источник фото

Пермский Театр-Театр открыл зрителям «Вишнёвый сад» Люка Персеваля. Зал, хоть и с трудом, но все же вместил всех зрителей, лично я не увидел ни одного свободного сиденья, как впрочем, и стоящих зрителей. Мы заняли свободные места в ложе слева от сцены, свет начал гаснуть, представление начиналось.
Отмеряя шагами и ровным размеренным счетом секунды и минуты с начала спектакля, на заднем плане маячит Фирс. Перед ним, расположившись на обычных офисных стульях, расположились герои «Вишневого сада», и чуть в отдалении, немного отрешенно – Раневская. Молчание и отрешенный взгляд актеров в тишине зрительного зала сперва вызывают нервное покашливание, переходящее в сдавленные смешки, и завершающееся аплодисментами. Между тем актеры не проронили ни слова.
Через 10-15 минут после начала звучат первые диалоги, отрывистые и скомканные. Я лишний раз поймал себя на мысли, что понимаю диалоги актеров, хотя и не знаю немецкого.
Мне понравились три созданных образа – Фирса, Раневской, Вари.
Фирс то погружал зал в прямом смысле этого слова, то принимался безудержно вальсировать с Раневской, то услужливо склонялся и подавал одежду.
Варя неумело, но старательно пытается привлечь внимание Лопахина – пообольстительнее закинуть ногу на ногу, поправить нелепые очки.
Раневская… женщина без возраста. Вальсирующая наравне с молодым Фирсом, пересекающая сцену семенящими шажками женщины преклонного возраста – это все она.
Вообще, по-моему, все актеры, кроме самой Раневской – ее мысли и воспоминания о чем-то ушедшем и потерянном.
По ходу развития спектакля актеры то пускаются в безудержный пляс, то участвуют в словесных перепалках, изредка мелькающих знакомыми русскими словами с акцентом, и вновь качаются на стульях под светом то ли звезд, то ли вишневых деревьев…
Звучит последний вальс, Раневскую, кружась, уносит Фирс. Свет становится все глуше, и, наконец, гаснет…
текст: Леонид Гуляев