«Да как их, детдомовцев, воспитывать? Да так же, как и обычных детей, — пожимает плечами Андрей. — Какие тут могут быть особенные рецепты? Вот у вас есть рецепты? Все, как всегда...»
Андрею 50. Семь лет назад он волонтером попал в один из детских домов Нижегородской области. Там познакомился с десятилетним Мишей.
«Я иллюзий никаких не питал, — рассказывает Андрей. — Когда проходил мимо ребят, мат стоял пятиэтажный. Мишка и дрался, и курил, и ругался. Все было. Сейчас, кстати, не курит и к сигаретам относится крайне негативно».
До усыновления Миша восемь лет находился в системе. Девятый ребенок в семье, в приют попал в два года. У Миши есть мать, отец и даже дядя. Но никто из них ни разу не навестил мальчика ни в детдоме, ни в приюте. Статус отказника он тоже получил только по истечении семи лет. Иначе Мишу могли бы усыновить гораздо раньше. Таких детей «без статуса» сейчас много. Сотрудники опеки называют их «неликвидом». Несмотря на тот факт, что родители детей не объявляются в течение многих лет, органы опеки не лишают их родительских прав. А значит, усыновить их практически невозможно.
Сначала Миша стал ходить к Андрею в гости, потом бывало приезжал на неделю, а через несколько месяцев окончательно остался в семье. Этот тот редкий случай, когда одинокий мужчина берет к себе ребенка. Только через пять лет после усыновления Миши у Андрея появилась жена и вместе с нею еще два сына. Между собой парни поладили. Миша для них как старший брат.
У Андрея большой дом в деревне в 120 километрах от Нижнего Новгорода, любимая работа в районном центре.
«Хотя я сам житель городской и всю жизнь прожил в городе, я убежден, что в деревне детям расти проще, легче и лучше. Здесь нужно больше работать руками, по дому. И во дворе, и в огороде. Здесь нет времени заниматься глупостями, вроде ночных клубов, наркотиков» — говорит Андрей.
Были и свои сложности. Поначалу на любое приглашение от соседей зайти перекусить, Миша отвечал согласием. После детдома любая домашняя еда казалась чем-то особенным. Поползли слухи, что Андрей его морит голодом и эксплуатирует.
Пришлось объяснить, что такие бесплатные обеды оборачиваются против него самого и против Андрея. Миша все понял, ходить перестал, как отрезало.
«У нас был такой уговор. Я приезжаю с работы — все должно быть убрано, ужин готов. Постепенно привык, научился. Руки у него оказались золотые. Он много может делать по дому, именно как мужчина. Может стены картоном обить, поклеить обои, сварить забор» — рассказывает приемный отец.
Когда Мише было 12, Андрей купил ему мотоцикл. Мотоциклы и машины стали для Миши настоящей страстью. Он научился разбирать их и ремонтировать. В этом деле он настоящий профессионал. Все свободное время проводит в гараже. Еще он очень полюбил рыбалку. Даже в самый сильный мороз может пойти на речку.
«Упрямый. Даже если неправ, будет стоять до последнего. Никому не верит. Мне сначала верил безоговорочно, я был у него абсолютным авторитетом. Теперь я уже авторитет не абсолютный...» — добродушно ворчит Андрей.
Жизнь в семье сильно изменила Мишу. Дала возможности, о которых не может и мечтать выпускник детдома. Проблемы, конечно, были. Были и ссоры, и недопонимание. Но Андрей не жалеет ни о чем. С житейской мудростью он говорит о том, что нервов было попорчено много, но без этого никак. Опять же, как и с любым ребенком.
«Я не разделяю: свой или приемный. Я его считаю сыном, он меня папой. Во всех соцсетях и в школьных тетрадках подписывается моей фамилией».
В деревне к решению Андрея усыновить ребенка сначала отнеслись с подозрением. Считали, что у него не в порядке с ориентацией или с головой. Но когда увидели, как общаются эти двое, как уважают и любят друг друга, злые языки затихли.
— Мишка никого не боялся. Даже со старшими парнями деревенскими общался на равных. Мог сказать все, что думает, мог и в глаз дать. Это закалка детдомовская.
Сейчас Мише 17 лет. Он работает и учится в Нижнем. У него есть девушка. А Андрей с женой недавно усыновили еще троих детей. У Миши теперь трое младших братьев и две сестры.
