Почему химия у многих детей – один из самых нелюбимых школьных предметов? Кого может вылечить медик-троечник? И отчего в нашем обществе – почти поголовно химофобы?
ЕГЭ по химии показал, что дети знают её в основном на троечку. Средний балл по стране составил 56. И это у школьников, которые осознанно выбрали данный предмет и к нему готовились. Какие тогда знания у остальных?
Зачем нам медик-троечник?
Подобные результаты мы видим все последние годы. В 2020 году вообще случился скандал, когда многие дети не набрали даже пороговые баллы и не смогли пойти в вуз.
В между тем химию приходится сдавать выпускникам, которые готовятся поступать на медицинские специальности, фармацевтов, биотехнологов, не говоря уже о химиках-технологах на производстве. Конечно, в ведущие столичные университеты с результатами в районе 50-60 баллов не поступишь. Но есть и много других, в том числе медицинских вузов, где такие столь скромные оценки будут вполне проходными.
«Очевидно, что медик-троечник — это неправильная история для благополучия нашего общества», — утверждает член регионального штаба Народного фронта в Санкт-Петербурге, директор лицея No369 Константин Тхостов.
Так в чём же причина столь низких оценок? Неужели химия — такой сложный предмет, что школьники его не могут освоить? Или дело в низком профессионализме школьных учителей?
В формате говорящей головы
«Проблема слабой подготовки учителей химии действительно существует, — считает и.о. ректора Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева Илья Воротынцев. — Часто ребята, которые поступают в педагогические вузы, имеют довольно слабую предметную подготовку, ведь им не нужно сдавать ЕГЭ по химии. При этом на них лежит большая ответственность: увлекать школьников химией, рассказывать про научный метод, вдохновлять».
А чтобы вдохновлять, надо учить предмет не по учебнику, считает педагог Тхостов. Детям полезнее не слушать лекцию в формате говорящей головы, как истину в последней инстанции, а участвовать в проектах, экспериментах, исследованиях.
«Знаете, почему дети не любят столь сложный, но и интересный предмет, как химия? — продолжает Тхостов. — Они ничего не видят с третьей-четвертой парты. В традиционной школе все фронтально объясняют: есть учитель, кафедра, на ней какой-то эксперимент проходит. А ведь давно можно разорвать шаблоны урочной системы, сделать кабинет химии, например, как у нас: остров, вокруг которого происходит таинство урока. И каждый из 30 детей на уроке становится частью этого процесса. А главное действующее лицо, конечно, учитель».
Такой подход даёт результаты. В этом году ребята получили три 100-балльных результата и три 99-балльных. А средний балл по химии в естественнонаучном классе лицея превысил 90.
Почему теряют интерес?
Преподаватель химии из московской школы № 91 видит еще одну проблему низких баллов в массовой школе. «Первые представления о химии закладываются в курсе окружающего мира в начальных классах, — говорит кандидат педагогических наук Александр Малин. — А дальше ребёнок может изучать химию только в 8 классе. Существует большой временной и логический разрыв в построении химического образования. За это время ребята, которые вышли из начальной школы и очень заинтересованы в экспериментировании, естественнонаучных предметах, свой интерес утрачивают».
В этой московской школе иной подход. Дети в 5 классе изучают интегрированный учебный курс под названием естествознание, куда входит и химия, а с 6 класса начинается вводный курс по предмету, который не повторяет осваиваемое в 8-9 классах. Урок строится как решение учебно-исследовательской задачи, чаще экспериментальной. Учитель не даёт детям готовые химические формулы, ученики сами устанавливают их в процессе эксперимента. И учитель в нем не занимает позицию взрослого, который знает ответы на все вопросы, а вовлечен в эту деятельность вместе с учениками. Он может ошибаться, в том числе специально, задавать провокационные вопросы, расставлять ловушки. Но при этом понимает, к какому конечному результату должны прийти дети. Программа была разработана специалистами Психологического института Российской академии образования. А учатся по ней обычные дети, в том числе те, которые не планируют потом стать химиками и медиками. «Мы рассматриваем этот курс как компонент общекультурной подготовки ребенка», — уточняет Малин.
По словам учителя, самый большой камень преткновения в ЕГЭ по химии — последняя расчётная задача. Она специально составлена так, чтобы у ребёнка не было готового алгоритма для ее выполнения. Средний показатель выполнения задания по стране — меньше 10%. «Задача учителя — не натаскать на формулы и готовые решения, а дать ребёнку инструмент для решения подобных задач», — дополняет учитель.
Мы все — химофобы
Кстати, нелюбовь к химии у многих школьников идёт из семьи. «Излишняя затеоретизированность школьного курса не способствовала популярности этого предмета у родителей современных детей, — считает методист-эксперт АО «Издательство "Просвещение", один из авторов заданий для химического диктанта Ольга Плечова. — А если у родителей сформировано негативное отношение к предмету, то и у детей оно будет, скорее всего, таким же. Кстати, обратите внимание, что само по себе слово "химия" у нас достаточно часто употребляется в исключительно негативном контексте. Современное общество является очень химофобным. Это приводит к искажению восприятия предмета, заведомо формирует у ребёнка нежелание его изучать».
Безусловно, нужно пересматривать программы в школах, лучше готовить учителей. Сейчас ведущие вузы страны приходят в школы, открывают предуниверсарии. «Мы работаем со школьными учителями в нескольких направлениях, — говорит ректор РХТУ Илья Воротынцев. — Тесно сотрудничаем с педагогами в рамках нашего федерального проекта "Менделеевские классы", помогаем методическими материалами, обучаем. А также вместе с педвузами и отраслевыми партнерами делаем бесплатные программы повышения квалификации для школьных учителей химии по всей стране».
По мнению Константина Тхостова, многое также зависит от руководителей органов образования в регионе, самих школ, желания или нежелания взрослых повышать качество обучения. «Ребенок не может быть ущемлен в получении качественного образования, если он живет, например, не в Петербурге или Москве, а где-нибудь в глубинке, — говорит директор лицея. — Если школа ориентирована на интересы ребенка, она будет выигрывать гранты, искать другие возможности получать оборудование, современные лаборатории, чтобы развивать практические навыки, без которых ребенок такой предмет, как химия, не поймет».
Важно не делать акцент только на обучении избранных, признанных более способными ребят, — в спецклассах, лицеях и т.д. Распространённое представление о том, что учить надо только то, что пригодится, а на остальное не тратить время, не совсем верно. «Безусловно, визажисту, может, не потребуются знания органической химии на уровне ЕГЭ, но на уровне какой-то бытовой грамотности, хотя бы с точки зрения наличия или отсутствия аллергенов в косметике это знать необходимо, — отмечает Ольга Плечова. — Ну и давайте посмотрим правде в глаза, химия — действительно сложный предмет».
