Воскресным утром 26 сентября 1976 года жители пятиэтажного дома 43/1 на улице Степной в Новосибирске были разбужены рокотом мотора низколетящего самолёта. В 08:16 раздался грохот и вспыхнуло пламя: одномоторный Ан-2 , известный в народе как «кукурузник», врезался в стену «хрущёвки» между третьим и четвертым этажами.
Инцидент не получил освещения в советской прессе, но по городу, разумеется, поползли слухи, что авария была не трагической случайностью, а намеренным актом пилота — то ли на почве ревности, то ли из каких-то политических побуждений. Проведенное расследование, впрочем, полностью отмело «террористическую» подоплеку и выяснило обстоятельства, приведшие к трагедии, унесшей жизни пяти человек, из них троих детей дошкольного возраста.
Пилот Западно-Сибирского Управления гражданской авиации 24-летний Владимир Серков был женат с 1972 года, но в последнее время его отношения с женой расстроились и за пять дней до происшествия они подали заявление на развод. Дело было назначено к слушанию на 30 сентября. Вечером 25 сентября, проходя мимо дома 43/1 по Степной улице, куда вместе с маленьким сыном съехала к родителям его супруга, Серков увидел, как она разговаривает с незнакомым мужчиной. Рассвирепевший летчик подбежал к женщине и начал ее избивать, конфликт продолжился и в квартире, пока теща не выставила Серкова за дверь. Таинственный мужчина, как показала на следствии жена Серкова, был ее знакомым и разговаривали они на бытовые темы не более трех минут. Оскорбленный в своих чувствах Серков отправился в квартиру своих родителей в другом доме по той же улице, затем сходил с братом в баню и лег спать.
Проснувшись рано утром, ревнивец в 7:15 прибыл в аэропорт Северный. Дома он оставил матери предсмертную записку, в которой сообщал, что намерен уйти из жизни, «забрав с собой» жену и сына, поскольку «с настоящими нервами я не смог бы уже начать с начала». В 10 часов утра он должен был отправиться на своем Ан-2 в командировку в Барабинск. В аэропорту он предъявил дежурному фельдшеру оперативное задание с неуказанным временем вылета и прошел медосмотр, не выявившем никаких отклонений. В 7:50 минут Серков прошел на стоянку и получил ключи от самолета от дежурного, не поинтересовавшегося точным временем взлета (как он объяснял на следствии, в аэропорту было обычным делам выдавать ключи лишь на основании личного знания пилота). В 8:06 утра почтово-пассажирский биплан Ан-2 с регистрационным номером СССР-79868 совершил несанкционированный взлет. Диспетчеры после двухминутного замешательства стали пытаться связаться с воздушным судном, Серков некоторое время не отвечал, а в 08:11 передал на землю «Ищите меня по улице Степная дом сорок три дробь один, прощайте, моя фамилия Серков». По просьбе ошеломленного диспетчера он еще раз повторил это сообщение. Сделав два круга в районе Степной, он направил самолет в ту часть здания, где, по его расчетам, находилась квартира тещи. Двигатель Ан-2 отделился от носовой части и упал на площадку третьего этажа, сам самолет свалился на землю перед домом. В ьбаках Ан-2 находилось 800 литров авиационного бензина, который воспламенился и вызвал сильный пожар, потушенный только спустя 57 минут. Сам Серков погиб при столкновении, жертвами пожара стали трое жильцов дома, из них двое детей 4 и 6 лет. Еще один из четырехлетний ребенок скончался от полученных ожогов в больнице спустя неделю. Ранения и ожоги разной степени тяжести получили 11 человек; как уверяли очевидцы, восьмимесячная девочка была брошена с балкона пылавшей квартиры на пятом этаже и благополучно поймана кем-то из собравшейся толпы. Никто из родственников самого Серкова не пострадал.
Это был не первый в СССР случай намеренного тарана жилого дома из-за личных неприятностей. В марте 1972 года в украинском Ворошиловграде командир Ан-2 Тимофей Шовкунов, страдавший от затяжной депрессии (или, как это было названо в официальном отчете расследования, «психопатической реакции на почве семейных неурядиц»), также несанкционированно поднял в воздух свой самолет и врезался на нем в стену дома, в котором проживал. К счастью, кроме самого Шовкунова, никто не пострадал.
По итогам расследования этих авиапроисшествий в СССР были устрожены правила допуска к полетам пилотов гражданской авиации и стало уделяться большее внимание обследованию психологического состояния летчиков. Дом же на улице Степной был отремонтирован и стоит до сих пор.
Владислав Крылов
