Экскурсия в горы на Черноморском побережье Кавказа
“Кавказ” №3 от 4 января 1900 г.
С Высочайшего соизволения была командирована на черноморское побережье особая комиссия для исследования главным образом Черноморской губернии и западной части Сухумского округа, в климатическом и бальнеологическом отношениях, с целью наметить в этом районе местности, пригодныя для устройства осенних, зимних и летних станций, а также осмотреть минеральные источники и морской берег для возможного устройства бальнео-терапевтических пунктов. В состав комиссии вошли профессора: Ф.И. Пастернацкий, А.И. Воейков и горный инженер М.В. Сергеев, которыми было составлено три весьма обстоятельных доклада. Особенным интересом отличается доклад проф. Ф.И. Пастернацкого: «Климатолечебные пункты на Черноморском побережье». Во время своих исследований почтенному ученому удалось побывать в почти совсем неизведанных местностях одаренного чудною природою уголка Кавказа, начинающего приобретать в экономической жизни нашего края весьма важное значение. Вот именно те части доклада, в которых находится описания означенных местностей, и преведены в настоящей статье.
Едва ли найдутся на черноморском побережье другие места, которые были бы так мало затронуты исследователями, как горные поляны, находящиеся на высоте 2000 и более футов над уровнем моря, среди вековечных лесов, в которых могучая и разнообразная древесная растительность граничит с царством бука и пихты, а выше их начинаются альпийские пастбища и, как на ладони, виднеются снеговые вершины гор. Оно и понятно. До 1864 года страна эта, особенно нагорные её части, была нам почти совершенно неизвестна; горные же поляны, занятые воинственными племенами шапсугов, убыхов, абадзехов и других горских народов, - совершенно недоступны. Один только, кажется, барон Торнау, наш военный лазутчик, пробравшийся к черкесам и долгое время находившийся у них в плену, описал их.
Наступившая в начале шестидесятых годов война с горцами, населявшими черноморское побережье, познакомила русские войска с этими полянами. Горцы боролись здесь с необычайным мужеством и ожесточением, но должны были отступать шаг за шагом к морю. После окончательного покорения западного Кавказа в 1864 г. черкесы почти до последнего человека эмигрировали в Турцию, и страна опустела.
Нахлынувшие вслед за тем переселенцы, принадлежавшие ко всевозможным национальностям, селились на низменных береговых полосах; вся горная часть осталась незанятой и так почти совершенно пустует и доныне. Немногие из пришельцев иноземцев, в поисках за удобными землями, поднялись на нагорные высоты и, найдя здесь отличные земли, обширные пастбища и прекрасный климат, осели, нкому неведомые, в старых черкесских аулищах.
Таковыми были греки, пришедшие из Ставропольской губернии, перевалившие через главный хребет в долину Кбааде (Красную Поляну) и осевшие здесь в 1878 г. в количестве 30 дворов. Впоследствии здесь же поселились в нескольких верстах от греков и эстонцы. Для этих первых поселенцев не велика была беда, что исчезли под зарослями ползучих растений и других лесных и кустарных пород черкесские дороги и тропинки к этим местам.
Дурные дороги, корень зла для прибрежных жителей, служили для этих горных поселенцев защитою от глаз любопытных, оберегая их от новых пришельцев. Немудрено, что при таком полном отсутствии дорог ни одна комиссия, снаряжавшаяся для исследования черноморского побережья в том или другом отношении, не бывала в этих местах.
Комиссия Хатисова и Ротиньянца была, кажется, только на поляне Бабукова аула. Да и среди прибрежных жителей мало найдется таких, которые бывали на полянах Аибга, Аишхо и других. Приезжий путешественник, который пожелал бы побывать в этих местах, не всегда достанет людей, знающих тропинки к ним; путешествие же в горах без знающего провожатого немыслимо. Нас больше всего интересовали эти горы в смысле разыскания в них местностей, пригодных для горных климатических станций.
Но интерес к ним ещё более усиливался известностью в округе Красной Поляны многих минеральных источников, химически исследованными в прошлом году проф. С.И. Залесским. Тридцать лошадей и два катера потребовались, чтобы мы с некоторыми удобствами могли совершить это путешествие в горы. Удобство между прочим состояло в том, что на места наших ночлегов в горах пред нами следовала госпитальная палатка, служившая в некоторых местах для ночлега. 29-го июня, в день св. Петра и Павла, в 7 час. утра мы вышли из Адлера.
Первые 5-6 верст проехали в экипажах, потом пересели на верховых лошадей и двинулись в путь по черкесским тропинкам, постепенно поднимаясь в гору. До 10-й версты подъем был пологий и по хорошо проторенной тропинке, нетрудный. Дорога все время шла по правому берегу р. Мзымты.
Против селения Ахштырьх мы переправились через р. Мзымту по оригинальному импровизированному, по черкесскому способу, висячему мосту и очутились в селении Ахштырх. Это довольно значительное селение, расположенное в широкой котловине по левому берегу р. Мзымты, состоит исключительно из малороссов, поселившихся здесь уже давно. Жители встретили нас с хлебом-солью, на прекрасной возвышенной поляне, поросшей старыми культурными фруктовыми деревьями, и угостили нас молоком и чаем. В селении Ахштырх имеется до 8 источников прекрасной воды, откуда и забирается вода для домашней потребности.
Расставшись с поселянами, мы стали подниматься выше в горы, и вступили в полосу смеси лиственных пород: бука, граба, орешника и других деревьев, перевитых лианами-ежевичника, сассапарелью, клематисом и другими вьющимися растениями. Местами попадались поляны с группами фруктовых деревьев, поросшие цепкой ежевикой. Несомненно, что во времена черкесов здесь были значительные поселения, о чем имеются и исторические сведения.
Пройдя верст шесть от селения Ахштырх, мы на так называемом участке Стаховича сделали небольшой привал для завтрака. От места привала до места ночлега на поляне Багрипш оставалось не более 8-ми верст пути, но какого? Мы шли собственно в долине р. Псоу, постоянно пересекая идущие к ней отроги; тропинка, по которой мы следовали, извивалась по косогорам и обрывам, то поднималась на крутые возвышенности, то спускаясь в балки и ущелья. Через четыре часа такого нелегкого пути мы добрались, наконец, в 5 час. пополудня, до места привала на ночлег у подножия горы Ахахча, где, на поляне Багрипш, на 800 ф. над уровнем моря, нашли разбитую госпитальную палатку и в ней кровати, устроенные из колышков и древесных ветвей. Пока готовили нам обед, мы с удовольствием отдохнули от трудного пути.
Подкрепив себя пищею, мы воспользовались временем, остававшимся до вечера, чтобы осмотреть самую поляну. Вся обширная площадь ея поросла прекрасным строевым лесом, годным для хозяйственных построек; между деревьями обращают на себя внимание величественные дубы, карагачи, буки и др. Незадолго до заката солнца мы спустились по довольно крутому спуску к р. Псоу. Любуясь ея бурным течением, мы несколько замешкались и не заметили, как внезапно, среди густого леса, наступила ночная темень, и сейчас же показались сырость, обильно оседавшая на траву и листья деревьев.
В полутемноте, пробираясь почти ощупью сквозь густую чащу леса, взбираясь по крутизне в гору, поднялись наконец на место своего ночлега. Усталость берет свое, и мы скоро заснули и, вероятно, крепко спали, если не чувствовали, как жестоко за ночь искусали нас комары. 30-го июня утро наступило яное, и лишь только солнце, выступивши из-за гор, поднялось над нами, мы в 6 часов утра двинулись дальше. В этот день предстоял путь труднее. Приходилось подниматься на высоту 3104 ф., чтобы, переваливши чрез отрог г. Агож (5500 ф.), спуститься на Аибгинскую поляну, находящуюся на 2850 ф. над уровнем моря.
Сначала мы несколько верст шли по трассированной инженером В.К. Константиновым по берегу р. Псоу тропе, а далее снова по черкесским тропинкам, то спускаясь с горы в ущелье, то снова поднимаясь на гору. Нередко под углом 45 градусов. Мы подвигались медленно среди богатейшего кавказского чернолесья: бука, граба, ольхи, липы, карагачей, тиса и крупного орешника; в подлеске встречались лавровишня, жасмин, азалия и горная смородина. Сделав около полудня небольшой привал в лесу, мы начали спускаться с отрога Агож к Аибгинской поляне.
Тропа при спуске шла по правой стороне Псоу, извиваясь по отрогам и котловинам между ними. Местами мы останавливались, чтобы полюбоваться на клокотавшую в глубоком ущелье р. Псоу и на величественные уступы и обрывы скал в горах, видневшихся по ту сторону р. Псоу. К 4 час. пополудни, незаметно для себя, подошли мы к Аибгинской поляне, которую сейчас же узнали среди зарослей леса по группам деревьев: черешен, груш, яблонь, грецкого ореха и других фруктовых деревьев – без хозяев, возвратившихся к своей первобытной дикости. Здесь, некогда, в старину был большой аул медовеевцев, а теперь маленький поселок неприветливых эстонцев. Аибгинская поляна, после Красной Поляны, едва ли не самая большая из всех горных полян черноморского побережья.
Она находится на высоте 2850 ф над уровнем моря, что при географической широте между 44 и 45, ставит ее в возможность, при всех других благоприятных условиях, служить климатической горною станцией. Защитность положения от ветров, особенно вредных северных и северо-восточных, обеспечивается для Аибгинской поляны тем, что она окружена со всех сторон высокими горными хребтами, широкие склоны которых, особенно к юго-западу, дают поляне большое количество тепла и меньшую сырость. Снеговые горы, находящиеся на расстоянии по птичьему полету не менее 8-10 верст, обусловливая живописность и красоту местности, не могут вызывать, особенно в течение осени, резких переходов от теплого солнечного дня к внезапному холоду уже по той простой причине, что снега здесь не вечны, они обыкновенно почти исчезают к осени.
Горы, дающие защиту Аибгинской поляне от ветров, во-первых, слишком далеко отстоят от нея, во-вторых, - сплошь покрыты богатейшей древесной растительностью, почему на Аибгинской поляне не может быть быстрых переходов от влажности к сухости и от тепла вк холоду. Глубокая долина реки Псоу, прорезывающая Аибгинскую поляну во всю ея длину, служит для нея калорифером, умеряющим летний зной и вентилирующим ее в другое время года; она же обеспечивает ее от возможности появления больших туманов. Почва, черноземная, наслоенная на известковых скатах и плоских возвышенностях, не дает условий для заболачивания ее, нет также условий для чрезмерной влажности почвы и для развития малярии, которая к тому же на уровне до 3000 ф. уже не бывает в этих местностях, и действительно живущие здесь эстонцы не знают лихорадок. Нечего говорить, что все другие условия, требуемые от горной климатической станции, здесь налицо: достаточная сухость, чистота и прозрачность воздуха, незагрязненного пылью, посторонними газами и низшими организмами, сильная лучистая теплота солнца, большое количество ясных солнечных дней, отсутствие туманов, обилие родниковой воды и т.д.
Виденная нами богатая растительность Аибгинской поляны дает также право высказываться за пригодность этой местности для горной климатической станции. К тому же заключению приводят встречающиеся здесь во множестве, группами, садовые и фруктовые насаждения, оставшиеся от прежних черкесских поселений. (Продолжение будет).
Владимир Костинников
