уверен. Наверное, когда-нибудь мы придем к четырехдневной рабочей неделе и даже будет сокращена почасовая нагрузка, но для этого нужно решить вопрос роста производительности труда, автоматизации процессов управления и производства. Сейчас мы к этому не готовы.
Игорь Бухаров, президент Федерации рестораторов и отельеров:
— Любые отрасли могут перейти на четырехдневку, кроме тех, где есть непрерывное производство, но наша специальность не предполагает подобного. Если один день у бизнеса выпадает из графика, а вам надо платить аренду, налоги, то для предприятия питания это становится проблемой. Для ресторанов было бы неплохо, если бы у людей было больше свободного времени, но важно, чтобы у них были еще и свободные деньги.
В свое время мы приехали в Австрию к местным рестораторам и говорим, что завтра к вам придем в гости обмениваться опытом, а они отвечают, что по субботам и воскресеньям не работают. А потом они бились, чтобы разрешили в сфере услуг работать в субботу и воскресенье. Это вопрос не только заработка для ресторана, но и вообще социальный — куда гражданам пойти в выходные. Дома сидеть, что ли, как в Германии, где все закрыто? Но люди хотят общаться. А в России все реально.
Сергей Полонский, предприниматель:
— К 2028 году 47% всех профессий исчезнут, а безработица может достичь 80%. Переход на четырехдневку — единственный способ подготовиться к принципиально другой форме социального устройства. Она позволит как минимум уменьшить на 20% количество безработных — это раз. Второе: сейчас два выходных у людей полностью расписаны, у них не остается пространства, чтобы заниматься собой — здоровьем, самообразованием, саморазвитием. А в будущем главным будут мозги, креативность, то есть создание нового, а все остальное будет автоматизировано. За последние 120 лет производительность труда увеличилась в 25 раз, а мы как работали пять дней в неделю минимум, так и работаем. Мозг не успевает за два выходных обработать всю информацию, и будущее за четырехдневкой. Это понимают все страны мира, и та страна, которая быстрее подготовится к этому, будет иметь безусловные конкурентные преимущества. Появление еще одного выходного увеличит спрос и на услуги малого и среднего бизнеса, которые сейчас практически отсутствуют, хотя должны составлять порядка 70%.
Елена Варшавская, профессор кафедры управления человеческими ресурсами ВШЭ:
— Я боюсь, что у меня нет приличных слов для ответа. Это не зря назвали трудовой маниловщиной. Идея абсолютно несвоевременная — не в том плане, что переход невозможен в принципе, он возможен, как когда-то переход от 48-часовой рабочей недели к 40-часовой. Но даже в среднесрочной перспективе это бесполезный разговор, и рядового обывателя он только злит, потому что рождает массу вопросов о зарплате. Зачем повышали пенсионный возраст, говоря, что у нас не хватает рабочей силы, а теперь сокращают рабочую неделю? Должен наблюдаться совершенно отчетливый рост производительности труда — это минимальное условие, но не единственное. А как это скажется на росте ВВП? На Францию ссылаться не надо — там сократили рабочий день до семи часов, когда безработица была 12–13%.
Виктор Дмитриев, гендиректор Ассоциации российских фармацевтических производителей:
— Я хотел бы работать и три дня в неделю, и даже два, но… Для того чтобы переходить на четырехдневку, нужны экономические условия, чтобы зарплата сохранялась прежней, уровень жизни не падал. Мне кажется, сейчас таких возможностей нет. Я предполагаю, что инициатива возникла из-за того, что мы увеличили пенсионный возраст и формально работающих стало больше. Интенсивность труда и его эффективность при этом не выросли, а людей надо чем-то занимать, поэтому возник такой легкий вариант сокращения рабочей недели при формальном сокращении зарплат. Но все это повлечет за собой серьезные экономические проблемы для страны. Поэтому, хоть я и готов был бы перейти на четырехдневку, но в итоге понимаю, что от этого и мне, и стране станет только хуже.
Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ:
— Сегодня этот вопрос неактуален. К нему можно будет вернуться лет через 10–15, если мы войдем в четвертую промышленную революцию, создадим роботизацию и трудосберегающие технологии. А сегодня мы в ВВП потеряем процента три — к гадалке не ходи. Введи это в 2018 году, у нас было бы не 2,3% роста, а около 1,4% минуса. Надо отметить, что 30% или даже 35% ВВП создается в видах деятельности, которые работают в непрерывном цикле. Некоторые работают круглосуточно. Чиновники могут получить четырехдневку, по крайней мере часть из них, ВВП не пострадает. А вот на частный бизнес я бы это в принципе не распространял.
Евгений Ямбург, заслуженный учитель РФ, директор Центра образования №109 (Москва):
— Категорически против, это просто разврат. Если говорить о производстве, я понимаю, в чем смысл предложения, мол, и нечем платить, да и безработица нам не нужна, но в школах этого делать нельзя. Многие считают, что дети перезагружены, а я считаю, они недозагружены. Больше свободного времени у родителей не всегда благо для детей. Года два назад ко мне в школу пришел мальчик 14 лет, москвич, который ни разу не был ни в одном театре или музее. Единственным исключением было посещение им «подвала на Красной площади». Выяснилось, что это был Мавзолей Ленина. А общение с родителями сводилось к шопингу и барбекю за городом.
Вадим Дымов, владелец сети магазинов «Республика» и компании «Дымовское колбасное производство»:
— Я не готов и до конца не понимаю этой инициативы. Я разговаривал с людьми на предприятии, они тоже не понимают всей ее прелести. Непонятно, за счет чего все это делать. У бизнеса нет такого запаса прочности, а еще нехватка квалифицированных кадров, санкции. У нас со всей страны едут в Москву за работой, потому что в регионах ее мало. Для меня это предложение — как уход от решения более насущных и важных проблем. Когда будет кризис перепроизводства, когда станет высокой социальная составляющая, когда денег в экономике станет очень много, когда Россия решит все свои внутренние и внешние задачи, тогда и можно будет заняться этим вопросом. Я бы идею эту предложил обкатать в госсекторе: там денег много, пусть попробуют, может, что и получится.
Ярослав Нилов, председатель комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов:
— Можно ввести хоть трехдневную рабочую неделю, но у нормально работающего депутата зачастую не бывает ни праздников, ни полноценных отпусков, и если мы не принимаем законы, то ездим в регионы, встречаемся с избирателями. А мнения по поводу четырехдневной рабочей недели неоднозначные — в частности, позиция руководителей МОТ весьма сдержанная, они говорят, что много рисков и нельзя допустить социальных потрясений. Моя позиция в том, что хорошо было бы, чтобы люди поменьше работали и побольше отдыхали, приумножая при этом заработанные средства. К сожалению, как показывают опросы, у граждан нет доверия к этой инициативе именно с точки зрения сохранения уровня оплаты труда.
