25 декабря 2009 года решением Священного Синода Русской Православной Церкви учреждён День православной книги, приуроченный к дате выпуска первой датированной печатной русской книги — 1 марта 1564 года. В 1563 году, 19 апреля, началась работа над «Деянием апостольским, посланиями соборными и святого апостола Павла посланиями», а через год книга вышла в свет. Президентская библиотека представляет электронные копии трудов по истории книгопечатания конца XIX ‑ начала XX века, позволяющих подробно проследить путь от рукописной книги до первых печатных экземпляров.
Вскоре после изобретения книгопечатного станка Иоганном Гутенбергом у западных и южных славян появились свои печатные книги. С распространением грамотности с конца XV века спрос на книги в Московской Руси стал увеличиваться. Князь А.М. Курбский в книге «Сказания князя Курбского» 1842 года, доступной в фонде Президентской библиотеки, говорит о людях, «искусных в книжном разуме, тщаливых последователях священных писаний, иже все священные писания во устах имели», а также о том, что много в Московии юношей «тщаливых к науце, хотящих навыкати писания». Книгописная деятельность на Руси была хорошо развита, и недостатка в книгах, на который жаловались юго-западные славяне, не было. С особым прилежанием переписывались «доброписцами» книги, которые массово продавались на торжищах, что очень удивляло иностранных путешественников.
Переписывание священных книг считалось делом богоугодным, не терпящим помарок и разного рода неточностей. Чтобы сократить количество ошибок в богослужебных текстах, митрополит Макарий дал царю Иоанну IV свое благословение на дело книгопечатания. Так, в 1553 году было принято решение организовать первую типографию в Москве. Царь приказал для этого строить особый дом на Никольской улице близ Кремля под названием «Печатный двор».
Создание московской типографии было поручено дьякону Московской кремлевской церкви Николы Густунского Ивану Федорову и товарищу его Петру Тимофееву Мстиславцу. Про них известно довольно мало: в книге А. Ляхницкого «Начало книгопечатания в России» 1883 года, доступной в фонде библиотеки, сказано, что на дело свое Иван Федоров смотрел самым возвышенным образом, считая его «даром свыше ниспосланным, божественным талантом и даже самоотвержением».
В течение десяти лет типография в Москве устроилась окончательно. Первая книга была напечатана на голландской бумаге на 267 листах малого формата, вместе с чернилами использовалась киноварь, ею были окрашены оглавление и начальные буквы. Иван Федоров использовал изобретённый, вероятно, им самим метод печати в два прогона краски с одной формы: литеры, которые следовало отпечатать красным, приподнимали над поверхностью формы и производили оттиск. Затем красные литеры извлекались из набора, а основной текст впечатывался на те же листы чёрной краской.
В книге помещена гравюра, вырезанная на дереве: изображение евангелиста Луки со свитком, сидящего перед письменным прибором. В 1556 году Иван Грозный послал в Новгород «мастера печатных дел» Маврушу Нефедьева для осмотра камня, приготовленного для одной из московских церквей. Мавруша же сообщил царю про некоего резчика, который «умеет резать резь всякую», т. е. гравировать, по имени Васюк Никифоров. Его-то и велено было отправить в Москву для гравировки доски с изображением евангелиста, о чем мы читаем в книге С.Ф. Либровича «История книги в России» 1913 года. Над заглавиями книги помещены орнаментальные украшения в итальянском духе. Итальянцы обучали русских наборщиков книжному мастерству и оказали на них большое влияние, как сказано об этом в книге А.А. Кизеветтера «Иван Федоров и начало книгопечатания на Руси» 1904 года, представленной в фонде библиотеки. Издателям удалось избежать распространенных ошибок при переписывании, а язык «Апостола» был очищен от устаревших форм и слов, тем самым приблизившись к церковно-славянскому языку позднего времени. В конце книги помещено послесловие, заключающее в себе сведения о первой типографии.
По Москве тем временем ходил ропот на новую затею царя. Прежде всего возмущены были писцы: печатные станки вырвали у них из рук кусок хлеба, многие же завидовали первопечатникам за ту особую милость, которой одаривал их царь. Смущала и механическая работа бездушного инструмента вопреки надежному и тихому ручному труду переписчика. Возникал вопрос: может ли набранная бездушным инструментом книжная буква быть так же боговдохновенна, как и писанная? Не есть ли замена одного другим преступление перед Богом?
Народный ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать: по народу прошел слух о том, что печатники занимаются «душевредным волхованием» и что двор их надо немедленно уничтожить. Так, Печатный двор, подожженный неизвестными, сгорел как свеча, а печатникам пришлось спешно покинуть столицу Руси. Бежав от народного негодования в Великое княжество Литовское, а после переселившись во Львов, Иван Фёдоров и Пётр Мстиславец продолжили заниматься печатанием. Дело Фёдорова в Москве продолжил его ученик Андроник Невежа, более 30 лет возглавлявший Московскую типографию.
