Ключевые фразы из интервью с деканом экономического факультета МГУ, которые лично мне понравились больше всего!

— Нужно заниматься развитием новых агломераций, иначе к 2035 году население страны сосредоточится на линии Краснодар — Ростов-на Дону — Москва — Санкт-Петербург. 

—  У нас лукавая налоговая система. Во-первых, она состоит главным образом из косвенных налогов. Я называю это «принципом трамвайного вора» — сделать так, чтобы кошелек исчез незаметно и никто не спрашивал, что стало с деньгами. Прямые налоги намного лучше.

—  Минфин как архитектор налоговой системы исходит из подхода: искать не там, где потеряли, а там, где светло. То есть что легче сделать, то и надо делать. Я хочу напомнить, что если вы следите только за минимизацией издержек, то эффективных решений не будет. Самые минимальные издержки будут в том случае, если вообще ничего не делать. Тогда будет очень дешево. Только результата вы никакого не получите. 

—  Все косвенные налоги (акцизы, импортные пошлины) — это все налоги на нашу зарплату. Многие налоги, которые считаются налогами на предпринимателя, фактически являются налогами на работника, потому что социальный налог — это фактически налог на рабочее место. 

—  Я вообще считаю НДС крайне неудачным налогом, потому что он опять-таки принят по принципу легкости администрирования. Почему он плох? 

Во-первых, он дает инфляционную волну. 

Во-вторых, являясь федеральным налогом, он вынимает деньги у муниципалитетов, у субъектов Федерации, у малого и среднего бизнеса и забирает это дело в центр.

—  В мире левые и правые политические партии различаются по их отношению к налогам. Правые партии полагают, что человек должен платить только за себя, а левые — что еще за бедных и нетрудоспособных. 

—  Я не являюсь горячим сторонником прогрессивной шкалы. Почему? Я считаю, что главный способ установления социальной справедливости в финансовой сфере — это не ограничение доходов, а ограничение расходов на роскошь. Вот ничего страшного не вижу в том, что человек получил высокий доход, если он намерен его, например, инвестировать. Важно, чтобы люди не меньше получали, а больше вкладывали и развивались. Если уж вводить налог на роскошь, то он должен быть таким, чтобы заставлял людей не яхты покупать, а заводы строить. Вот и все.

—  На мой взгляд, в мире вообще волатильность возрастает. В некоторых точках мира она возрастает быстрее, чем в целом и в среднем. Россия одна из таких точек. Мир находится в стадии спада глобализации. 2018-й — год начала больших торговых войн, даст, по-моему, сокрушительный результат по сокращению сферы глобальной торговли. На российском направлении деглобализация связана еще и с санкционной войной. Мы в этом тренде, судя по всему, надолго.

—  К 2014 – началу 2015 года накопления в руках населения составили 31 триллион рублей. Это больше, чем совместные свободные ресурсы правительства и частного бизнеса. 

—  На какой именно источник инвестиций мы хотим делать ставку? Деньги от частного бизнеса потребуют гарантий прав собственности, независимый суд, защиту акционеров, защиту миноритариев, защиту инвесторов, и т. д. Если мы говорим об инвестировании государственных денег, то нужны другие институты — прогнозирование, контроль использования государственных денег и прочее. 

На мой взгляд, выбор сейчас уже сделан, но пока не реализован. Это выбор в пользу государственных денег. Фактически мы вступили на путь государственного капитализма. Мне кажется, будут инвестиции в инфраструктуру, чтобы раскачать рост. Вопрос не в том, даст ли это увеличение роста. Даст, 3-4 процента, но только пока вы вкладываете деньги. А когда инъекции прекратятся, что будет?

—  Для людей, которые думают о позиционировании России в мире, скажу так: посмотрите, мы сейчас имеем 3 процента в мировом ВВП по паритету покупательной способности. Несколько лет назад мы имели 4 процента, СССР — 10 процентов, и сегодня мы находимся в стадии геополитического, геоэкономического столкновения со страновыми группировками, которые в сумме имеют 50 процентов мирового ВВП. СССР, имея 10 процентов — и столько же на союзников, что в сумме давало 20 процентов — проиграл! Если вы хотите иметь громкий голос, вам нужно иметь экономическую мускулатуру.

—  Мы можем подковать блоху, но не можем заставить блох танцевать. Массовое производство подкованных блох — это уже не наше. Зворыкин делает телевизоры здесь — коммерческий эффект от телевидения получается там. Жорес Алферов придумывает входы в телекоммуникационные сети здесь, а основные эффекты от новых видов связи получает не «Ростелеком». У нас в России хорошо получаются уникальные нестандартные мелкосерийные вещи. Как только нужно было производить стандартное, нас обыгрывали самые разные страны: Германия, Англия, Америка, Япония, Китай и так далее. 

Поэтому я говорю, что в ХХ веке мы смогли сделать атомную электростанцию, ледокол, разные виды бомб, запустить спутник, многое другое, от чего мир был в восторженном изумлении, и не смогли сделать автомобиль, телевизор, холодильник и персональный компьютер.

Справка:

Александр Аузан — декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор, основатель и научный руководитель Института национальных проектов.

В конце 1980-х годов — один из инициаторов создания обществ по защите прав потребителей; с 1992 по 2002 год — президент международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП).

С 2005 по 2011 год возглавлял ассоциацию независимых центров экономического анализа (АНЦЭА).

2002–2012 — член совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

С 2008 г. — член правления Института современного развития.

2010–2012 — член комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России.

2012–2018 — член экономического совета при президенте РФ.

С 2012 по настоящее время — член экспертного совета при правительстве РФ.

Участвовал в разработке «Стратегии 2018–2024», отвечал за направление «Институты и общество».

Источник!