Питер стоит в лесах.
Питер постоянно стоит в лесах. Всегда.
В строительных лесах. Как только леса снимают с очередного памятника истории/культуры/архитектуры, как тут же обрастает лесом соседнее здание.

Годами стоят в лесах церкви и соборы. Чуть ли не ежегодно реставрируется Адмиралтейство. То с одного, то с другого угла ощетинивается досками Зимний дворец, вытягиваются синие заборчики вдоль Генштаба, под лозунгом «Проход запрещён!» перекрываются набережные.

Как в тетрисе, меняются гранитные блоки парапетов и стен каналов.

Не ходить сюда, не пролазить там, не глазеть здесь: ремонтирующийся город не любит обнажать свой истинный возраст.
Леса обтянуты зеленой маскировочной сеткой. Она немного защищает прохожих от мусора и пыли, сыплющихся с реставрационных высот. Сетка не живёт дольше первого дня, как её повесили: по лесам удобнее и проще всего подняться на крышу, и от того строительные леса пользуются неимоверной популярностью среди руферов и им сочуствующих.

За белую ночь вспарывается сетка, отгибаются синие заборчики, выламываются замки, а через пару дней интернет-сообщества заполняются крышными фотографиями различной степени талантливости (прямо пропорционально зависящей от стоимость фотоаппаратуры) с места незаконного проникновения.

По тем же причинам любимы строительные леса и домушниками всех мастей.

Как правило, реставрируется из всего здания на Невском, скажем, проспекте, только фасад, выходящий непосредственно на проспект. Внутри же – изменяется количество этажей, планировка, меняется социальное назначение здания. Применяются самые современные материалы.

И памятник истории становится лишь словами на блестящей табличке, размещённой на только что окрашенной, лубочной стене, частично сохранившей в себе напоминания о первоначальном облике здания. Обёртка. За которой скрывается современная начинка с блестящими лифтами, бесшумными эскалаторами и торговым центром.