Одна из самых живучих легенд и страшилок Петербурга – это призрак Акакия Акакиевича. Мы не знаем, когда легенда шагнула из "Петербургских повестей" в народ, но жизнь ей уготована еще долгая. В самом деле – район, с которым она связана, застрял где-то в сороковых-шестидесятых годах позапрошлого века. Там мало что меняется. Меняется только сама легенда. С некоторых пор среди московских писателей распространилось суеверие, связанное с известной фразой, приписываемой Ф.М. Достоевскому "Все мы вышли из Гоголевской "Шинели". Многие действительно верят в то, что встретить призрак Башмачкина – верный и единственный знак того, что ты не просто талантлив, а что твои произведения переживут тебя – неважно, отмечены они важными премиями, или никем не признаны.
Почему же призрак, почему Акакия Акакиевича? И где он является изумленной публике?
Есть литературные герои, с которыми мы вроде бы знакомы довольно хорошо, но, если попробовать представить себе некоторые подробности их жизни, выясняется, что они нам совершенно неизвестны. И, даже приложив усилия, не выяснишь тех подробностей, которые хотелось бы знать. К таким героям относится Акакий Акакиевич Башмачкин. У Николая Гоголя адрес департамента, где он служил, описание его дома интригующе расплывчаты. Действие "Шинели" происходит, таким образом, как бы в Петербурге вообще. При этом в повести существует единственное точное топографическое указание – на место, где Башмачкина ограбили, сняв с него новенькую шинель, и где он, после своей гибели, стал являться петербуржцам! И примечательно это место многим...
Старо-Калинкин мост, в бытность Николая Васильевича и Акакия Акакиевича называвшийся просто – Калинкин, интересен своей архитектурой. Всего два таких моста осталось в Петербурге. Он, да мост Ломоносова, который петербуржцы до сих пор по привычке зовут Чернышёвым. Всего же по Фонтанке их было семь – редкий случай типового строительства в Петербурге XVIII века. И тому была серьезная причина. Каменные мосты с башнями и цепями и сегодня удивляют излишеством архитектурных деталей. Однако изначально проектировались и эксплуатировались они как разводные. Два деревянных пролета в середине моста раскрывались цепным механизмом, скрытым в башнях. Конечно, такие сложные сооружения выгоднее было возводить по единому образцу. Проект французского мостостроителя Жана-Родольфа Перроне для Петербурга адаптировали русские инженеры Иван Кондратьевич Герард и Пётр Корнилович Сухтелен.
Старо-Калинкин мост через Фонтанку, неизвестный автор, 1880-е, отпечаток на альбуминовой бумаге
В 1840-х годах Калинкин мост, как, впрочем, и сейчас, стоял на краю города. Будочник, которого Акакий Акакиевич видел на другом конце площади, в то время как его грабили, охранял границу имперской столицы. Получается, что кульминация "Шинели" происходит в неком неопределенном и неопределимом пространстве. Только что Акакий Акакиевич был в центре Петербурга, сверкающего огнями, манящего женскими нарядами, шумящего каретами. И вдруг – оказывается там, где кончается город и начинается «сверкающая чудная, незнакомая земле даль – Русь!». Очень странное место.
Возвращение Акакия Акакиевича из гостей. Художник Б. Кустодиев, 1909 г.
Несколько дней спустя после того происшествия "по Петербургу пронеслись вдруг слухи, что у Калинкина моста и далеко подальше стал показываться по ночам мертвец в виде чиновника, ищущего какой-то утащенной шинели и под видом стащенной шинели сдирающий со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели: на кошках, на бобрах, на вате, енотовые, лисьи, медвежьи шубы - словом, всякого рода меха и кожи, какие только придумали люди для прикрытия собственной. Один из департаментских чиновников видел своими глазами мертвеца и узнал в нем тотчас Акакия Акакиевича; но это внушило ему, однако же, такой страх, что он бросился бежать со всех ног и оттого не мог хорошенько рассмотреть, а видел только, как тот издали погрозил ему пальцем". И сегодня, завидев здесь странного прохожего, особенно в сильный мороз, многие предпочитают поспешить прочь! Конечно, если это не московские литераторы.
Огромное спасибо за фотографии Андрею Кузнецову, Андрею Минину и др.
