Наш отъезд я называю не эмиграцией, а эвакуацией. Слишком многое стало меняться в российском обществе, в государственной системе, этого нельзя не заметить, с этим невозможно не считаться. Я работаю в журналистике с 1997 года, застал лихие девяностые, затем сытые нулевые, застойные десятые,  потому могу сравнивать и вправе делать выводы.

Как бы ни ругали демократический период новой России, тогда свободы были не только декларацией, мы могли заниматься журналистикой, и на это был спрос. Владельцы СМИ – прежде всего бизнесмены, они брали деньги у всех, но в результате картинка  получалась более объективной. Высший пилотаж – это когда сделал материал по острой теме, предоставив возможность высказаться всем сторонам конфликта. С оглядкой на мэров, пэров, сэров, но мы стремились к этой планке. Сейчас одна «правда», которая проходит обязательную цензуру в пресс-службах государственных и муниципальных структур. Хотите – верьте, хотите – нет, в девяностые мы не были знакомы с понятием «ТЗ», это называлось яснее  – «заказуха». И это считалось неприличным словом.
Я пытался принять новые правила игры, встроиться в вертикаль, убеждал себя, что наша задача – очеловечивать власть. Но очеловечивать бесчеловечное – невозможно. Любые творческие инициативы зарубались на корню. Потом последовали знаменитые декабрьские выборы. Даже журналистов государственных каналов выгоняли с избирательных участков, подсчет голосов был овеян тайной.  Наконец цензура дошла до социальных сетей, наших личных страничек. Я понял, что если не скажу стоп, то перестану себя уважать. Есть грань, которую не должен переступать даже рабовладелец. Душа и мысли – мое личное дело. Мой отказ писать в соцсетях по ТЗ восприняли как демарш. Так как к работе не было претензий, мою должность заместителя главного редактора по информационному вещанию телеканала «ГИС» просто упразднили. Даже люди с погонами под свитерами заинтересовались моей судьбой, что стало для меня последним сигналом: «Пора валить». Было противно и душно, хотелось вырваться.
За год до означенных событий в порядке бреда мы с женой заполнили заявку на грин-карту и выиграли. Прошли собеседование в посольстве, получили визы,  недолго думая, вылетели в Сан-Франциско. Перелет был тяжелым, жена Светлана  – на шестом месяце беременности, сыну Льву четыре года, но все прошло успешно. Обустроились мы в столице Калифорнии – в Сакраменто.

Читать продолжение интервью в «Новой газете в Поволжье»