«Когда узнал про этот ваш мундиаль, сказал знакомым: выйдите попрощайтесь с Ростовом»

автор Екатерина Максимова/фото Михаил Малышев




Любимым занятием ростовчан в последнее время стало разбиваться на два лагеря по разным урбанистическим вопросам. Хорош новый Соборный или нет? Сохранять ли мозаику в подземных переходах? Нужны ли старые деревья на центральных улицах? Поставить свой диагноз сегодняшнему облику Ростова мы попросили дизайнера Сергея Номеркова. Архитектор по образованию, краевед по натуре и человек, безгранично влюбленный в наш город, имеет право говорить откровенно и даже жестко.
В общем, в один из безжалостно солнечных дней мы прогулялись с Сергеем Александровичем по маршруту «Парк Вити Черевичкина — Театральная площадь — Большая Садовая — Ворошиловский — Соборный».


— Что у нас за тема вообще? «Ростов шагает в прошлое»? А чего вы смеетесь? Он шагает. Ладно, сейчас Сергей Александрович побрызжет вам ядом.
В Ростове две главные страсти — любовь к охристо-рейтузным тонам и мода на ретро. Страсть к ретро — вещь опасная, она доводит людей до маразма. Видел я этот ваш хваленый кусок Соборного переулка. Чугунные столбы не чугунные, а пластмассовые. Приехали.
У реставратора должны быть знания, деньги и вкус. Если чего-то одного нет, ничего не получится. Отреставрируйте одно здание в год, но на отлично, чем сотню в стиле тяп-ляп. Нет, надо обязательно до всего ручонками своими дотянуться, стереть память веков и замуздычить старый кирпич полухимической штукатуркой.

Парк имени Вити Черевичкина




Хорошо, что я теперь нахичеванский, прихожу в этот ваш центр и быстро ухожу обратно. Про малые формы, все эти городские скульптуры не будем говорить. Хорошего в них только то, что они малые. Такое все бездушное. Лучше бы, как в парке Черевичкина, крокодилов и цыплят делали. Не умеют уже. Это мой знакомый делал, Александр Михайлович Субботин. Михалыч мы его звали. Он работал в Пролетарском исполкоме. Самоучка был, ветеран войны. Ну, любил человек искусство. Буратино у него известный, крокодил, цыплята — пойдите пофотографируйте детей, пока все это еще есть. Буратину из фонтана уже кто-то спер. А цыплята смотрите какие: лазерной резки не знали, а люди уже фигачили так вдохновенно. Так это же толстенный металл. Сейчас же эти бездушные малые формы, городки для детей все одинаковые. Одну только видел необычную площадку — во дворе на пересечении Красноармейской и Кировского, ближе к Восточной, там что-то странное и интересное стоит. Говорят, какой-то город-побратим подарил. Больше ничего нет. Играйте, дети, в бездушных комплексах.



С памятниками все плохо. Самый приличный памятник у нас — Пушкин. Да, вот он хороший. А то, что сейчас ставят... Попову бюст на постаменте поставили на Буденновском. Унылый, мягко говоря. С монументами очень хорошо в Израиле. Они всегда людей не очень любили изображать, так что научились выкручиваться, здорово у них получается. Из любого торжественного положения и кондовой темы без потерь выходят. Сильно развили абстрактное мышление. Попова бы у них не было — были бы какие-нибудь радиоволны. Без этого пафоса топорного. Посмотрите, жуть какая — голова на постаменте.

Театральная площадь




Здание драмтеатра пережило две оккупации, но, похоже, не переживет второго пришествия в Ростов капитализма. Это же единственное здание у нас, которое не постконструктивистское даже, а настоящий ар-деко. И по фасаду, и по отделке. Это я про шикарную довоенную версию, а не про сегодняшнюю так называемую «вторую реконструкцию» с полом из ламината и розовыми стенами. Для меня лично театр — главное здание Ростова, он на первом месте. А какая там роскошь была. Если полюбопытствуете, что там внутри до войны было, не поверите. Стоимость всего убранства, наверное, как все новостройки центра Ростова.
Теперь горе-реставраторы до фасадов добрались. Боковые пилоны они в прошлом году реставрировали! Чего все молчат, где крики «верните наши пилоны!» Сейчас я прямо сфотографирую: что это за дрянь серая растеклась по пилонам? Колонны тоже облезли, красота. На открытых верандах пилонов поставили по верху существующих ограждений какие-то могильные оградки уродливые.



Осталось еще рекламную портянку «Помним. Любим. Скорбим» на фасад приделать. А хотя, может, так и надо, там, может, самых заслуженных артистов хоронят, вы не в курсе?
Все началось с вот этих темных тонированных стекол. Расстекловка, кстати, хорошая, восстанавливает довоенный рисунок. Но темными стеклами загубили идею открытого интерьера, невесомости стеклянных ограждений. Есть отличная фотография довоенная: идет семья, вся в белом, на фоне театра. До войны все ходили в белом — убелялись, чувствовали плохое, примеряли саваны. Это ладно, главное — из этой фотографии сразу понятна современная ошибка, потому что там остекление прозрачное. И все на свои места становится сразу. Лестница внутренняя как будто снаружи, здание прозрачное, хребтом наружу — красивое конструктивистское решение.
Ну, положа руку на сердце, здание такого уровня нашему городу не по карману. Может, пора уже перестать себя обманывать, на части гранитные разобрать театр — начальству на дачи.



А к фонтану спуститесь, там тоже характерная история. Он был сделан так, что струи воды били из центра, направлены были в сторону гуляющих людей, центральная струя была мощная, метров на пять-семь. Все это создавало микроклимат этой территории. Теперь что? Струйки воды направлены внутрь фонтана, а в центре — питьевой фонтанчик с земноводными. А вот еще: Ростов — город контрастов. Над каскадом памятник святым Петру и Февронии поставили, а над ним — чертово колесо. И вашим, и нашим, получается.
Я видел много фотографий площади — и довоенных, и послевоенных, и что интересно: рисунок фонарей никогда не менялся, но менялось направление кронштейнов стеклянных шаров. Получается, до войны фонари висели шарами вниз, после — вверх. Сильно не пугайтесь, но, все может быть: фонари опять вниз смотрят.
Дожились, все ругают тополя. А мне нравятся наши привычные породы. Вот это что? Это вяз. Чего никто вязы не сажает? Дураки, под вязами происходит любовь.

В сквере театральном деревья еще довоенные. И ели, и шелковицы, по-ростовски — тютины. Тютина — это вообще не дерево, это древо. Шутка ли, пережили две оккупации, их пилят, гнут. Но они, молодцы, как армяне, всех переживут. Гонения на тополя ужасные. Говорят, у коренных ростовчан аллергия на тополиный пух. Я коренной, нет у меня никакой аллергии. В Иране есть роща из серебристых тополей — это национальное достояние. Но они там не просто большие, они циклопические, исполины. Вот кошка идет под деревом — так там по масштабу человек выглядит. А у нас — гонения. Зато туи, кругом туи и ели. Все вечнозеленое нас интересует, как на кладбище. Порасставят символов загробного мира и ждут чего-то хорошего.

Когда все цветет, Ростов пахнет. Катальпы — они же цветут круче, чем каштаны. Они вырасти могут гигантскими, если им не мешать. Я знаю одно место в конце теперешней Ереванской, прямо перед зданием подстанции трамвайного депо, там растет катальпа-гигант — выше дома, экскурсии водить можно. Все вырубили, а что посадили — вот оно, ГМО-липки, дохляки какие-то. Когда старые липы цветут в Клиническом сквере, там цветов валом и запах сумасшедший, а на этих новых липках — десяточек соцветий, и никакого запаха. ГМО-инженеры из Голландии лишили их половых признаков — толерантность. Да, и больше четырех метров они не вырастут. Чем будет в Ростове пахнуть? ГМО-м одним. На Советской хоть, надеялся, не доберутся до деревьев – куда там, все попилякали, через одно дерево обрубок оставили.

Понаехали! Это я про нашу комиссию по переименованию, плевать им вообще на город, с отключенным мозгом все переименовывают. Линии в Нахичевани превратились в улицы, хотя это по определению — переулки. Раньше ростовцы-ростовчане-нахичеванцы гордились своими линиями, как питерцы своими гордятся. Или вот еще. Не поленитесь, возьмите новую карту Ростова,там есть поселок Леге Артис — хорошее место, где люди живут в дорогих домах без канализации. Там много интересного в топомонимике, есть даже переулок Фобоса. Не понимают или издеваются? У бога войны Марса два спутника — Фобос и Деймос, Страх и Ужас. «Живите мирно на улице страха»?

Улица Большая Садовая

«Б. Садовая» говорят, потому что это «Бывшая Садовая». Где сады? Можно обратно в Энгельса переименовывать. Проплешины в квартал. Есть документальный фильм 1970-х годов о Ростове. Там снят проезд от площади Карла Маркса до пригородного вокзала: раннее утро, дорога пустая совершенно. И машина едет в коридоре из крон огромных деревьев, буквально в зеленой трубе.
Как только узнал, что в Ростов приедет этот мундиаль, прости господи, посоветовал всем своим знакомым: выйдите на улицы, попрощайтесь с родным городом. Снимайте на память, потом вы ничего не узнаете! Все будет бежево-розовое и персиковое. Хотят у нас ярко жить. Подождите, вот-вот откроют для себя фисташковый и вообще с ума сойдут от эстетического блаженства.

«Руины украшают города» — никогда что ли такого не слышали? Особняк Парамонова — зональная библиотека на Пушкинской — вот это были руины. Какая там была лестница живописная и остатки стены. Все замазюкали. А Парамоновские склады. Ну, о них в Ростове разве что коты не плачут.

Мастерком по одному месту, когда на «реставрации» наши смотрю. Если взяться, кирпич можно оттереть до первоначального состояния, средств профессиональных сейчас море. Но нет, лучше, как у нас, все замуздычить в три слоя, чтобы следов от кирпичной деталировки не осталось: ни арок плоских, ни рустов, ни пустошовки. В Краснодаре тоже страшные вещи творят: просто стесывают верхний слой кирпича, так что вровень со швами получается, совершенно гладкая, плоская стена. Говорят: «швы выветриваются», это в мозгах у них выветривается. Уж лучше, как у нас, все пообмазать в три слоя, глядишь, отвалится. Но сейчас же краска синтетическая, она десятилетия не смоется. Это же не старая клеевая, которая смывалась дождями и стиралась временем очень красиво. Рим — тот сплошь в живописных потеках и лохмотьях выцветшей охры.



Хотя, конечно, Краснодар уделывает нас по благоустройству. Вот мы на Садовой стоим — есть хоть одна непогнутая решетка ограждения? А в Краснодаре нет покосившихся ограждений и заросших газонов в центре города. Вот еще примета Ростова — перевернутые вверх тормашками решетки. Фасон был общий для многих городов-миллионников. Но только в Ростове они уже 30 лет меандром вниз стоят, а меандр — то, что греческой волной называют — должен идти поверху. Зато понаставили кадок — это европеизация такая по-немецки: все красить, чтоб как новенькое, все деревья — в горшки. Порядочек! Ordnung! Чистое филистерство.
Верх украшательского маразма расположен у нас на Садовой, 105. Вот боковая стена здания университета — взяли и прицепили на нее еще один «фасад». Ну, здесь же ученые сидят! Был бы мозг — было бы сотрясение.



А хотите сойти с ума от «реставрации»? Посмотрите на здание ДФК, бывшего Коммерческого клуба, в Первомайском парке. Не для слабонервных. Там поставили мерзкие пластиковые окна, а откосы облицевали сайдингом. Просто зверство. К российским бедам из дураков и дорог впишите евроремонт! Скульптурная композиция фонтана под ротондой этого парка не менялась в течение столетия, а теперь там уродливая ваза из какой-то дряни под камень и китайская сортирная мозаика.



Самое несчастное здание — бывший кинотеатр «Победа». В 1980-х годах его реконструировали очень стильно, в эдаком постмодернистском духе, прямо новую жизнь в здание вдохнули. И вот — новейшая история. В рамках возвращения к фасадному наследию царского режима затеяли свою любимую ретро-реконструкцию. То, что сейчас — это просто нелепость, дурновкусие такое редкое и вызывающее, что вот этим кариатидам надо срочно румянец нарисовать. Стыдно. Очень не повезло зданию, сочувствую.



Главный страх Ростова — серый цвет. Но, скажем, модерн вообще не предполагает крашеных стен. Классический модерн — это цвет цемента, штукатурки. Да, там возможны декоративные элементы — вставки из глазурованной плитки. Я обалдел еще в далеком 1980-м, когда увидел в Евпатории, что начали особняки модерна делать цветными. То есть люди вообще вне контекста, не видели в своей жизни ничего. А теперь все это в Ростове. Ну, ростовчане — яркие люди. Свои цвета, свой дресс-код. Труселя да майка. Шлепанцы, а как же. Понятно, жарко. Только ходить так начинают уже при +17, марта еле дожидаются, чтобы одеяния свои подоставать.

Ворошиловский проспект



Поставили «к дороге задом» новые остановочные комплексы — подглядели у кого-то, а оформить уже духу не хватило. Решили «ростовского юмора» добавить. Вот стоит будка на пересечении Горького и Ворошиловского. Ну, что это «верю — не верю», сидят там наши культурные деятели, сами на себя не похожие. Ну, это же угол Горького и Ворошиловского! Специально же для вас картину еще в 1930-х нарисовали «Товарищи Горький и Ворошилов в тире». Вот и повесили бы репродукцию.


В.С. Сварог. «К.Е. Ворошилов и А.М. Горький в тире ЦДКА», 1932 г.


Кугутню в Ростове полюбили из-за ностальгии. Мозаика эта в переходах — когда все это делали, слово «китч» не использовали, а называли просто кугутней. Все резко в это влюбились просто потому, что это перешло в разряд воспоминаний. В этом их обаяние. Дурновкусие, конечно. А эту новую серую плитку правильно ругают, у этой плитки нехорошая глубина, ненужная, отвлекает. Но вы на сами картинки посмотрите, у них же у всех лица одинаковые. Все люди на одно лицо и снеговик такой же. Кстати, когда будете на железнодорожном вокзале, обратите внимание: слева и справа горельефы по фасаду идут. Сразу видно, левую часть один человек делал, а правую — другой. На левой все совершенно одинаковые и статичные, на правой — все совершенно разные, и композиции очень динамичные. Я не говорю, что одно лучше другого, просто это совершенно разные истории. Но это и хорошо, такой ростовско-нахичеванский дуализм.




Буденновский проспект



Вот цирк у нас правильный — совершенно безбожный, языческий римский храм. Прекрасное здание. Рядом «Астор-плаза» — это уже из храмов нового бога — консьюмеризма. Два храма на одном перекрестке.
Самое страшное — потерять исторический вид застройки ниже улицы Станиславского. Понимаете, чего мы вообще лишимся? Один немец знакомый приезжал, который долго жил в Канаде, я поводил его по району Старопочтовой, это и есть Станиславского. Так он говорит: слушай, у меня дежавю, это же старые районы Торонто и Квебека, невозможно отличить.
Раздражает бутафория. На Набережной нашей решетки как будто литые чугунные — присмотришься, рамы сварные. Шары, на которые решетки якобы опираются, отваливаются. Я один домой даже унес на память — они просто отрываются и валяются на дороге мячиками. Набережную устроили по типу Геленджик-Туапсе. Китч и провинциализм. Посмотрите на Батуми. При кровавом режиме очень неплохо у них набережная стала выглядеть. Модернистские светильники, прогрессивные малые архитектурные формы. Не надо ничего выдумывать, проще покупать, например, в Италии сейчас есть специальные фирмы, которые просто шедевры делают — на заказ, под определенный город стиль разрабатывают. Конечно, затратнее, чем пластиковые фонари понаставить.

Соборный переулок



Памятник сантехнику в Соборном переулке

Вот он, Соборный ваш любимый. Начинается: памятник сантехнику — это чтобы было с чем обниматься. Давайте, дальше делайте из Ростова Туапсе. Ну, не получилось архитектурно. Цель такой улицы — создать ритм. Перспективный ритм здесь ослабленный, сплошная брадикардия. Потому что все элементы дохленькие. Фонарики эти пластиковые дохлые, растения чахлые. Чахлость во всем, пунктирные нити. Да, давайте еще нищих с Соборной площади уберем. А где христианам проявлять свое милосердие по большим праздникам? Все, уходим отсюда, у клиента нитевидный пульс.


Источник: Журнал "Нация"