Между тем глобальное потепление несет реальные угрозы
Владимир Блинков, экономический обозреватель
Главы 140 стран и 70 тыс. участников собрались в эти дни в Дубае, чтобы найти пути спасения планеты от глобального изменения климата. Фон к открытию саммита сложился скорее негативный. Все чего, по сути, удалось добиться - это замедление темпов роста концентрации парниковых газов, которые по мнению многих западных экологов вызывают глобальное потеплением. Но этот показатель уже на 50% превысил доиндустриальный уровень. Между тем климатические проблемы не только никуда не делись, а напротив, усугубились.
Ожидается, что 2023-2024 гг. станут самыми жаркими в истории наблюдений. Добыча ископаемого топлива пока только увеличивается и, согласно прогнозам, глобальный спрос на него достигнет пика в конце этого десятилетии. Потепление климата с доиндустриальной эпохи уже достигло 1,1 градуса, в то время как по Парижскому соглашению оно не должно превысить 1,5–2 градуса к концу столетия. Как отмечают эксперты CNN, мир этим летом ненадолго перешагнул температурный порог в 1,5 градуса и по всей Европе бушевали лесные пожары, обмеление Миссисипи и Амазонки достигло новых исторических минимумов, а нагревающаяся океанская вода уничтожала коралловые рифы и усиливала мощь и разрушительную силу ураганов и циклонов. Сохранение сложившихся тенденций может повлечь увеличение продолжительности засух до 4 месяц в году, рост на 60% количества лесных пожаров, повышение уровня мирового океана на 56 см и необходимость перемещения более 50 млн чел. из затопляемых регионов, гибель большей части коралловых рифов.
Все более очевиден конфликт интересов: с одной стороны, ООН и развитые страны, призывающие к скорейшему прекращению использования нефти и газа, с другой - нефтедобывающие державы, рассчитывающие убедить мировое сообщество, что строить низкоуглеродное будущее планеты можно и без отказа от ископаемого топлива.
После пандемии коронавируса и энергетического кризиса, в немалой степени связанного с конфликтом на Украине и санкционным давлением Запада, многим странам приходится решать сложные экономические проблемы, оттеснившие климатическую повестку на второй план. Рост цен вынуждает многие из них возвращаться не только к каменному углю, но даже к торфу.
Возникает все больше сомнений и в правильности предложенного инициаторами из США и Евросоюза пути. И для них есть основания. Совокупная эмиссия парниковых газов составляет ежегодно примерно 860 гигатонн (Гт) в эквиваленте СО2. Однако только 56 Гт или 6% обусловлены хозяйственной деятельностью человека. А именно на них, с подачи развитых стран во главе с США, пока сфокусировано основное внимание стран-участниц. Для их сокращения идет борьба за отказ от ископаемого топлива, за опережающее развитие возобновляемой энергетики, электрификацию транспорта и декарбонизацию промышленности. Но, потенциал этих, безусловно важных действий ограничен и требует огромных и дефицитных материальных и финансовых ресурсов. Кроме того, для многих стран, включая и Россию, такой переход связан с кардинальным и несущим огромные риски сломом модели экономического развития.
Между тем, основным источником поступления парниковых газов в атмосферу (ок. 94%) является эмиссии с природных ландшафтов - от почв, продуктов гниения растений, природных пожаров, болот, из мирового океана. И из-за потепления происходит рост этих эмиссий. Для нашей и многих других стран эта проблема имеет особую актуальность. Так, повышение температур в Арктике угрожает неконтролируемым таянием вечной мерзлоты - резервуара, в котором содержится 1400–1800 Гт углерода (а на ней расположено около 65% территории России). Эмиссии метана и CO2 из нее может добавлять по 0,5–2 Гт CO2-эквивалента в год, а при некоторых сценариях вечная мерзлота может стать «метановой бомбой» с огромными выбросами.
Проекты, снижающие выбросы из природных экосистем или улучшающие поглощение углекислого газа (Nature-Based Solutions - NBS) - улучшение управления лесами, восстановление степей и саванн, борьба с пожарами, озеленение тундры для сдерживания таяния вечной мерзлоты, могут сократить, по оценке ЮНЕП, нетто-эмиссию на 10–18 Гт СО2-эквивалента в год то есть почти на треть от глобальных антропогенных выбросов к 2050 г. Общий же потенциал реализации решений в этой области может превышать 150 Гт СО2-эквивалента в год и значительно больше, чем все эмиссии, которые производит человечество.
Но пока этот путь сдерживания роста температуры Земли, важный для многих развивающихся стран, отодвинут на второй план. Полученные от природных проектов углеродные единицы возможно реализовать лишь на добровольных углеродных рынках, цена на которых составляет 0,5-8 долл. за тонну СО2-эквивалента, чего недостаточно для окупаемости таких проектов. В то время как на регулируемых углеродных рынках с обязательной покупкой квот, крупнейшим из которых является Европейская торговая система, цена за тонну СО2 составляет около 100 долл. Порядок работы этих рынков регулируется поставщиками технологий декарбонизации в энергетике и промышленности из стран коллективного Запада, которые не заинтересованы в дешевых решениях климатической проблемы. В то же время огромный по сравнению с существующим регулируемым рынком декарбонизации рынок NBS мог бы стать гигантским стимулом для развивающихся стран в борьбе с потеплением климата.
На таком противоречивом фоне знаковым достижением COP28 стало создание фонда для покрытия ущерба от климатических изменений и утверждение его бюджета. Было озвучено, что ОАЭ и Германия выделят в него по 100 млн долл., от США ожидается 17,5 млн долл., от Канады – 16 млн, от Дании – 25 млн, от Японии – 10 млн, от Великобритании - 40 млн фунтов стерлингов. Общая сумма пожертвований оценивается в 700-735 млн долл. К концу саммита планируется согласовать устав фонда и условия расходования его средств для нужд стран глобального Юга. Но, для успеха его работы необходимо, чтобы развитые страны отказались от использования Фонда как политического инструмента давления. Кроме того, нефтегазовые компании пообещали сократить выбросы, а 118 стран заверили, что втрое увеличат использование возобновляемых источников энергии и вдвое нарастят усилия по энергосбережению. Крупнейшие нефтегазовые компании; саудовская Aramco, ExxonMobil, Shell и TotalEnergies обязались ликвидировать выбросы метана к 2030 г., прекратить рутинное сжигание газа в факелах и достичь нулевых выбросов от своих производственных операций к 2050 г.
Однако, как отмечают эксперты, заявленных средств не хватит на покрытие ущерба, связанного с климатическими изменениями. В ООН считают, что требуется не менее 200 млрд долл./год. Но, пока страны не смогут договориться о мирном сосуществовании и будут продолжаться санкционные войны о таких суммах трудно говорить. Так что, пока неясно, станет ли саммит в Дубае поворотным моментом, когда страны договорятся не только о том, какие меры нужно принять, но и о том, как их осуществить. Продвижение вперед есть - это создание действующего механизма компенсации потерь развивающимся странам, но выводы о том, станет ли COP28 в Дубае прорывом на пути к «прохладной» планете или лишь констатирует утопичность Парижского соглашения по климату и противоречивость взглядов на будущее планеты, можно будет сделать лишь позже по мере практической реализации договоренностей.
