В прошлом году ВЭБ получил обновленную команду во главе с новым руководителем – бывшим первым вице-премьером Игорем Шуваловым. Госкорпорация не только сменила название, отказавшись от слова "банк", но и изменила подход к непрофильным и проблемным активам. 

Как в ВЭБе идет работа по "расчистке" таких активов, когда планируется продать компанию "Евродон" и что будет с "плохими" активами Связь-банка и с олимпийскими объектами ВЭБа, в интервью агентству "Прайм" рассказал первый зампред госкорпорации, член правления Михаил Кузовлев.

- Добрый день, Михаил Валерьевич. С момента прихода новой команды в ВЭБ прошел уже почти год. Как в ВЭБе изменились подходы к управлению активами? Что улучшилось за это время?

— Подход действительно изменился. Мы отказались от стратегии самим развивать проблемные активы и не ставим перед собой целью повысить их капитализацию. Наша задача — сохранить, привести в порядок и продать. Определять новую стратегию, инвестировать в проблемные активы должны частные инвесторы. Они берут на себя предпринимательские риски, рассчитывая получить большую отдачу на вложенный капитал. 

Наши риски уже состоялись. Мы уже свои инвестиции сделали. Новых денег без рыночных участников мы в них вкладывать не будем. 

Наша задача навести порядок и как можно быстрее пройти наши внутренние и определенные законом процедуры, чтобы актив быстрее оказался на рынке и обрёл нового более эффективного хозяина, чем был предыдущий.

Одна из таких процедур — банкротство. 

Несмотря на негативное отношение в обществе, мы в отличие от коммерческих институтов, смотрим на возможности этой процедуры с точки зрения максимального сохранения бизнеса. Разумеется, при условии, что он потенциально конкурентен.

Наша цель — сохранить предприятие, попавшее в банкротство, как единый имущественный комплекс, чтобы он был максимально привлекателен на конкурсе при его продаже.

Это возможно, когда есть контроль над активом, а в большинстве случаев — мы основные кредиторы в компаниях, поэтому это решаемая задача.

Предприятию, допустившему в своем развитии стратегические, управленческие или финансовые ошибки, а именно такие просчеты приводят к банкротству, придется на какое-то время забыть про экспансию, возможно, сократить свою деловую активность, поменять акционера и сменить менеджмент. Ничего не поделаешь, это надо делать, чтобы предложить рынку не груду металлолома, а работающий имущественный комплекс. 

Важно понимать, что банкротство — это не смерть навсегда, это просто смена хозяина. И мы должны поддержать предприятие в стабильном состоянии, чтобы оно как можно быстрее получило нового собственника.

...

—  Известно, что у ВЭБа находились объекты, построенные к Олимпиаде.

— И сейчас остаются. Вернее, в основном права требования.

— К ним проявляют интерес инвесторы?

— По олимпийским объектам есть принятая Правительством программа, живем в её рамках. Идет мониторинг финансовых моделей всех этих отелей. У нас есть несколько своих гостиниц. Пока не приняли решения, будем ли мы их продавать. Отрабатываем сейчас вместе с «Дом.РФ» стратегии по гостиничному хозяйству.

В части олимпийской программы мы в деталях всей операционной работы гостиниц. В постоянном диалоге с их собственниками. Мое мнение как эксперта, что осталось чуть-чуть довести их до ума, и дальше надо отдавать в рынок. 

—  Сами объекты действующие?

— Еще как действующие! Они работают, генерируют денежные потоки, их можно оценить. Мне кажется, чем быстрее будет эффективный собственник, у которого будут возможности сравнить себя с рынком, тем лучше. Мы свою роль как институт развития сделали. Олимпиада состоялась, инфраструктура построена, людям очень нравится отдыхать в Сочи. 

—  А интересуются объектами иностранные инвесторы?

— Многими отелями иностранцы управляют. Наши арабские коллеги интересуются объектами.

Источник!