Наконец приняли закон о меценатстве. В нём говорится, что объектами меценатства могут быть только организации культуры, искусства и образования. А медицинские учреждения, благотворительные фонды? Те, кто им помогает, оказались вне закона?
Юрий Бузиашвили, академик РАН, замдиректора Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева
- То, что у обеспеченных людей появилась возможность официально покровительствовать науке, образованию и искусству, замечательно. Однако то, что в список не вошли медицинские учреждения, не может не удивлять. На мой взгляд, медицина сегодня нуждается в дополнительных средствах гораздо больше, чем искусство и образование. Ведь получать удовольствие от театра или выставки может только здоровый человек - больной всегда думает только о своих болячках.
Вспомните историю: до революции вложения меценатов в медицину были грандиозными. На частные пожертвования были построены клиники, которые действуют до сих пор, - 1-я Градская, Боткинская, Алексеевская, Морозовская. Можно понять, почему меценаты сегодня неохотно поглядывают в сторону медицины. В последние годы в реформу здравоохранения были вложены беспрецедентные средства. Но, как выяснилось, даже такие вливания не дали желаемого результата. Поэтому в законе нужно чётко прописать механизмы, гарантирующие, что меценатские деньги потратят на решение первоочередных задач.
Но самое обидное: в принятом законе нет ни слова о благотворительных фондах, которые помогают оперативно, в обход всех бюрократических преград, получить дорогостоящее лечение тяжёлым пациентам. Хотя именно такие объединения заслуживают и признания, и поддержки - в том числе и государственной. Сегодня все стремятся помогать детям. Но есть часть населения, до которой помощь ни со стороны общества, ни со стороны государства никак не дойдёт, - пожилые люди. А ведь помогать тем, кто заслужил покой, очень правильно. Неслучайно в дореволюционной России было много богаделен, и они тоже существовали на частные пожертвования.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
