Еще полвека назад в стране насчитывалось всего 327 человек, которым исполнилось сто и более лет. В прошлом году их было уже 67 824.

Запад не особенно сильно проникся книгой Линды Грэттон и Эндрю Скотта «The 100-Year Life» («Жить 100 лет») – ее продажи были довольно скромными. Однако в 2016 году она была переведена на японский и стала бестселлером. Ее публикация в самой «стареющей» стране мира (27% населения старше 65 лет, а смертность уже более 10 лет превышает рождаемость) произвела настоящий фурор.

В книге говорится, что все, начиная от самих людей и заканчивая институтами власти, должны готовиться к тому времени, когда до 100 лет будут доживать миллионы людей. В Японии это можно себе представить. Еще полвека назад в стране насчитывалось всего 327 человек, которым исполнилось 100 и более лет. В прошлом году их было уже 67 824 – самое большое количество долгожителей в стране на душу населения.



Япония отнеслась к идее принятия жизни до и после 100 лет, как к комплексной стратегии – подобно тому, как человек в возрасте наконец-то признает, что ему нужны очки и слуховой аппарат, пишет журналист Financial Times Лео Льюис.

Страна уже смирилась с негативными последствиями старения своего населения, увеличив расходы на здравоохранение и создав так называемые «города деменции», пятая часть населения которых страдает от снижения когнитивных способностей. Теперь пришло время обратить внимание и на позитивные стороны. В прошлом году потребительские расходы наиболее сильно выросли в возрастной группе 59+. В то время, как молодые японцы экономят, пожилые тратят куда больше на мясо, автомобили, смартфоны и групповой туризм.

Торговые агенты ⁠в Японии сортируют ⁠предложения о покупках ⁠по ⁠трем категориям: компании, которые управляют домами-интернатами; производители роботов для помощи ⁠или ⁠замены стареющих сотрудников; фитнес-центры для пожилых фанатов здорового образа жизни. Решение Японии принять долголетие и жить по новым правилам похвально, но только время покажет, сможет ли страна его окупить. Один из экспертов в области японской демографии Флориан Кельбахер считает, что Япония довольно поздно решила действовать – разрабатывать политику и продукты специально для своего стареющего населения: «Причина, возможно, в том, что мы все еще воспринимаем старение как проблему, а не как возможность».

Негативный взгляд на старение выглядит убедительным.

Автор книги «Future Chronology» (2017), также ставшей бестселлером, Масаси Кавай предполагает, что технологии не смогут справиться с проблемой, и предсказывает мрачное будущее, в котором Японии не будет хватать ни крематориев, ни монахов для проведения похоронных ритуалов. Вообще риски для казны очевидны: к 2025 году, когда поколению послевоенных бэби-бумеров исполнится более 75 лет, расходы на соцобеспечение серьезно вырастут, ведь в Японии по мере старения пациентов они несут все меньше расходов на свое лечение. Однако видение может быть и не таким «апокалиптическим» – если принять во внимание желание самих японцев сохранить здоровье и активно трудиться (по данным за 2016 год 3,36 млн жителей страны старше 69 лет продолжали работать).

Успех книги «The 100-Year Life» подтолкнул Японское геронтологическое общество пересмотреть в сторону повышения определение «пожилого человека» – с 65+ до 75+. Словосочетание «hyakunen jinsei» (100 лет жизни) вошло в корпоративный язык: многие крупные компании (в сфере финансовых услуг или строительства) используют его для обновления своих бизнес-моделей. В других отраслях, к примеру, вкладываются в производство роботов-помощников и экзоскелетных костюмов для пожилых сотрудников.

Одна из авторов книги, профессор в области практического менеджмента из Лондонской школы бизнеса Линда Грэттон стала советником японской правительственной верхушки. В прошлом году она сообщила министрам страны, что примерно половина японских детей, рождающихся в настоящее время, будет жить до 100 и более лет. В августе труд Грэттон и Скотта переиздадут в форме манги – редкая честь, которой удостоены немногие (например, Карл Маркс и Джон Мейнард Кейнс) – чтобы она достигла еще большей читательской аудитории.

Книга весьма понравилась японскому премьер-министру Синдзо Абэ. 63-летний политик увидел, что она с ее оптимистическим настроем вполне вписывается в политику, которую он (по мнению критиков, без особого успеха) продвигал в стране: к примеру, политику увеличения дошкольных учреждений для детей, оба родителя которых работают. Спустя год после публикации книги был создан Совет по строительству общества для столетних граждан (Council for Designing the 100-year Life Society). Председателем совета стал сам Абэ, в него также вошла 83-летняя Масако Вакамия, лишь несколько лет назад освоившая азы программирования и с успехом создающая игры и приложения для iPhone.

«Можно задаваться вопросом, почему Япония так поздно решила принять долгожительство своих граждан. Зато теперь она стала единственной в мире крупной страной, которая официально сделала долголетие своим национальным проектом», – уверяет профессор Грэттон. Быстрее всех на новый курс отреагировали телевизионщики. В одном из самых популярных шоу в стране – «До и после» – уже появился сюжет о том, как 70-летние пары могут обустроить дома, чтобы там было удобно жить со своими 100-летними родителями.

Крупнейшие японские фондовые компании – Nomura и Daiwa – также обратили свое внимание на эту группу населения, переориентировав армию своих продажников на оказание личных услуг своим стареющим клиентам. Их стратегия также изменилась: теперь они не навязывают продажи, а терпеливо обсуждают нужды клиентов.

Интересно также, как на изменение политики отреагировали девелоперы японского рынка недвижимости. Средний срок службы дома в стране – 30 лет. И если земля, на которой построен этот дом, сохраняет свою ценность, ценность самого дома падает до нуля примерно за 8 лет до окончания 30-летнего срока. То есть, старые дома приобретают, чтобы почти сразу их снести. Проблема в том, что средний возраст тех, кто впервые покупает недвижимость, неуклонно растет. Они не хотят сносить и заново отстраивать дома в старости, их интересуют дома с большим сроком службы (например, до 50 лет), построенные из более долговечных материалов.

Ожидается, что к 2030 году строительство новых домов в Японии значительно снизится – до 550 000 (в 2016-м было построено 970 000 домов). Это вынуждает одну из крупнейших в стране строительных компаний – Daiwa House – реформировать свой бизнес. Более того, долгожительство также вынуждает компанию реагировать на массовое старение штата строителей: облегчать их труд и упрощать дизайн домов.

В июне Совет по строительству общества для столетних граждан опубликовал свои рекомендации, спустя 2 дня они были приняты кабинетом министров страны. В них подчеркивалась необходимость увеличить зарплату сотрудникам, оказывающим долгосрочную медицинскую помощь, расширить возможности для повторного образования и поднять уровень занятости пожилых японцев. Последнее, по мнению экспертов, важнее всего: большинство жителей страны по финансовым или социальным причинам не хочет выходить на пенсию в возрасте 65 лет. Согласно опросу кабмина, около 40% из них хотят работать до тех пор, пока они будут физически на это способны, 35% планируют трудиться, как минимум, до 70 лет.

Более серьезные реформы приведут к отмене обязательной системы выхода на пенсию и внесения изменений в систему оплаты, основанной на трудовом стаже и плохо приспособленной к наступившей эпохе долгожителей. Однако, как утверждает экономист Наохиро Ясиро из Женского университета Шова, слишком многих в правящей Либерально-демократической партии устраивает статус кво – они закрывают глаза на необходимость реальных реформ. У профессора Грэттон другое мнение: «В Японии нашу книгу всегда считали книгой не о пенсиях, а о возможностях».

Денис Шлянцев
Редактор раздела World Press