Рассказываем о ключевых экспонатов одной из важнейших выставок года
В начале апреля весь Инженерный корпус Третьяковской галереи на время превратился в музей одного мастера. До 30 июля здесь самая большая за последние 30 лет выставка Зинаиды Серебряковой, одной из первых и самых любимых в России профессиональных женщин-художников. В экспозиции – более двухсот живописных работ и рисунков: ранние произведения, портреты, крестьянский цикл, натурные наброски балерин, пейзажи, эскизы росписей Казанского вокзала в Москве, работы парижского периода, бельгийские панно, а также марокканская серия.
Зинаида Серебрякова – одна из знаковых фигур русского искусства XX века. С одной стороны, она стала одной из первых художниц, получивших не меньшую известность, чем современники-мужчины (например, Валентин Серов или Михаил Врубель), и добившихся признания за рубежом. С другой стороны, ее творчество оказалось на рубеже между искусством XIX и XX века: Зинаида Серебрякова принадлежала к прославленной творческой династии Бенуа – Лансере, и в то же время была современницей русского авангарда – Малевича, Родченко, Варвары Степановой и Натальи Гончаровой.
В экспозиции кураторы показали, как развивалось мастерство и стиль художницы от самых ранних работ до поздних произведений, созданных в иммиграции в Париже. На ранних, ученических картинах художница изображает уютные сцены домашней жизни, своих детей. Она пишет портреты своих друзей и членов семьи, автопортреты, среди которых, вероятно, самая ее знаменитая картина "За туалетом" – очень прямая, очень женственная, очень тонкая работа.
Среди работ также есть и сельские пейзажи, написанные в быстрой эскизной манере без детальной проработки. Художницу интересует общее ощущение простора и пространства, а также атмосферные эффекты, судя по тому, с какой живостью и динамикой написаны облака.
"Беление холста" – еще одна картина того же периода интереса к русской природе и сельской тематике. Торжественная величавость и спокойная созерцательность крестьянских девушек создает ощущение ритуального действа, и картина превращается в эпическое повествование.
У Зинаиды Серебряковой и ее мужа Бориса Серебрякова было четверо детей: два сына – Евгений и Александр, и две дочери – Екатерина и Татьяна. Екатерина стала основательницей и хранителем Фонда Зинаиды Серебряковой в Париже, Татьяна и Александр, как и мать, стали художниками, а Евгений – архитектором и реставратором, под чьим руководством после Великой отечественной войны восстановливались архитектурные памятники Петергофа.
Еще один удивительный набросок – портрет сына художницы Жени. Мальчик, кажется, уснул в совершенно неудобной позе, в обнимку с игрушкой, и художница, боясь разбудить его, бегло, буквально несколькими линиями, спешить уловить форму. Эта "беглость письма" впоследствии сыграет важную роль в творческой жизни Серебряковой: спустя 20 лет она будет рисовать портреты марокканских красавиц, упиваясь их дикой красотой и стремясь успеть запечатлеть натуру.
Серия портретов балерин, исполненных маслом, темперой и акварелью, а также серия набросков с юных танцовщиц, раскрывает закулисный мир гримерных Мариинского театра.
На выставке представлены эскизы к росписям плафонов в здании Казанского вокзала. Архитектурный проект, предложенный Алексеем Щусевым, должен был соединить в себе несоединимое: скрестить запад с востоком, модерн с барокко, позолоту со сталью. Особенно роскошным стал интерьер ресторана, для которого Серебрякова выбрала тему Востока. Ее героини олицетворяют собой Индию, Японию, Турцию и Сиам, но их античные пропорции, грация и пластичность напоминают живопись эпохи Итальянского Ренессанса. Точно так же написаны и крестьянские образы.
Серебрякова много путешествовала и постоянно делала зарисовки пейзажей и городов, где останавливалась. Прежде чем уехать в иммиграцию в Париж в 1924 году, она неоднократно бывала во Франции, а также в Бельгии, где на "Выставке старого и нового русского искусства" во Дворце изящных искусств в Брюсселе в мае 1928 познакомилась с бельгийским бароном Жаном-Анри Броуэрэм из Брюгге – владельцем плантаций в Марокко. Барон был впечатлен тринадцатью работами художницы, представленными в экспозиции, и впоследствии пригласил ее написать портреты его жены Жанны-Франсуазы Душам, дочерей Катрин и Мари-Анн, и свой собственный, а также пригласил поработать на свою виллу в Марракеше, оплатив дорогу с условием, что оставит себе понравившиеся работы.
Дочь художницы Екатерина вспоминала о марокканском периоде художницы: "Маме там было очень трудно рисовать, никто не хотел позировать, потому что у них запрещено делать портреты". Сама же Серебрякова в письме своему брату Евгению Лансере, рассказывала, что барон "хотел, чтобы я сделала "ню" с прекрасных туземок". Но это было сделать практически невозможно: "Никто даже в покрывалах, когда видна только щелка глаз, не хочет позировать, а не то что заикнуться о "ню", – поясняла она. И, тем не менее, ей удалось создать потрясающий портретный ряд восточных девушек.
Среди марокканских этюдов были также пейзажи, мужские портреты и жанровые сцены с разной степенью проработки. В некоторых работах лицо модель совершенно закончено, а все вокруг оставлено лишь беглыми набросками. В 1932 году Серебрякова снова вернулась в Марокко. Результатом двух путешествий стали более 60 удивительных картин, которые показывались на нескольких европейских выставках и были высоко оценены критиками.
