Рассказывает моя ныне покойная прабабушка, ветеран Великой Отечественной Войны, труженик тыла, Рыбьякова Екатерина Ивановна:


  ....  Война никого не обошла стороной, в том числе и нашу семью. Восемь человек разных родственных связей с войны не вернулись - погибли в боях. Сама я родом из далекого таежного края - поселка Скородум Усть-Ишимского района. И там тяготы войны достали тех, кто остался после ухода почти всего мужского населения на защиту Родины. Остались, как и всюду, по огромной нашей стране - женщины, старики и дети. На их плечи тяжким бременем навалился груз войны. Я была тогда ещё молода. Когда началась война, мне шел 23-й год. Все мои ровесницы и все, кто гораздо младше и старше, встали на долгий, тяжелый, порой непосильный, мужской труд.
    Поскольку жили в глухой тайге, то и работа была связана с лесом. Работали на лесозаготовке в местном промышленном хозяйстве - леспромхозе. Заготавливали лес строевой, на ружейную болванку и дрова.
    Особенно трудно было в зимнее время. День короткий, работали с темна и до темна, да какие ещё трещали морозы! Рано утром, ещё далко до восхода солнца, вставали и шли в лес в деляну. За день нужно было во что бы то ни стало сделать норму. Норма только под силу мужикам, а делали женщины. Делали, потому что знали - надо! Надо людям, надо воинам, надо Родине. В лесных делянах работали бригадами, в бригаде по-парно. Вот на двоих, чтобы сделать норму, надо было свалить 17-18 деревьев, обработать их - это значит обрубить все сучья, распилить на кряжи по 6 метров. Пилили ручной пилой. Из одного дерева выходило по 3-4 кряжа и гора сучьев, а их, деревьев, 17-18 штук и все надо обработать. К концу дня надо, чтобы и сучья были в обязательном порядке сожжены. Вершины шли на дрова. И так день за днем, как заводные, всю зиму.
    Затем все напиленное, заготовленное нужно было вывозить. И снова женщины, но уже на лошадях, в том числе и я. Сначала вывозили из деляны хлысты к дороге, а затем отправлялся обоз лошадей по длинной дороге из леса до самого берега Иртыша, откуда потом увозилось всё на баржах. Доставалось и лошадям. Из деляны до дороги порой и люди и лошади пробирались по пояс в снегу. Для облегчения вывоза бревен лошадям делали специальную дорогу - ледянку. Сколачивали плотный деревянный ящик, по двум сторонам на дне делали несколько отверстий с пробками, ставили на сани. Наливали в ящик воду, подъезжали к началу дороги, открывали пробки, лошадь трогалась, вода разливалась по краям дороги и замерзала. Получалось две ледяные дорожки, по которым затем скользили нагруженные сани, с обитыми жестью полозьями. Так и возили. Но и эта скользкая дорожка доставляла немало трудностей. Целыми днями бывало валит снег, метель, пурга, буран! Всё заносит, всё заметает, а работу нельзя останавливать ни на один день. Бегает бригадирша по деревне, стучит среди ночи: "вставайте! выходите! занесло ледянку, надо чистить, разметать, снег убирать", чтобы утром смог пройти обоз лошадей. И вставали, и шли, потому что знали - надо.
    На строевой лес заготавливали сосну, а на ружейную болванку - отборную, стройную берёзу. Разделывали её на специальные болванки прямо на месте в лесу. Тесали оставшиеся старики, а женщины грузили и вывозили к берегу на эстакаду. Затем их с двух сторон смолили и складывали в клетки сушить, а затем грузили на баржи и увозили.
    Летом у женщин работа была тоже не легче. Всё заготовленное зимой, а это горы брёвен и болванки надо было погрузить на баржи. Делали всё вручную женские руки. С края баржи до берега делали специальные мостки, и руками несколько женщин катили бревно снизу вверх на баржу. И так всё лето.
    А ещё надо было косить сено для лошадей, убирать, вывозить, и снова только женщины. Да мало ли ещё было работы за длинные военные годы. Одни, без мужиков, делали всё, не жаловались, не стонали, терпели, потому что знали - наш труд нужен воинам, нужен Родине, нужен Победе на лютым врагом.