Большой материал Эдуарда Щукина (Город N) о удивительном человеке своего времени - Михаиле Парамонове, теперь можно. Там под катом много букв, если что...


Одним из главных событий 2014 года стало начало конкурсного производства на Таганрогском автомобильном заводе и отзыв лицензии у входящего в одну финансово-промышленную группу с заводом банка «Донинвест». От некогда крупнейшей на Дону ФПГ «Донинвест» остались обломки. О том, почему именно эта группа взлетела в 1990-е и развалилась в 2010-е, — очередной ежегодный очерк из серии «Истории донского бизнеса»

«Предприниматели девяностых были первой волной. До них никого не было. И они не знали экономическую теорию. Что нельзя, например, инвестировать оборотные средства. А если бы и знали, то вряд ли могли бы поступать в той ситуации по-другому». Директор Ростовского регионального филиала Россельхозбанка Игорь Пятигорец

Осенним утром в 1998 году группа журналистов ехала в пресс-тур на открытие Таганрогского автомобильного завода. Остановившись на светофоре, они обратили внимание на обогнавший их автомобиль, на следующем светофоре также промчавшийся на красный свет. Один из журналистов узнал авто: «Это Парамонов». Все понимающе заулыбались. Во-первых, человек ехал открывать свой, один из крупнейших в стране автозавод, а во-вторых, если бы какой-то незадачливый гаишник и решился бы его остановить, ему были бы предъявлены такие «корочки» и такие визитки, что с перепугу потом еще час пришлось бы вслед уехавшему барину честь отдавать.

Как получилось, что один из тысяч кооператоров 1980-х Миша Парамонов по прозвищу Парамон стал самым влиятельным бизнесменом в Ростовской области в 1990-е годы, контролируя группу из десятков предприятий с совокупной годовой выручкой более $ 1 млрд, и почему его грандиозная идея создания в Таганроге русского Детройта привела эту империю к краху, а ее создатель оказался, по сути, в эмиграции?

Школа — техникум — «качалка»
Коренной ростовчанин Миша Парамонов родился в 1961 году, учился до девятого класса на Северном в школе № 65. Запомнился неплохой успеваемостью и сложным поведением. Один из его товарищей, с которым пообщался корреспондент N, даже назвал его хулиганом.

Наш «хулиган» поступает в Ростовский техникум радиоэлектронного приборостроения, и здесь, судя по всему, его поведение меняется к лучшему, говорят, под воздействием физрука.

— Он довольно часто бывал у меня в спортзале, — вспоминает преподаватель Колледжа радиоэлектронного приборостроения Алексей Шелестов. — В основном занимался для себя. Был он парнем спортивным, но ни за одну сборную не играл, хотя ездил болеть, если звали. Как-то раз были мы в колхозе, и застукал я их компанию в подпитии. Построил, говорю: «Кто пил, шаг вперед». Вышли восемь человек. Я им: «Собирайтесь в Ростов». Они понимают, что будет решаться вопрос об отчислении. Вдруг приходят ко мне двое из них. Говорят: «Мы виноваты, не спорим, но Парамон же не пьет, не курит». Я его вызываю: «Зачем же ты шагнул?» Он так хотел ребят поддержать. В другой раз они всей группой не пришли на занятие. Я узнаю, что они в ЦГБ, — бегом туда. Выясняется, что один парень заболел раком крови и они пошли кровь сдавать. Потом дежурство по палате установили. Парень этот, кстати, жив до сих пор. А Парамон и потом частенько приходил в зал. Фигурка у него была хорошая. Качался упорно, как будто себя готовил к чему-то.

Те, кто его тогда знал, говорят, что жил он, как и все, небогато, мать с отцом были в разводе. Отец якобы за что-то отбывал срок то ли на поселении, то ли на принудительных работах, которые тогда назывались «химия».

А в воздухе уже витал запах первых денег. Заканчивались восьмидесятые.

Товар — товар — деньги
Когда Михаил Парамонов пришел в кооперативное движение и на чем заработал свой первый рубль, доподлинно не известно. В публикациях СМИ говорится скороговоркой о том, что начинал он с торговли полиэтиленовыми пакетами. Один из владельцев компании «Орбита» Константин Мацанов, работавший у Михаила Парамонова в 1980-е в кооперативе «Темп», вспоминает:

— Я слышал, что до «Темпа» он что-то арендовал на фабрике «Малыш» на Северном и выпускал там картонную упаковку. А в «Темпе» у нас сначала было швейное производство. Шили мужские сорочки, но лучше всего шло постельное белье. Материала не хватало, Парамонов мотался по стране, организовал бартерные схемы. Он мыслил глобально, четко ставил цели и достигал их во что бы то ни стало. В этом я считаю его своим учителем.

Один из бизнесменов, знавших Парамонова в 1980-е, уверял корреспондента N, что тот выпускал фонарики и светильники: «Но вообще, тогда неважно было, что выпускать. Все разлеталось с рентабельностью от 100% до 1000%».

Мечтал ли он уже в то время об автомобильном бизнесе, неизвестно. Г-н Мацанов лишь вспомнил, что среди разнообразной продукции, которую реализовывал «Темп», были и вазовские автомобили.

Вскоре Михаил Парамонов вместе с компаньоном Анатолием Гасретовым регистрирует многопрофильную компанию «Дон-МТ». «МТ» в названии обозначало «Миша — Толя». Компания занималась в том числе и сделками с недвижимостью и, как известно, до сих пор остается одной из крупнейших риелторских фирм Ростова. Партнерство Анатолия Гасретова и Михаила Парамонова длилось несколько лет, но вскоре их пути разошлись. Парамонов должен был отойти от производства и коммерции. Тогда он еще и не догадывался, какой феноменальный взлет ждет его на пока неведомом ему финансовом рынке.

Деньги — банк — деньги
Августовский путч 1991 года Михаил Парамонов встречает достаточно успешным по тем временам кооператором. После августа становится очевидно: страну ждет приватизация, для предприимчивых и практичных это Клондайк. Нужен механизм аккумулирования денег и финансового участия в работе парализованных разрывом союзных связей, дезориентированных реформами предприятий.

— Помню, как-то увидел я Мишку на ж.-д. вокзале, — рассказывает физрук Алексей Шелестов. — Удивился, что стоит рядом с роскошной «99-й» цвета «мокрый асфальт». Мне кричит: «А я банк открываю». — «Да ты чо?!» Сам подумал, что у него, наверное, что-то с головой не так. Какой из него банкир?

С большой степенью вероятности можно утверждать, что идея создания банка могла принадлежать Алле Хвесько, учившейся в одной школе с Парамоновым и работавшей в это время в отделении Промстройбанка. Она и стала первым председателем правления частного банка под названием «Донинвест», получившего лицензию в октябре 1991 года. Банк сразу оказался не как все.

— В то время было развито невозвратное кредитование, — говорит один из бывших кооператоров, пожелавший остаться неназванным. — Бывшие советские банки выдавали кредиты под липовые залоги или страховки, деньги не возвращались, то есть возвращалась их часть, но уже конкретному банкиру в карман. Конкурировали банки не длиной кредита или процентной ставкой, а размером отката. Где он был поменьше, там и брали взаймы.

Каково же было удивление предпринимателей, приходящих в «Донинвест» узнать размер отката и слышащих от Парамонова: «Я откаты не беру. Продаю свои же деньги. Какой мне смысл?»

Сначала банк занимал маленький офис на Привокзальной площади, но через полгода переехал на перекресток Халтуринского и Красноармейской, напротив техникума, где учился Парамонов. Была ли это случайность или в этом был какой-то форс человека, идущего дорогой «из грязи в князи», — загадка.

В это время «Донинвест» — молодой симпатичный банк, его возглавляет 30-летний амбициозный председатель совета с западным подходом к бизнесу. Каким милым он предстает в новогоднем интервью «Городу N» в конце 1992 года!.. На вопрос о том, как он оценивает работу администрации, он отвечает:

«М.П.: — Наши отношения нельзя назвать тесными. То есть администрация смотрит на нас, мы на администрацию. Но в целом стиль работы нравится. Есть даже определенные симпатии.

N: — Что пожелали бы коллегам?

М.П.: — Хочу сказать спасибо Анатолию Гасретову, моему компаньону и… другу Алле Хвесько.

N: — А почему фотографироваться отказались?

М.П.: — Надо быть скромнее… Рано еще. Вот разбогатею больше!..»

Это крохотное, одно из редких, интервью Михаила Парамонова вполне можно считать отчасти пророческим. В десятках публикаций о ФПГ «Донинвест» потом будет проходить красной нитью тема сказочного богатства Парамонова как раз по причине «определенной симпатии» к нему со стороны администрации. Только и разбогатев, фотографироваться чаще он не стал.


Михаил Парамонов привычно за спиной Владимира Чуба.

Денег на рынке не хватало и бушевала инфляция. Ставка 300–400% годовых считалась нормальной. Банковский бизнес был одним из самых прибыльных, но своих денег у Парамонова было немного. Он уже знал, как заработать миллионы, но ему как воздух нужен был доступ к большим деньгам, которыми он сможет торговать. Откуда же их было взять?

Остальное по ссылке: http://gorodn.ru/special_projects/itogi_i_reytingi/istorii_donskogo_biznesa/11791/