«Как тебе имя?

Он сказал: «легион», потому что

много бесов вошло в него».

Ев.св. Луки 8,30

Дабы избежать обвинений в однобокости используемых архивных материалов по теме и подозрений в целенаправленной защите большевиков, сознательно буду приводить свидетельства другой стороны — активистов «белого движения».

─ В июле 1914 года Российская империя вступила во Вторую Отечественную войну, которую позже назовут Первой мировой и Империалистической. Информация о мобилизации появилась в самарских газетах двумя неделями раньше. Завыли бабы, провожая новобранцев на новые брани, заскрипели колёса подвод, накручивая вёрсты согласно мобилизационного плана. За тысячи верст от Самарской губернии народы Австро-Венгерской империи — чехи, словаки, мадьяры, хорваты, немцы — шли на призывные пункты, чтобы воевать против могучего восточного соседа — России и её союзников. Российская Империя вступила в войну больной, и имя этой болезни хорошо известно — панславянизм — отрыжка «Греческого проекта» Екатерины II. Собственно, именно панславянизм — политическая идеология, основанная на идее объединения славянских народов — стал одной из причин, по которой многонациональная и многоконфессиональная Империя вступила в кровопролитную войну, отстаивая чужие интересы. Идеи панславянизма умело использовали страны Антанты: во-первых, втравив Россию в мировую бойню, во-вторых – для развала Австро-Венгерской империи, состоящей из славянских народов. Был выдвинут лозунг о самостоятельности Польши и Чехии. Во исполнение намеченного плана в странах Антанты начали формироваться чешские, словацкие, сербские воинские подразделения. Начиная с августа 1914 года, высшее политическое руководство России разрешило сформировать чешскую дружину из «русских чехов», в основном уроженцев Волыни, и чехов — граждан Австро-Венгрии, застигнутых войной в России. И уже в ноябре 1914 года дружина в 800 штыков выдвинулась на фронт. Эта дружина стала основой чехословацкого легиона, сыгравшего решающую роль в развязывании кровопролитной Гражданской войны.

─ Армейские офицеры относились к пленным чехам с презрением и подозрением. Один из генералов как-то сказал: «Чёрт их знает этих «братушек»? Кто раз изменил, тот легко сделает это в другой раз. Да и нельзя быть уверенным, что среди этих чехов нет шпионов». Именно по этой причине чешская дружина на первых этапах войны не разворачивалась в более крупное соединение. И это не смотря на то, что «русские чехи», бывало, проявляли чудеса героизма, были идеальными разведчиками.

Участники Первой мировой вспоминали о том, как воевали чехи в составе австрийской армии. Если перевес сил был на их стороне, чехи дрались зло и упорно. Как только военное счастье отворачивалось от главного союзника Германии, чехи и словаки старались сдаться в плен, целуя руки русским офицерам и крича о горячей любви к России. Возможно, кто-то делал это искренне, однако, большинство чехов и словаков сдавались из желания сохранить свои жизни. Панславянизм в данном случае служил поводом покинуть позиции и оказаться подальше от фронта.

─  Сражение при маленьком украинском городе Зборове произошло 2 июля 1917 года во время так называемого «наступления Керенского». В битве принимала участие не корпус, а бригада — это 3–3,5 тысячи солдат. По иронии судьбы, в окопах австро-венгерской армии против чешской бригады сидели... чехи и венгры. Перед боем солдаты на всякий случай снимали со своих головных уборов красно-белые ленточки и жгли письма из дома — попасть в плен с таким набором опознавательных знаков означало расстрел на месте. На флангах чешскую бригаду прикрывали две финские дивизии — около 30 тысяч человек. Русские войска в это время решали  иные задачи.

По официальным данным под Бахмачем в ожидании погрузки в эшелоны находились подразделения трёх чехословацких полков. Чехи были вынуждены отбивать атаки двух немецких дивизий в течение 5 дней. В боях под Бахмачем чехи потеряли 145 человек, немцы — 300 человек. И это притом, что чехи находились в невыгодных условиях, а немцы превосходили легионеров по численности во много раз. Напомню, что в сражении у Зборова чехи в течение одной атаки перебили более 3000 бывших сослуживцев. А тут — 300 кайзеровских солдат за 5 дней. Дело в том, что чехи весьма оперативно вступили в переговоры с немецким командованием, покинули фронт, образовав огромную брешь в обороне советских войск. При этом чехи умудрились довольно быстро переместиться в район Пензы. А под Бахмачем против немцев воевало только одно подразделение, командиров которого просто вовремя не предупредили о перемирии с кайзеровскими частями.

─ Представьте, что вас призвали в армию. После присяги вам выдали автомат, номер которого вписали в военный билет. На протяжении двух лет вы отвечаете за сохранность и исправность вверенного вам оружия головой и свободой. И вот пришла пора возвращаться к родному очагу — срок службы закончился. Что вы делаете? Правильно, сдаете оружие. Почему бы вам не прихватить автомат домой, мотивируя свой поступок сложной международной обстановкой? Возможно, во время суда вам даже посочувствуют и где-то поймут, но срок впаяют обязательно. Так что требование советского правительства о сдаче оружия было логичным, законным и оговаривалось в специальных соглашениях.

Даже белогвардейцы признавали требование к чехам о сдаче оружия законным: «Прозаическая, без славянского романтизма суть дела заключалась в том, что цель выступления чехов была теперь достигнута. Цель выступления — воспрепятствовать требованию Троцкого сдать оружие. Требование это имело логическое основание: чехи — военнопленные, снаряженные и одетые русской властью, и русская же, та или иная, власть имела право взять свое снаряжение обратно»[6].

Как я уже неоднократно писал, в любом поступке человека, даже на первый взгляд идиотском, нужно искать мотив. Лев Троцкий — фактический создатель РККА – идиотом не был. Телеграмма о разоружении чехословацкого корпуса стала следствием известных и неизвестных пока еще обстоятельств. К известным можно отнести нарушение договора с СОВНАРКОМОМ.

Из Воззвания Чехословацкого национального совета к чешским легионерам от 31 марта 1918 года:

«Уже раньше состоялся договор, что чехословаки, отойдя во Францию оставят свое оружие на граница Украины. Но отход чехословацких войск проходил в исключительных обстоятельствах... Ввиду этого чехословацкие войска, перешли пределы Украины в полном вооружении... Но все-таки вооруженное путешествие чехословацких войск, их полное снаряжение... вызвали недоумение и переполох среди местного населения. Напуганный обыватель заговорил о надвигающейся контр-революции. Совершенно напрасно! Чехословацкое вооруженное войско... никогда не повернет оружие против русского брата. Мы слишком сознательный народ для того, чтобы  не сдержать данного слова. Теперь недоразумения улажены. Между Чехословацким Национальным Советом и Советом Народных Комиссаров заключен договор о беспрепятственном дальнейшем продвижении чехословацких войск»[2].

Отношение Советской власти  к чешским легионерам было самое доброжелательное. Даже после различных провокаций со стороны чехов тон обращения к ним был самый миролюбивый.

─ Кому, как не политическому руководителю чехословацкими легионами — профессору Масарыку — знать, как на самом деле обстояли дела. В одной из своих работ он написал: «Мы были автономной армией, но в тоже время, были составной частью французской армии; мы зависели в денежном отношении от Франции и от Антанты».

Самостоятельно чехословацкие легионеры  не могли действовать по определению, так как являлись частью французской армии. «Самостоятельность» в условиях войны обычно оборачивается военно-полевым судом. Станислав Чечек и Ян Сыровой, в силу образования и подготовки, просто не могли решать глобальные задачи по военному планированию в рамках Гражданской войны. Это были обычные исполнители приказов вышестоящего командования, то есть — Генерального штаба Франции. Любопытен вот какой момент. В августе 1918 года Чечек назначен командующим Народной армией КОМУч и отрядами Оренбургских казаков. Вопрос: чьим приказам подчинялся в конечном счете Владимир Оскарович Каппель? Правильно, приказам Генерального штаба Франции.

Генерал Деникин: «Планы наши не встретили сочувствия ни со стороны политических руководителей польских и чехо-словацких войск, ни в среде французской дипломатии, голос которой имел решающее значение в силу того, что оба корпуса поступили в ведение французского правительства и содержались на его средства».

Барон Алексей Будберг, Главный Начальник Снабжения при Ставке адмирала Колчака, а затем - Управляющий Военным Министерством, в своем дневнике 10 августа 1919 года записал: «Случай на почте дал мне возможность познакомиться с какой-то таинственной бухгалтерией между чехами и Жаненом (Морис Жанен - французский военный деятель и дипломат, 24 августа 1918 года был назначен командующим войсками Антанты в России. Прим. автора); ко мне попал конверт, шедший от какой-то чешской комиссии к Жанену с требовательной ведомостью текущих ассигнований. Дежурный офицер вскрыл конверт и положил мне в очередную почту. Я наткнулся на эту бумагу, удивился, почему она ко мне попала, но, пробегая ради любопытства ведомость, узрел, что вслед за разными рубриками на разные виды довольствия, указывается к зачету круглая сумма в девять миллионов франков «за спасете для русского народа Каслинского завода» (ныне - Каслинский завод архитектурно-художественного литья, основанный ещё в 1747 году. Продукция завода была хорошо известна в Европе — художественное литьё каслинцев традиционно получало награды на различных выставках. Одна из последних — высшая награда первого класса — Гран-при и большая золотая медаль Всемирной художественно-промышленной выставки в Париже в 1900 году. С началом Первой Мировой войны производство художественного литья было прекращено, завод переориентировали на выпуск военной продукции. А вот «спасение» подразумевает, скорее всего, вывоз оборудования и коллекции изделий. Прим. Автора). Выходит, что чехи не только нагребли у нас сотни вагонов государственного имущества и разбогатели на нашем несчастии, но и ставят на какой-то таинственный счет разные «спасения», связанные с их вооруженным выступлением против большевиков. Отправил эти ведомости по назначению, штаб Жанена поднял целую бурю, требовал сурового наказания начальника полевой почтовой конторы; очевидно эта бухгалтерия составляет пока секрет ходких на разные приобретения чехов и их покладливого шефа и не подлежит оглашению до тех пор, пока не будет предъявлен при надлежащей обстановке общий счет за чешские услуги» [5].

Выступление чехов планировалось долго и тщательно. Глава резидентуры Великобритании в России — известный писатель Сомерсет Моэм -  прибыл с территории США в Санкт-Петербург в августе 1917 года в сопровождении нескольких чешских офицеров для подготовки военного переворота. Странам Антанты по-прежнему был необходим «русский паровой каток в войне» с Германией. На языке военных действия Моэма называются рекогносцировкой —  предварительной разведкой на местности. В Россию английский разведчик приехал не через Архангельск, не через Персию, а самым длинным и неудобным маршрутом — через Владивосток, по Транссибирской магистрали. Именно Моэм создал диверсионную сеть, которую возглавил террорист Савинков. Однако, большевики опередили Моэма, перехватив власть в свои руки.

Существует масса данных, согласно которым легионеры выполняли задачи, поставленные командованием Антанты.

1) Генерал Деникин: «Потом они (чехословацкий корпус) двинутся к бесконечному Сибирскому пути, выполняя фантастический план французского командования — переброски 50-ти тысячного корпуса на западно-европейский театр, отделенный от восточного девятью тысячами верст железнодорожного пути и океанами».

2) Карл Гоппер: «Прекращая деятельность в Москве, союз эвакуировался в Приволжские города и постановил, в связи с выступлением чехов, в самом близком времени произвести восстание одновременно в целом ряде Приволжских городов: образовать, таким образом, Поволжский фронт, облегчая тем самым движение чехов вдоль Волги и французского десанта из Архангельска. На этот последний возлагались большие надежды, и самое решение о таком спешном выступлении было принято под диктовку французских властей».

В конце ноября 1917 года в Яссах состоялось секретное совещание представителей Антанты, на котором присутствовали офицеры чехословацкого легиона. Известно, что на совещании чехам был задан вопрос: «Готов ли легион к вооруженному выступлению против большевиков и сможет ли чехословацкая армия занять область между Доном и Бессарабией?». Ответа чехов не сохранилось, но, судя по заданному вопросу, рассматривался вариант использования легионеров на Юге России. Однако в какой то момент их перенаправили на Владивосток с целью захватить Транссибирскую магистраль. Если бы подобной цели не было, чехов спокойно переправили в театр военных действий через Персию. Убедиться в том, что данный маршрут гораздо короче выбранного командованием Антанты, можно просто взглянув на карту мира. Ехать во Францию через Владивосток — это все равно, что добираться до Рождествено через Зубчаниновку.

- Скорее всего, большинство чехов и словаков очень хотели уехать домой, и,  возможно, легионеры очень хотели сражаться против Германии. Но, как известно, «кто девушку обедает, тот её и танцует». А девушку — Чехию - «обедал» Генеральный штаб Франции, представителям которого на желание рядового состава легионеров было наплевать. Что делать, изменив присяге один раз, чехам пришлось расплачиваться, выполняя приказы Антанты. Как это ни странно звучит, но предположу, что судьба чешских легионеров была предрешена еще задолго до начала Первой мировой войны.

- Чешский легион – составная часть французской армии, следовательно, действия чехословацкого легиона на территории России фактически является интервенцией иностранного государства. Хорошо это или плохо, каждый судит в меру своего представления о патриотизме. Мало кто знает, что в составе Народной армии действовало подразделение латышских стрелков под командованием Карла Гоппера, одного из руководителей антибольшевистского восстания в Ярославле.

Подразделения интернациональных полков были штатными войсковыми единицами Красной Армии, являлись примером в воинской дисциплине, проявляли чудеса мужества и стойкости.  В самарском интернациональном полку не было ни одного конфликта на национальной почве. Более того, специальным указом Ленина все бойцы интернациональных полков получали советское гражданство.

Вывод: интернациональные полки сражались как граждане Советской России, как часть РККА, за интересы Советской России. Чехословацкие легионеры выполняли приказы Генерального штаба Франции, являясь де факто и де юре подразделением интервентов на территории суверенного государства.

Чехословацкие легионеры в военном мастерстве были на несколько порядков выше солдат Красной Армии.

- Вдумчивый анализ источников полностью опровергает этот посыл. Основной костяк чехословацкого легиона - «русские чехи» - в основной свой массе погибли в боях Первой мировой. Большая часть чехословацкого корпуса состояла из пленных (читай — дезертиров) австро-венгерской армии.

Барон Алексей Будберг:

«Большинство чехов — это бывшие пленные, в свое время предпочевшие плен всем неприятностям войны; сейчас они живут в довольстве и спокойствии и не имеют ни малейшего желания подвергать свою жизнь опасности насильственного ее прекращения, да еще не ради своего, а чужого для них интереса; они флегматично прикрывают, да и то весьма относительно, им самим нужную дорогу и если изредка и огрызаются на большевиков, то только тогда, если те случайно заденут.

Лунные человечки продолжают смешивать тех чехов, которые дрались у нас на фронте против австрийцев, с теми чехами, которые сидели в плену и ушли в чешские части ради выгоды и выхода из положения пленных; эти человечки продолжают воображать, что все чехи подняли оружие против большевиков ради нашего освобождения, а не ради собственной безопасности и освобождения себе пути на восток, как то было в действительности; лучшие представители чешских фронтовых бригад легли на Урале, лежат искалеченными в госпиталях, а немногие оставшиеся бессильны изменить общее пассивное и эгоистическое настроение всей массы» [5].

Опыт боевых действий у большинства легионеров был сравнительно небольшим. Сражение под Зборовом стало первой самостоятельной операцией чехословацкой бригады и боевым крещением Станислава Чечека и Яна Сыровы — будущих руководителей чехословацкого легиона на территории России. От боевого крещения руководства чехословацкого корпуса до вооруженного восстания прошло меньше года. И те успехи, которые первоначально сопутствовали легионерам в борьбе с частями Красной Армии, легко объясняются двумя основными причинами:

1) Восстание было тщательно спланировано офицерами Генеральных штабов нескольких государств.

2) Чехи опирались на подпольные офицерские организации на местах. Без помощи контрреволюционного подполья легионеров разбили бы по частям и уничтожили.

Бывало легионеры не принимали участия в битвах с частями РККА, зато смело приписывали себе чужие победы. Один из офицеров вспоминал о бое, в котором отряд белогвардейцев понес тяжелые потери, однако поставленную задачу выполнили: выбил красноармейцев из населенного пункта. Данный в помощь белогвардейцам чешский бронепоезд не произвел ни одного выстрела, маневрируя на безопасном расстоянии. После боя чехи заявили о том, что их миссия выполнена, они уходят, однако, неплохо бы написать справку, в которой подтверждалось бы участие чехов в сражении:

«Подполковник Смолин, не зная, что собственно записать чехам, попросил чешского командира составить текст удостоверения, надеясь на его скромность. Я сел за машинку, а чех, диктуя мне, внес в текст удостоверения фразу, запомнившуюся мне и по сей день:
«люди чешски бронепоезда дрались как львы». Подполковник Смолин, прочтя готовое удостоверение, долго смотрел пристальным взглядом в глаза чешского командира. Чех даже не потупился»[8].

Как только чехи сталкивались с регулярными частями РККА, ситуация для «храбрых легионеров» складывалась не просто. Даже во время успешного для контрреволюции штурма Самары остатки уфимского отряда, состоящего в основном из татар и башкир, у села Алексеевка в отчаянной схватке почти полностью уничтожили преследовавших их чехов. Мало кто знает о том, что знаменитый штурм Казани мог закончиться для легионеров и отряда Каппеля весьма печально. Солдаты 5-го латышского стрелкового полка погнали чехов к Волге, однако в решающий момент на сторону белых перешли 300 бойцов Сербского батальона, размещавшегося в казанском кремле. «Братушки»-сербы нанесли латышским стрелкам неожиданный фланговый удар. Казань пала. Позже, не привыкшие к долгой борьбе чехи были обескуражены упорством, с которым части РККА отбивали Казань обратно. Чехи ушли с казанского участка тайком, и 9 сентября 1918 года Казань была занята отрядами РККА. Огромные потери — более тысячи человек — понесла самарская группировка Чечека под Николаевым и Орловкой в сентябре 1918 года. Боец Чапаевской дивизии Гаврилов  вспоминал: «Тот страх, который был у нас перед чехами как людьми непобедимыми, с высокой технической подготовкой — оказался миражом...»[13]. Во время самаро-сызранской операции на востоке от Самары Пугачевский полк обходным маневром у села Бузаевка настиг последний эшелон чехов. Снарядом из шестидюймового орудия оторвало два вагона от состава. Легионеры выскакивали из вагонов, пытались спастись бегством, но их перебили — в плен предпочитали не брать[14]. Чешский эшелон ушел, оставив товарищей без поддержки. Действительно, без помощи русских офицеров бывшему бухгалтеру Чечеку воевать против гениального Чепаева было весьма трудно.

«Не успели взять Симбирск, как началась суета: извозчики и поезда брались на перебой. А чехи стали смотреть уныло. Начали говорить, как они любят родину и чемоданы»[3].

Боевые кондиции чехословацкого легиона были годны лишь для массовых реквизиций, карательных операций и охраны собственных эшелонов. Героизм легионеров в гражданской войне — мыльный пузырь, раздутый чешскими бардами.

О том, как необходимо относится к литературе о легионерах,  созданной самими легионерами, в тридцатых годах прошлого столетия написал Александр Ефимович Котомкин - российский военный деятель, поэт, фольклорист:

«Тут я должен сказать несколько слов о легионерской литературе вообще. Почти от всех авторов я имел подаренные мне книги с автографами: « в память встречи в Сибири». Восхвалительный тон, поднимающийся до гомерических преувеличений носят почти все книги о легионерах, особенно написанные самими легионерами. Книг же о себе они выпустили целое море... Дивишься и еще одному: написано вроде бы с натуры, а клюква,  извечная развесистая европейская клюква разрослась тут в такой дремучий лес, что читаешь и прямо боишься за свое здоровье. Так, например, тут я впервые ознакомился с русским обычаем, а именно: в порыве радушного гостеприимства, русские мужики предлагали им, легионерам своих дочерей...на ночь. И Боже вас упаси отказаться — смертельно обидишь отца и осквернишь русский обычай. В общем же, со страниц этих глядит на вас странный глупец, погрязший в грязи и пьянстве — смешной русский человек, а рядом с ним -  героический титан — чешский легионер, затмивший собою все, доселе удивлявшее человечество»[6].

- О том, что расстрелами занимались в основном казаки и легионеры, сохранилось огромное количество воспоминаний, впору писать отдельную книгу на тему «Чехословацкие легионеры как главная карательная сила в Гражданской войне». Приведу лишь два примера «мирной деятельности» легионеров в России.

Иван Иннокентьевич Серебренников. В Российском правительстве адмирала Колчака — министр продовольствия. К чехам относился сочувственно, так как спасся благодаря помощи легионеров:

«В предвидении грядущей катастрофы чехословаки поспешили теперь отгородиться от Омска и его деятелей и найти оправдание для своего ухода из Сибири. Они выпустили в Иркутске 13 ноября свой знаменитый меморандум, неимоверно возмутивший всех русских патриотов. Меморандум этот, составленный в резких выражениях, в одной своей части гласил следующее: «Под защитою чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии, по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию...»

Я был в числе лиц, возмущавшихся появлением этого меморандума. В самом деле, политические руководители чехословаков должны были обладать большой бестактностью, чтобы выступать с подобного рода заявлениями. Прочтя весь меморандум, можно было подумать, что чехи — это невинные младенцы, сущие ангелы во плоти. Разве подписавшие меморандум Б. Павлу и д-р Гирса не знали, что чешская контрразведка произвела немалое количество расстрелов «представителей демократии», что за нею числится немало трупов? Разве они не знали, что совсем незадолго до опубликования меморандума чехи участвовали в подавлении мятежа заключенных в Александровской каторжной тюрьме вблизи Иркутска? Разве чехи не усмиряли бунтов вдоль линии Сибирской магистрали, беспощадно расправляясь с бунтовщиками? Разве Б. Павлу и д-р Гирса забыли, как чехословаки при наступлении их на Иркутск и далее обращались с попадавшими к ним в плен мадьярами — многих ли из них они оставили в живых? Все эти вопросы невольно вставали один за другим, когда приходилось в то время вникать в сущность этих чешских претензий на невинность».

Константин Вячеславович Сахаров — генерал-лейтенант. Видный деятель белого движения в Сибири: «Оценка и характеристика действий чешских легионеров в Сибири была бы не полна, если не упоминать, как эти вооруженные банды военнопленных и дезертиров вели себя по отношению к другим военнопленным: к немцам и венграм, как они расправлялись с ними на русской территории. Понятно, всестороннее освещение  этих темных дел чехов должно составить предмет специального исследования... Это действительно заслуживает того, чтобы быть поставленным перед судом всех цивилизованных и культурных народов».

- Чехов ненавидели и красные и белые. В Сибири в те годы самым распространенным «граффити» была надпись на стенах домов: «Бей чехов, спасай Россию!». Или просто: «Бей чехов». Это, кстати, из воспоминаний деятелей белого движения. Ненависть и возмущение поведением легионеров были столь велики, что командира чехословацким корпусом в Сибири Яна Сырового дважды вызывали на дуэль. Первый раз бывшему коммивояжеру перчатку бросил Владимир Оскарович Каппель. Но Сыровой так и не ответил на брошенный ему вызов. После гибели Каппеля, Сырового вызвал на дуэль генерал Владимир Войцеховский. Результат тот же — чешский офицер мужественно не пришел на дуэль. От стыда за действия сослуживцев застрелился только один офицер чехословацкого легиона полковник Швец. Отношение эмигрантов к чехам выразил в своей книге «Чешские легионы в Сибири» генерал Сахаров: «Цель настоящей книги — история о том, никогда не бывалом, переходящем все границы низости, - предательстве чехов в Сибири. Это предательство, разыгранное в 1918 — 1920 годах, встанет в свое время, вполне освященное, во весь свой уродливый и ужасный рост, и оно требует само от человечества суда и отмщения».

- О мародерах-легионерах можно слагать оды. Генерал Дмитрий Владимирович Филатьев вспоминал: «Трудно себе представить, как одни и те же люди на протяжении всего нескольких месяцев могли подняться до величайшего героизма и затем, без всякой нужды, упасть до величайшей низости – предательства и грабежей... Народилось стремление за счет того, что плохо лежало в русских городах и на заводах, - начался и не прекращался до эвакуации грабеж русского имущества. Когда потом чехи начали свое обратное путешествие по сибирской железной дороге, у них оказалось 600 вагонов награбленного у нас разного имущества, дорогие металлы. Камни, заводское оборудование, пианино, стильная мебель. Все это шло под видом «интернатуры». Чешские части разлагались все больше и больше, и офицеры ничего не могли поделать».

В Самарской губернии чехи пытались вывезти заводское оборудование с Иващенковского завода. Восставших рабочих попросту перебили. Легионеры тащили все, что можно было увезти: оборудование с Трубочного завода, ценности, барахло, барахло, барахло... «Погрузили золото из банка, грузят разные ценные вещи из учреждений. Народ собирается кучками и толкует -  мол, это преступление, народное достояние вывозить». И так везде, где ступала нога «асов мародерства» — так прозвал их генерал Сахаров — солдат чешского легиона. Между прочим, книга генерала Сахарова «Чешские легионы в Сибири» была запрещена в Чехословакии, но ни в 20-х, ни 30-х годах прошлого века официальная чешская пропаганда не выступала с опровержением приведенных ней данных.

«Как дикая орда варваров, чехи грабили любой поезд, который попадался им на дороге. Паровозы чехами конфисковывались. Это привело к полной парализации железнодорожного движения в Сибири. Вся железная дорога к востоку от Томска стояла. Сами чехи утверждают, что всё это было само собой. Однако, на самом деле, они специально блокировали движение железнодорожного транспорта, исходя из своих грабительских планов. Чешские 20 тысяч вагонов представляли собой непрерывно движущийся бесконечный эшелон. Напрасно русские эшелоны с ранеными взывали о помощи. У них не было шансов двинутся с запасных путей. В 1918 году холод нарастал с каждым днём. Поезда из-за чехов стояли везде. Не было еды, одежды, не было ничего. Женщины, дети, раненые, никто не мог никуда доехать, и еды и одежды, ввиду наступающей зимы, им достать тоже было неоткуда. Десятки тысяч русских, голодных, полураздетых, больных, жестоко были брошены помирать на железнодорожных путях, в то время как 50 тысяч откормленных, холёных чехов были сосредоточены на обеспечении безопасности своих трофеев. Смерть косила людей ежедневно. Потихоньку затихали крики о помощи матерей и детей. Очевидец положения на станции Тайга под Томском пишет: «Пусть чехи будут прокляты за их сатанинские преступления против русских»[6].

- Демократия по-комучевски из откровений председателя КОМУЧа  Владимира Каземировича Вольского: «Во имя Учредительного собрания подняли мы кровавое знамя Гражданской войны... Комитет действовал диктаторски, власть его была твердой… жестокой и страшной. Это диктовалось обстоятельствами гражданской войны. Взявши власть в таких условиях, мы должны были действовать, а не отступать перед кровью. И на нас много крови. Мы это глубоко сознаем»[12].

Французские имперские орлы — вот, что раньше венчало надгробия чехословацких легионеров, павших в России во время Гражданской войны. И это логично. Легионеры были частью французской армии, для представителей которой всегда найдется место «в полях России, Среди нечуждых им гробов»...

Крест на кладбище — это все, что нужно поставить погибшим чехословацким легионерам на территории России, но никак не помпезные монументы, которые сейчас открываются в самых людных местах российских городов.

Источники:

1. Захаров А. М. ЧЕХОСЛОВАЦКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ В СРАЖЕНИИ ПРИ ЗБОРОВЕ (2 ИЮЛЯ 1917 Г.): ЗАРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-РЕВОЛЮЦИОННОЙ ТРАДИЦИИ // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2012.  №3.

2. РГВА. Ф. 1. Oп. 3. Д. 76. Л. 15,15а, 156.

3. ГУСО СОГАСПИ, ф.3500, оп.1, д. 244, л. 89

4. Гессен И.В. Архив русской революции в 18 тт. — М.: Терра, 1991 (том 15)

5. Будберг А. Дневник белогвардейца. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2001

6. Александр Котомкин.О чехословацкий легионерах в Сибири. Париж. 1930 год.

7. К.В. Сахаров. Белая Сибирь. Внутренняя война 1918 — 1920 гг.

8. К.В. Сахаров. Чешские легионы в Сибири. Берлин. 1930 г.

9. ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ РУКОВОДИТЕЛЯ ТВЕРИЦКОГО УЧАСТКА ОБОРОНЫ ЯРОСЛАВЛЯ ГЕНЕРАЛА К. ГОППЕРА «ЧЕТЫРЕ КАТАСТРОФЫ». http://www.dk1868.ru/history/yaroslavl/gopper.htm

10. Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Париж, 1921 г.

11. Серебренников И. И. Гражданская война в России: Великий отход. — М: ACT; «Ермак», 2003.

12. В.К. Вольский. Доклад председателя Самарского комитета членов Учредительного собрания.

13. ГУСО СОГАСПИ, ф .3500, оп.1. д.240, л. 60

14. ГУСО СОГАСПИ, ф.3500, оп.1. д.243, л. 27