Леонид Мармер и Светлана Пятихатка о тенденциях в самом крупном сегменте рынка въездного туризма — в интервью Profi.Travel.

Китайские туристы меняют мировой туристический рынок. И Россия — не исключение: сегодня китайцы составляют четвертую часть турпотока в нашу страну — лакомый кусок индустрии въездного туризма.

В чем особенности этого сегмента рынка, какие проблемы нужно решать уже сегодня, как вообще завести въездной поток в том числе в регионы России — об этом Profi.Travel поговорил с Леонидом Мармером, генеральным директором компании «Интурист», крупнейшим туроператором по въездному туризму в России и Светланой Пятихатка, исполнительным директором туристической ассоциации «Мир без границ» — профессионального объединения в сфере российско-китайского туризма.

— На протяжении всего прошлого года активно обсуждались проблемы с китайским турпотоком, например, нелегальные гиды. Какие проблемные точки сегодня — самые «больные»?

Светлана Пятихатка:
— Наиболее актуальная тема — это, конечно, тема государственного регулирования деятельности по Соглашению о безвизовых групповых туристических поездках.

На недавнем конгрессе туроператоров и на других встречах, она красной нитью проходит через все выступления, поскольку в настоящий момент нет механизма государственного контроля, регулирования — российский туристический рынок по приему китайских туристов столкнулся со значительными вызовами. Идет смещение точки получения прибыли с туристических услуг на шоппинг, в результате начинается жесткий демпинг со стороны теневого китайского бизнеса для получения контроля над группами китайских туристов, и российские компании страдают.
Если ситуация не изменится, то в скором времени российских компаний на этом рынке просто не останется. И мы сейчас активно работаем как раз над юридической экспертизой тех законодательных актов, на основании которых ведется деятельность по безвизовому обмену.

Леонид Мармер:
— Да, одна из основных проблем — так называемый «серый» турпоток. Это вполне сформировавшийся в мировой практике бизнес-процесс, когда китайские туркомпании доверяют свои туры в основном только китайцам, которые в свою очередь интегрируются в туриндустрию принимающей страны. Китайские представители, говорящие на китайском и зачастую на русском языке, работающие в России легально и нелегально, по сути дела начинают выполнять функцию параллельных туроператоров.

Причем, что интересно, это происходит не только в России, но и в других странах мира. В результате формируется параллельный туристический рынок, который не только мешает легальному бизнесу, но и не платит налоги в казну государства, не разделяет основные принципы работы и по сути не соблюдает законы страны.

— Такая интеграция в большей степени характерна все же для приграничных регионов, или для столиц тоже?

Леонид Мармер:
— Мы обсуждали эту проблему с дальневосточными туроператорами, и там она стоит действительно достаточно остро. Но и в Москве, и в Санкт-Петербурге мы тоже проходим через это. Выражая общее мнение российских туроператоров, во многом мы сами и виноваты, мы запустили ситуацию. До сих пор нет четкого госрегулирования, однако все дружно отчитывались о растущем китайском потоке, который действительно возрос за последние годы. Но мы, участники туриндустрии, потеряли контроль над тем, что происходит.

— А каков потенциал этого рынка: будет ли дальше расти китайский туристический поток в Россию, или мы уже близки к пределу?

Светлана Пятихатка:
— Я думаю, поток будет расти, если мы продолжим работу над продвижением в Китае. Сейчас из выездного китайского турпотока Россия получает около 1%. Это ничтожно маленькая цифра для такой большой страны как Россия.

Также важно разрабатывать программы, нацеленные на увеличение въездного турпотока не только из Китая, но и из других стран мира.

Леонид Мармер:
— Я все время говорю: не Китаем единым. Более того: туристам из других стран стало довольно некомфортно в одном пространстве с китайскими — из-за разницы в менталитете, определенных привычек.
И рано или поздно это приведет к дифференциации: рынок будет регулироваться, и каждый отель, каждый поставщик услуг, музей или ресторан сможет выбирать, с каким сегментом им работать. Например, каким-то отелям будет удобно работать в пропорции 30% Китая и 70% остального рынка, каким-то — встать только под китайский рынок и так далее.

— И все же, несмотря на проблемы китайские туристы — это действительно весьма «жирный» кусок рынка?

Леонид Мармер:
— Это очень специфический сегмент въездного потока. Самый быстрорастущий, самый большой по своей емкости, самый низкомаржинальный для туриндустрии, но количественно — очень большой.
Китайцы сегодня являются наиболее платежеспособными с точки зрения своих трат. Они много путешествуют, любят тратить деньги, тратят на свои поездки достаточную часть своего бюджета, причем 50% уходит на саму поездку, 50% — на шоппинг. Выездной китайский рынок интересует все страны мира. Это стратегический рынок.

— К слову, о других направлениях: несмотря на то, что механизм безвизовых соглашений уязвим, сейчас рассматривается возможность распространить опыт безвизовых групповых поездок на Иран, Индию, Вьетнам. На ваш взгляд, имеет смысл расширять безвизовые программы сейчас или лучше сначала доработать этот инструмент?

Светлана Пятихатка:
— Каждая из стран имеет свою специфику, и возможно, что те проблемы, которые характерны для китайского рынка, не будут столь серьезными для иранского или индийского рынка. Но в то же время там мы можем столкнуться с совершенно другими проблемами, о которых сейчас даже не догадываемся.

Леонид Мармер:
— Тем не менее облегчение визового режима с перспективными странами — в любом случае шаг вперед. Визовый вопрос имеет прямое влияние на въездной турпоток.

Взять к примеру Южную Корею или Израиль — с отменой виз турпотоки выросли. Южная Корея растет на 40% каждый год. Несколько лет назад был введен безвизовый въезд на 72 часа в Санкт-Петербурге для пассажиров круизных кораблей — посмотрите, какие потоки, сколько прибытий кораблей. Почему бы не ввести безвизовый въезд на 72 часа для тех, кто летит транзитом через Москву? Сегодня большая доля пассажиров «Аэрофлота» — это транзитные потоки. Люди летят из Азии через Москву в Европу и обратно, и сидят в Шереметьево, а могли бы выйти в город, задержаться…

Сегодня туристы из Европы или Америки платят ощутимые суммы за одноразовую визу в Россию, Почему бы не дать туристу многократную визу на три года? Он приедет несколько раз, в разные регионы. Представляете, как бы это повлияло?

— А насколько сейчас Россия — возвратное направление для иностранцев?

Леонид Мармер:
— К сожалению, пока не очень возвратное. Хотя туристы из безвизовых и близлежащих стран ― Турция, Израиль, Иран, Китай ― могут второй раз приехать в Россию. Но вообще вторичное посещение нашей страны ― это редкость. Если только лет через 10–20.

— Возвращаясь к китайским туристам, что главным образом привлекает их в Россию?

Светлана Пятихатка:
— Россия для китайцев ― это ближайшая европейская страна. Приехать в Россию ― это, с одной стороны, посетить Европу, а с другой стороны ― вспомнить о совместном коммунистическом прошлом. В основном, конечно, китайцы едут в Москву и Санкт-Петербург, потому что это символы России. Сейчас посетить Россию значит посетить Москву, то есть увидеть Красную площадь, Мавзолей Ленина и Кремль. Посетить Санкт-Петербург ― это значит посетить Эрмитаж, Петергоф, Екатерининский дворец.

Леонид Мармер:
— При этом у нас существует две проблемы: во-первых, довольно короткий высокий туристский сезон, а во-вторых, именно в высокий сезон в Москву и Санкт-Петербург приезжает слишком много туристов. 2016-й год показал, что спрос опережает предложение, не хватает номерного фонда в отелях, транспорта, гидов. Очевидный выход — расширение рамок высокого сезона и перераспределение турпотоков в регионы.

Есть, например, программа «Столица Плюс», когда предлагается Москва плюс выезд за пределы столицы с экскурсией или даже ночевкой, хотя бы на одну ночь. Представьте себе: у нас миллион туристов прибывает в течение конкретного месяца, и они проводят три ночи в Москве. Если мы хотя бы на одну ночь вывезем их за пределы Москвы, то мы ровно на 33% освободим ресурс в большом городе.

— Как это можно осуществить? Именно «прицепом» к Москве и Санкт-Петербургу?

Леонид Мармер:
— Первоначально для иностранных туристов в большинстве своем Москва и Санкт-Петербург, стали брендами. Перспективными для Москвы является Московская область и «Золотое кольцо», Казань. Для Санкт-Петербурга ― это, конечно же, проект «Серебряное ожерелье». Продвигать отдельно Воронежскую, Липецкую, Новгородскую, Псковскую область или даже Карелию очень тяжело. Тем более, когда мы уходим в названия городов, к примеру, Петрозаводск, Кижи, Сергиев Посад или Переславль Залесский ― это же непроизносимые названия для иностранцев.

Вообще, такие брендированные маршруты — «Золотое кольцо», «Серебряное ожерелье», «Великий чайный путь», «Шелковый путь», для китайцев еще «Красные» маршруты — когда они правильно называются, имеют описание и бренд, правильное географическое представление, визуальный ряд — это понятно туристам, и это работает.

Светлана Пятихатка:
— Да, Москва и Санкт-Петербург ― это бренды России, но это еще не вся Россия: чем больше российских брендов мы сможем продвинуть на китайском рынке, тем больше будет интерес к стране в целом. Нужно, чтобы в Китае узнавали новые направления.

Например, за последние годы мы наблюдаем тенденцию роста на озере Байкал ― это и Иркутская область, и республика Бурятия. Мы видим большой интерес к Мурманской области и к Крыму, причем к последнему не только от китайских, но и от гонконгских и тайваньских туроператоров. Калининградская область тоже имеет реальные перспективы по приему китайских туристов. Но над продвижением российских регионов в Китае еще предстоит поработать.

— Что является такими «якорными» темами в России для китайских туристов? «Красные» маршруты? Ленин?

Светлана Пятихатка:
— Россия для китайцев — это ближайшая европейская страна. И приехать в Россию — это с одной стороны посетить Европу, а с другой — действительно, прикоснуться к нашему советскому прошлому. «Красный туризм» — это те точки пересечения в истории России и Китая, которые вызывают интерес туристов из Поднебесной. Это важно каждому китайскому туристу независимо от возраста. Поэтому «красная» тема, да, она важна.

Но она не единственная. Скажем, Мурманск — это северное сияние и снег. И в Китае бытует такая легенда, что если ты увидишь северное сияние, то будешь счастлив до конца своих дней. И каждый китаец мечтает его увидеть. Надо находить такие точки притяжения.

В России все есть, в России нет только… знаете, есть продукт, но нет красивой обертки. Не хватает брендирования и продвижения.

— А есть ли сейчас примеры удачного продвижения регионов?

Светлана Пятихатка:
— Этим летом был запущен чартер в Казань, Комитет по туризму Татарстана пробивал это два года. Этот рейс был запущен как транзитный на Москву, поскольку московские аэропорты и так перегружены, и сложно выбрать удобное время для чартера. Но было условие — как минимум одна ночевка в Казани.

Если обычно туристы на транзитных рейсах просто переходят от одной стойки к другой в аэропорту, то сейчас они могли познакомиться с городом. И на следующий сезон они уже планируют именно рейсы целенаправленно в Татарстан.
Также прямые рейсы из Китая есть, например, в Уфу. И пока они исключительно транзитные. Если бы наши регионы, у которых есть прямое авиасообщение с Китаем могли поставить таким обязательным условием хотя бы одну ночевку в городе, это могло бы, во-первых, загрузить работой местных туроператоров, и во-вторых, познакомить туристов с регионом. Показать, что в России есть не только Москва и Санкт-Петербург.

Леонид Мармер:
— Сегодня в регионах основная проблема — недостаточная инфраструктура. За исключением, может быть, Татарстана и Сочи. И прежде всего это дороги. Надо искать решения: водный транспорт, железнодорожный, снижение стоимости авиаперелетов — все это может положительно повлиять на развитие турпотока.

Вообще, у каждого турпродукта, у каждого региона есть свой клиент. И привлечение на конкретный продукт и конкретный маршрут своего туриста ― в этом залог успеха туроператора, и туриндустрии в целом. А Москва и Санкт-Петербург могут быть не только основной целью, но и хабами. Как впрочем и другие города России с современными международными аэропортами. Чемпионат мира по футболу в 2018 году будет серьезным экзаменом для нашей страны и в плане повышенной нагрузки на инфраструктуру одиннадцати городов, и в плане построения логистики перевозки команд, журналистов, болельщиков. Для России в целом предстоящий чемпионат — это лучшая рекламная кампания мирового масштаба.