13 августа Православная церковь чтит память Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского и Гдовского, расстрелянного в богоборческие 1920-е годы по навету раскольников-обновленцев.
Он был одним из первых, кого Церковь прославила в истории новой, посткоммунистической России. «Русская планета» рассказывает, почему это произошло.
Юность
Он родился в 1873 году в Олонецкой губернии (ныне — Республика Карелия), при рождении получил имя Василий. Отец будущего митрополита был священником, так что с самого детства будущего подвижника воспитывали в уважении к христианским ценностям. Жизненный путь его был во многом предопределен: он получил духовное образование в Олонецкой семинарии, причем стал лучшим выпускником своего года. Благодаря этому ему удалось поступить на бюджетное отделение Санкт-Петербургской духовной академии.
Служение
Монашество Вениамин принял, учась на третьем курсе, а на пятом уже сам начал преподавать. Со времен студенчества он видел свою миссию в помощи бедным и нуждающимся. Еще в академии он вступил в «Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной церкви». Одним из направлений деятельности объединения были беседы с рабочими. И хотя, по свидетельствам современников, он не отличался особым красноречием, говорил тихо и просто, на его проповеди собиралось огромное количество людей. Простой народ обожал Вениамина, называя его «наш батюшка».
Правящим архиереем Петроградским и Гдовским он стал уже после Февральской революции 1917 года. «Я стою за свободу Церкви. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой со стороны людей, истинно преданных Церкви. Я приветствую новую жизнь Церкви, когда народ призван к живейшему участию в церковных делах. Самая главная задача Церкви сейчас — это устроить и наладить нашу приходскую жизнь», — заявил Вениамин сразу же после избрания.
Обманный маневр
Митрополит Вениамин был аполитичен. Возможно, он был самым аполитичным священником во всем российском епископате, пишет о нем церковный историк протоиерей Владислав Цыпин. В отличие от многих других священнослужителей, творящийся вокруг революционный хаос, казалось, его совсем не волновал. Единственное, что действительно заботило митрополита — простые люди.
В 1922 году большевики издали указ об изъятии церковных ценностей для нужд голодающих. Раз люди где-то бедствуют, считал Вениамин, значит, им нужно обязательно помочь. Он расставался с реликвиями, считая это своеобразной жертвой. «Это — Богово, и мы все отдадим сами», — говорил Вениамин, призывая верующих помогать нуждающимся. Также он предложил новым властям компромисс: те предметы, которые имели для верующих особую ценность, возмещать металлом того же свойства и веса.
Однако большевиков заботила не столько помощь обездоленным, сколько уничтожение Церкви и всех ее институтов. Компромиссы служили лишь обманным маневром. Был учрежден особый орган, так называемый Помгол (помощь голодающим). Заинтересовавшись деятельностью существовавшего еще до революции «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения», Петроградский совет решил использовать это для того, чтобы добиться дальнейшего изъятия. Рабочие, значительная часть которых была верующими людьми, встали на защиту реликвий стеной. Взамен на ценности люди попросили дозволения проводить службы в храмах и вернуть преподавание Закона Божьего.
Помгол пошел навстречу. Владыку Вениамина вызвали на одно из заседаний. Там он подтвердил, что Церковь готова отдать все, что потребуется, для нужд голодающих. Однако это должно происходить мирно, иначе не избежать кровопролития. «Тяжело переживает народ горе — изъятие ценностей, но это лишь одна из тягостей жизни. Гораздо большая тяжесть — существующая политическая рознь и вражда», — сказал он. На том и порешили — мирно, без конфликтов.
Казалось, компромисс найден. Однако власти, рассчитывая использовать комитет для того, чтобы спровоцировать верующих и духовенство на активные действия, были недовольны мирным результатом. Вскоре пришли новые люди, заявив, что никаких переговоров не будет и власть возьмет все, что сочтет нужным. Началась опись церковного имущества, то и дело вспыхивали беспорядки. Однако еще оставалась надежда на то, что бесчинства прекратятся.
Предательство и расстрел
Удар пришел оттуда, откуда не ждали. В церковных кругах случился переворот, обновленцы-священнослужители, сторонники новой власти создали так называемое Высшее церковное управление. По сути, это был самый настоящий церковный раскол. Обновленцы полностью поддержали новый большевистский режим и намеревались в духе времени модернизировать и русское православие.
Еще до церковного переворота обновленцы опубликовали письмо за подписями многих священников, в том числе и Александра Введенского, главного идеолога и лидера обновленчества, при том что Введенский был своего рода духовным сыном митрополита Вениамина, тот всячески помогал ему и продвигал. В этом предательском письме все петроградское духовенство обвинялось в контрреволюционных настроениях и в препятствии сдаче ценностей для нужд голодающих. Подобные обвинения были крайне серьезными. После церковного переворота обновленцы первым делом пришли к митрополиту Вениамину и потребовали полностью подчиниться. Он отказался и обратился к пастве с призывом не признавать власть раскольников.
Такой дерзости большевики, которые в тот момент благоволили обновленцам, простить не могли. Митрополита арестовали 1 июня 1922 года по обвинению в препятствии изъятию ценностей. Кроме того, священника обвиняли в «злонамеренном соглашении с советской властью», а также «действиях в согласии с западной буржуазией». Вскоре состоялся суд. С самого утра вокруг здания бывшего Дворянского собрания, где шел суд, стояли люди и пели молитвы. Владыка Вениамин держался мужественно, своей вины не признал, однако суд счел его доводы неcущественными. В итоге Петроградским революционным трибуналом он и еще несколько подсудимых, проходивших по делу, были приговорены к расстрелу.
Возможен ли был иной исход того заседания? Вряд ли. Людей с высшим образованием в революционный трибунал, как правило, не брали, а прочие предпочитали молчать и соглашаться с заранее вынесенным приговором, каким бы он ни был. Суд шел в открытом режиме, но попасть на заседание смогли не все. Простые люди несли Вениамину сладкий чай, цветы и конфеты, при том что даже сахар в то время в Петрограде достать было большой проблемой.
Место приведения в исполнение приговора до сих пор неизвестно. В ночь с 12 на 13 августа 1922 года митрополита Вениамина вместе с ближайшим кругом его помощников расстреляли. А спустя 70 лет Архиерейский собор Русской православной церкви причислил его к лику святых, хотя святым, видя его земные дела, современники называли его и при жизни.
