В сумерках пробирался Владимир к позициям своей танковой роты. Их машины стояли в небольшой роще на окраине этого городка. Поле, по которому он шел было изрезано линиями окопов, то тут, то там из блиндажей поднимался сизый дымок, ополченцы кипятили чай. Ему несколько раз предложили спуститься в укрытие и сделать пару глотков горячего напитка, чтоб согреться. Но он всякий раз отказывался, проходя мимо. Владимир не мог выдать себя местным. То, что рядом с ополчением воюют русские танкисты, было вообще-то секретом, хотя многие об этом конечно знали, а еще больше догадывались. Он и так шел в новом танковом комбезе, черном танкошлеме, укороченных сапогах и по всему было видно, что это не один из местных. Нет, так не ходят ни крестьяне, ни шахтеры, ни продавцы маленьких городских лавочек. А именно они составляли основу бригады сражавшейся на этом направлении.
Автор на могиле погибших на юге товарищей испанских и итальянских добровольцев.
С другой стороны в армии их врага тоже воевали спецы из разных стран. На технике неприятеля сражались наемники из Австрии, Германии, Италии, всех не перечислить. Владимир сам не раз слышал по рации немецкую и даже, как ему казалось, польскую или английскую речь. Он в Ростовской школе изучал лишь немецкий и ему трудно было различать другие языки. Но немцы всегда были для него народом враждебным. Чего стоил их Гитлер. Чего стоила война с ними и немецкие сапоги, топтавшие улицы его родного Ростова.
Немцы на Донской земле. 1918.
В этих мыслях Владимир добрался в расположение своей части. Сюда к ужину подтянулись все экипажи и офицеры бригады. Горячий кофе бодрил в такую сырую, ветреную погоду как никогда. Владимир заметил здесь и командира бригады полковника Кондратьева, рядом стоял и бывший командир его танка лейтенант Лапутин. Офицеры о чем - то оживленно беседовали. Заметив его, командир попросил Владимира подойти поближе. Подойдя, он пожал руки Кондратьеву, а затем и остальным офицерам. Его уважали как храброго и чуть ли не самого опытного мехвода в бригаде. «Вот скажи, Володя,- обратился к нему полковник,- зачем ты здесь воюешь? У тебя, как одного из лучших танкистов части была возможность остаться дома, или поступить учиться, сейчас бы уже офицером мог быть, как Сергей», - он кивнул на Лапутина, а затем перевел взгляд своих усталых, умных глаз на него. Владимир, почти не раздумывая, ответил, как - будто давно готовился и ждал этого вопроса. «Степан Иваныч, я родился и вырос в Ростове. Жил в таком районе, куда полиция боялась заходить. Кругом пьянство, нищета, несправедливость. Хотя и батя мой и братья вкалывали с утра до вечера, денег у нас не было никогда. Не поесть нормально, ни одеться. В город, в центр на Большую Садовую, в парк стыдно было выйти, не говоря уже о том, чтобы где-то посидеть. У нас с района все либо в тюрьму, либо пахать на стройку, завод, в порт. Работали на чужого дядю, зачастую даже не русского и вкалывали за копейки, только чтоб было на выпивку и закуску. Я с малых лет, особенно, когда батя умер, сказал себе, что так не хочу. Уехал из Ростова, работал на стройках Урала, Сибири, а затем армия. В армии узнал, что здесь на юге люди решили сбросить власть капиталистов, олигархов, фашистов и начали строить народную республику. Строить мир справедливости, где кучка богатых не будет наживаться на страданиях тысяч людей».
Ростов-на-Дону. Центр, наши дни.
Танкисты молча выслушали простые и понятные всем слова Владимира. Ростовчанин Кручинин пользовался у всех в бригаде большим уважением, несмотря на скромное звание старшины и свои двадцать с небольшим. Он в бою доказал свою храбрость и заслужил уважение всех своих товарищей. Несколько месяцев назад, когда танкисты только начинали воевать здесь, экипаж Володи Кручинина попал в трудную ситуацию. Ополченцы, которые были приданы в качестве танкового десанта русским танкистам, дрогнули в первом же бою. Танки остались на вражеских позициях без сопровождения пехоты. Нацисты, пользуясь рельефом пересеченной местности, начали жечь русские танки из своих замаскированных огневых точек. Подбили и танк Кручинина. Был выведен из строя движок, повреждена ходовая. Машина застряла в овраге в самом центре вражеских позиций. Танкисты заняли круговую оборону и решили, что живыми в плен к фашистам не попадут. С утра и до темноты отбивали ребята атаки националистов. Лишь поздно ночью под прикрытием густой южной ночи израненным танкистам удалось пробиться к своим. Получивший две пули Кручинин полпути тащил на себе раненного командира танка лейтенанта Лапутина. Тот первый бой был испытанием для всей бригады. В Москву по секрету доложили о безвозвратно потерянных 16 новейших танках. Владимир, провалявшись пару месяцев по госпиталям, мог либо совсем оставить армию или пойти учиться на офицера без конкурсных экзаменов. Но он твердо решил продолжить сражаться здесь, по сути своей став простым добровольцем. Таких здесь было большинство. Танкисты сами просили отправить их сюда для борьбы с фашизмом, который мог отсюда прийти и в Россию. И это понимали все без исключения. И солдаты, и офицеры их танковой бригады. Потому так хорошо, так отчаянно дрались русские танкисты. С началом зимы именно их танки загнали батальоны нацистов в котел у маленького южного городка со смешным названием. В тех тяжелых боях их танковый полк вновь понес тяжелейшие потери. 15 машин. 15 экипажей практически в полном составе сгорели, но не отступили, не сдались.
Могила неизвестного танкиста. Юго-восток.
И сейчас в снежном холодном феврале вновь начались бои на этом участке фронта. Фашисты стянули сюда все силы, сняв все, что можно с других направлений. Все понимали, что две роты танкистов и потрепанные в боях отряды республиканского ополчения не смогут долго сдерживать целую армию пехоты, танков, артиллерии, авиации. Почти двадцать дней с начала февраля шли здесь жесткие бои. Ополчение зарылось в мерзлую землю и огрызалось прицельным огнем пулеметов и минометов. Русские танки то и дело контратаковали, всякий раз уничтожая десятки бронированных машин нацистов. Но силы были не равны. И это хорошо понимали в штабе. Вот поэтому и собрал своих танкистов полковник Кондратьев, понимая, что многих из них он больше не увидит. Понимали это и экипажи уцелевших в боях танков бригады. Солдаты и офицеры русской армии, ставшие добровольцами и сражавшиеся за свободу здесь на этой прекрасной южной земле.
Взорванный танк агрессоров.
С утра, 20 февраля противник обрушил на позиции ополчения всю мощь своих пушек. Снаряды крупных калибров с ревом летели со всех сторон, перепахивая позиции ополчения. Казалось, оборона покрылась глубокими воронками, сделав поверхность земли похожей на лунный пейзаж, украшенный сплошными ямами кратеров. Но фашистам этого оказалось мало. Вслед за артналетом последовал удар штурмовой авиации. Ополченцы говорили, что за штурвалами штурмовиков сидели опытные итальянские пилоты-наемники. Кружась над позициями ополчения, самолеты фашистов зачищали поверхность земли от всего живого, обильно посыпая снарядами все, что двигалось, шевелилось, передвигалось. Под прикрытием авиации пошли в атаку и танки нацистских батальонов смерти. Десятки тяжелых машин давили своими гусеницами слабые очаги обороны. Танки врага живьем давили ополченцев, которые в полный рост вставали с гранатами в руках на их пути.
Поле боя. Так выглядят позиции после арт удара.
Механик - водитель Володя Кручинин видел, как начали покидать свои позиции ополченцы. Он видел, что люди не имея поддержки артиллерии, авиации начали отступать под натиском танков противника. Вот-вот бронированные машины настигнут тех, кто еще вчера и не думал брать в руки оружие. Траки подомнут под себя вчерашних крестьян, учителей, горняков, рабочих. И не останется больше тех, кто смело сказал «нет» фашизму.
Разрушенный детский садик.
Внезапно Владимир увидел, как рванулся вперед танк комроты Алексея Разгуляева. А значит, получен, наконец, приказ атаковать врага. Володя нажал на газ. Полковник Степан Кондратьев видя, что ополчение начало отступать, приказал танковой роте Леши Разгуляева прикрыть отход ополченцев и спасти их от верной смерти под гусеницами вражеских тяжелых машин. Один за одним выходили из замаскированных капониров русские танки, на ходу открывая огонь по бортам неприятельской техники. Удар русской роты пришелся как раз во фланг противнику. Танк Владимира Кручинина за несколько минут сумел поджечь две машины фашистов. И в этот момент с воздуха на танки роты Разгуляева полетели снаряды штурмовиков.
Южный пейзаж.
Владимир на мгновение даже потерял сознание от резкой боли в спине. Очнувшись, он ощутил сладковатый запах горелого мяса и едкий дым, мешавший разглядеть, что случилось в кабине его танка. Несмотря на это Владимир моментально понял, что вражеский снаряд обездвижил их танк, разбив силовую установку. Он сквозь пелену дыма рассмотрел, что командир танка и заряжающий тяжело ранены. Не понял старшина Кручинин только то, что его спина превратилась в сплошной ожог и в танке пахло его собственным горелым мясом. Но времени думать о своих ранах у него не было. Нужно было выручать своих товарищей, вытаскивать их из танка. Владимир прислушался. Взрывы и выстрелы были вдалеке. Значит можно попытаться вытащить на воздух через башню раненных товарищей. У Владимира была возможность через свой люк покинуть разбитую машину и спастись самому. Но «сам погибай – а товарища выручай» - помнил он девиз русских солдат. Поэтому Володя вытащил из танка вначале одного, а затем полез за другим танкистом. Бережно, превозмогая собственную невыносимую боль, достал Владимир Кручинин из закопченной башни своего израненного командира танка. И в тот момент, когда оба танкиста еще были на броне переводя дыхание и наслаждаясь чистым морозным воздухом из облаков вынырнул штурмовик и с гулом пошел на них…
Экипаж русского танка Т-26:
- Владимир Кручинин - механик – водитель, РСФСР, доброволец; - Доминго Ортего – заряжающий, Бразилия, доброволец; - Генрих Пуршталлер – командир танка, Австрия, доброволец.
Погибли вместе со своей ротой из 1-го отдельного интернационального танкового полка 20 февраля 1938 на позициях под Теруэлем, прикрывая отход испанского республиканского ополчения. Ростовчанину Владимиру Кручинину за этот бой было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.
Памятная доска в ЖД мастерских Ростова-на-Дону.
Всего же из 85 русских танкистов, прибывших в Испанию вместе с Володей Кручининым, на Родину вернулись лишь 22 человека. Совсем недавно о них вспомнили на испанской земле. Памятник и могила Русских добровольцев, сражавшихся против фашизма, были осквернены вандалами.
