Избирательные кампании глазами экспертовМинувшие 14 сентября 2014 года выборы, хотя и были довольно массовыми, не отличались ни особой скандальностью, ни ошеломительными сюрпризами. Тем не менее их итоги все еще остаются в поле интереса практических политиков и экспертов. Объяснений тому может быть несколько.
Избиркомы разных уровней уверены в полезности «разбора полетов» специалистами и искушенными в политике людьми. Непосредственные участники выборов рассчитывают на «уроки над ошибками». Молодые ученые отыскивают темы для своих «дисеров». Академическая наука обречена включать в свой «сборник» все, что требует среднесрочного осмысления.
Но главная причина неиссякаемого интереса в том, чтобы грамотно подготовиться к следующим избирательным циклам. В 2015 году это областной уровень: будем голосовать за новый состав регионального Законодательного собрания. В 2016-м — выборы Госдумы РФ.
Что отражают проценты
Новосибирский филиал Фонда развития гражданского общества (ФоРГО) пригласил ученых-политологов, а также действующих «реальных политиков»: депутатов разных уровней, представителей партий и общественных организаций, членов избирательных комиссий из Сибирского федерального округа (СФО), чтобы обсудить мнения, сверить рекомендации на будущее.
В разнообразии заявленных тем можно выделить две особо очевидные для проявления каких-то эмоций, без которых дискуссия просто не интересна.
Новосибирцам, как и жителям других регионов СФО, было небезразлично свое место в шкале заявленных Кремлем «установок» на обеспечение «конкуренции, открытости, легитимности».
Вторым фактором волнений оставался пресловутый муниципальный фильтр. Как эта поправка показала себя и не нужно ли ее «поправить»?
Напомним, в четырех субъектах Сибирского федерального округа 14 сентября были избраны губернаторы. В Республике Алтай и в Красноярском крае процесс характеризовался остротой конкурентной борьбы. Конкуренция в Новосибирской области и Алтайском крае получила характеристику «реальной».
Что касается цифровых данных, то участники не были склонны возводить их в абсолют истинного положения дел. Так, в Новосибирской области уровень голосования за губернатора оказался ниже на 14 процентов, чем средние показатели по избранным главам в СФО. Что отражают проценты? Анализ показывает, что «зачищенное поле» для голосования нынче уже не позиционируется как умение кандидата «договариваться». Опросы подтверждают, что такие «технологии» вызывают недоверие и недовольство со стороны населения.
Показательным примером в этом отношении стали «проценты» Сергея Собянина на выборах мэра Москвы. Они были намного ниже, чем, например, у Меркушкина в Самарской области, но вес голосов за Собянина котировался очень высоко.
Когда на выборах обеспечена не просто реальная, а жесткая конкурентность, победитель получает дополнительную легитимность. Соперник Собянина Навальный мобилизовал свой электорат и на высшей точке своей популярности проиграл Собянину. Так, оценка демократизма обрела новое качество, не выраженное в цифре.
Спикеры отмечали также безусловный успех кандидатов, исполнявших обязанности губернатора. Этот факт связан с тем, что, по мнению докладчиков, они получили поддержку Президента Владимира Путина. Поддержка выражалась по-разному — в виде напутствия или самим фактом назначения на должность врио. Таким образом, выборы косвенно подтвердили статистику рейтинга Владимира Путина — он достиг уровня «зашкаливания». Этот фактор оказался влиятельным для избирателей, поддержавшим «связанные» с Президентом кандидатуры, которым Путин делегировал часть своего политического капитала.
Явка по доверию?
Удивительными для автора этих строк были заявления, высказанные в столь грамотной аудитории, по поводу низкой явки. Этот факт трактовался, в частности, как результат недоверия власти, и потому, дескать, явка по сравнению с предыдущей кампанией снизилась, хотя применялись различные схемы мобилизации электората.
Как свидетельствует практика, показатель явки вряд ли стоит напрямую проецировать на настроения или уровень политграмоты людей. Иначе получается, что москвичи, лишь пятая часть которых пришла на выборы в Мосгордуму, ей не доверяют. А вот тюменцы почти в четыре раза «доверчивее».
Вопрос о явке в итоге был связан с целым рядом факторов. Например, есть несколько «территориальных» особенностей отношения местного населения к выборам.
Так, отмечены регионы, где электорат был искусственно и принудительно мобилизован с целью повышения явки и обеспечения преференций инкумбенту (действующему губернатору).
Есть субъекты РФ, где высокая явка стала следствием авторитарного режима или национальных традиций, наличия плотных социальных сетей, специфической электоральной субкультуры.
И отмечены регионы, где явка ниже. Здесь реальная конкурентная электоральная политика не испытывает специфического давления со стороны каких-либо сил влияния.
Руководитель Новосибирского филиала ФоРГО Константин Антонов при этом напомнил, что в политических и социальных науках феномену явки нет универсального объяснения. В попытках дать его обычно перечисляют набор факторов, о степени влияния которых в научной литературе вряд ли когда-нибудь будет достигнут консенсус.
Даже не хочется в очередной раз ссылаться на причины, сколь очевидные и известные, столь и сомнительные: погоду, «неудачный» день для голосования и тому подобное. Стоит напомнить о «кризисе участия» — общей для всех демократических стран тенденции отказа населения голосовать по разным причинам.
Что касается оценки избирателями качества конкуренции, честности и открытости на выборах, то сдается, что такой подход характерен для очень небольшой части населения, и вряд ли она существенно влияет на результат явки. Ну, это частное мнение автора данных строк. Профессиональные участники избирательных процессов вникают во все детали происходящего, чтобы увидеть тенденции, сигналы «общественной опасности» и вовремя сообщить об этом разного рода регуляторам, в том числе и от власти.
Создать эффект общественного мнения
Что же нового обнаружено в электоральных процессах, кроме далеко не нового факта падения интереса к местным выборам?
Всего в выборах на территории СФО участвовали 19 партий. Доктор политических наук профессор Алтайского госуниверситета Ярослава Шашкова считает, что при возросшей партийной конкуренции избиратели по-прежнему не особо различают программы. Заметим в скобках, что все они, как правило, «агрессивно социальны», если можно так выразиться. Шашкова отметила, что губернаторы вообще дистанцировались от партий, прямой связи с ними и позиционировали себя как лидеры региона. По мнению профессора, контрэлита более энергично опиралась на партийные структуры, в том числе и на новые.
Доктор исторических наук профессор Кемеровского госуниверситета Александр Коновалов, анализируя технологии, пришел к выводу, что оппозиционные кандидаты более эффективно использовали сетевые ресурсы. «Использование «интернет-троллей» позволяет создать эффект общественного мнения и повысить уровень доверия к вбрасываемой информации», — отметил Коновалов. По его мнению, партия власти проигрывает в этом сегменте политической пропаганды, недооценивая, а зачастую игнорируя возможности сетевой мобилизации. Этот ресурс достаточно серьезен, что и показал приведенный профессором пример избрания губернатором Волгоградской области Андрея Бочарова с результатом в 88,49 процента голосов. Теперь уже бывший лидер «Общероссийского народного фронта», Герой России, конечно, обладал хорошими активами, но кто о них бы узнал, если бы не был подключен сетевой ресурс.
Фильтр, а не барьер
Применение муниципального фильтра сразу дало повод оппозиционным кандидатам эксплуатировать эту тему как предумышленный барьер на пути к регистрации.
Александр Барсуков, кандидат политических наук (Сибирский институт управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ), оценивая практику муниципального фильтра в четырех сибирских регионах, пришел к выводу, что она не может всеми политическими игроками оцениваться положительно и останется полем для критики действующей власти в случае отказа со стороны избирательных комиссий.
Думается, что этот сигнал прозвучит не только из Сибири. Хотя в рамках общефедеральных выборов фильтр оценен как жизнеспособный, так как действительно отсеивает тех, кто реальной политической поддержкой в регионе не пользуется. В подтверждение этого приводится статистика от руководителя Фонда развития гражданского общества Константина Костина.
В 30 регионах России 14 сентября выбирали из представителей оппозиционных партий: 30 — от ЛДПР, 26 — от КПРФ, 19 — от «Справедливой России» и кандидатов из 42 малых партий. «Единая Россия» выдвигала 28 кандидатов. Таким образом, на выборах глав регионов было заявлено более 200 кандидатов. Подписи депутатов так или иначе собрала половина из них. В Алтайском крае депутаты-единороссы из муниципальных парламентов отдали свои голоса либерал-демократу Андрею Щукину, коммунисту Сергею Юрченко, эсеру Олегу Боронину и выдвиженцу «зеленых» Владимиру Кириллову.
Участники дискуссии в итоге признали, что роль муниципального фильтра может оказывать положительное влияние на качество политической жизни. Происходит это как минимум по двум причинам: у партий появляется дополнительная мотивация для систематической работы на местах. И второе — укрепляются связи с муниципальными органами власти, статус и влияние которых заметно возрастают.
СПРАВКА
Фонд развития гражданского общества — некоммерческая организация, которая специализируется на актуальных исследованиях в области политики, регионального развития и современных масс-медиа. Миссия фонда — улучшение качества политики и общественной жизни путем исследований, анализа и прогнозирования.
Валентина МАЛЬЦЕВА
