В 2018–2019 гг. в Воронежской области, как в одной из проблемных в ЦФО, стали происходить политические дежавю. То прямые выборы мэра Воронежа отменяют (нынешний градоначальник Вадим Кстенин избран год назад депутатами гордумы) с непредсказуемыми пока последствиями, то в среде региональной политической элиты стали всерьез говорить о политическом заговоре против нынешнего губернатора Александра Гусева. Причем членами клуба заговорщиков называют депутата Госдумы Андрея Маркова и замгубернатора Сергея Соколова.
В 2018–2019 гг. в Воронежской области, как в одной из проблемных в ЦФО, стали происходить политические дежавю. То прямые выборы мэра Воронежа отменяют (нынешний градоначальник Вадим Кстенин избран год назад депутатами гордумы) с непредсказуемыми пока последствиями, то в среде региональной политической элиты стали всерьез говорить о политическом заговоре против нынешнего губернатора Александра Гусева. Причем членами клуба заговорщиков называют депутата Госдумы Андрея Маркова и замгубернатора Сергея Соколова.
Возникают аналогии. Когда в 1996 году после неудачного восхождения всенародного избранного мэра Воронежа Александра Цапина на губернаторский Олимп (Цапин проиграл выборы главы администрации области Ивану Шабанову), окружение побитого градоначальника решило вернуть проигравшего вновь на пост мэра. Для этого в 1997 году пришлось отменить всенародные выборы. Городские депутаты, несмотря на советы специалистов, все-таки вернули Цапина, к его радости и веселью.
О бурных событиях второй половины 90-х годов в борьбе за власть, о политическом заговоре против мэра Воронежа в отрывке из книги Павла Кабанова «Остров невезения. Воронежская власть на переломе эпох».
Возвратив Александра Николаевича зимой 1997 года в кресло мэра, чиновники городской и районных администраций пошли на выборы и получили депутатские мандаты. Так возникла правовая коллизия: часть депутатов горсовета стали совмещать обязанности народного избранника с работой в мэрии. Позже их окрестили «совмещенцами». Дальше – больше. Исходя из сиюминутных политических соображений, мэр начал раздавать муниципальные должности «нужным» депутатам. Принцип разделения властей был грубо нарушен. Попытки отдельных народных избранников разобраться в ситуации с помощью суда, в том числе Конституционного, ни к чему не привели. Все понимали, что развязка обязательно наступит. Вопрос – когда?
«Бомба» замедленного действия рванула 20 апреля 1999 года
Дело было так. В разгар сессии депутат горсовета Сергей Кравченко подает Цапину заранее подготовленное заявление об уходе в отставку с поста директора департамента муниципального заказа мэрии. Сразу же на трибуну поднимается депутат Галина Кудрявцева и предлагает внести в повестку дня вопрос об освобождении остальных «совмещенцев» от депутатских обязанностей. Попытки Цапина и «совмещенцев» перенести обсуждение на другое заседание успехом не увенчались – Кудрявцеву поддержало большинство присутствующих депутатов. То, что все действия противников Цапина были заранее оговорены и расписаны, сомневаться не приходилось. Но, опять же, с волками жить…
После непродолжительной дискуссии, видя, что они в меньшинстве, Цапин с соратниками покинули зал заседаний. Оставшиеся 19 депутатов (из 34 по списку) продолжили сессию. Костяк составили коммунисты и бизнесмены. Сначала они лишили полномочий «совмещенцев»: вице-мэров Дмитрия Жукова, Александра Вл. Сысоева и Олега Кузнецова, глав районов Сергея Королева, Сергея Пушкарского, Валерия Столярова и Сергея Колиуха. Уменьшив списочный состав горсовета до 26 человек (один мандат был вакантным – еще раньше полномочия сложил вице-премьер Севергин), получили кворум в две трети голосов. Затем трижды выразили недоверие мэру Цапину (за неисполнение бюджета города 1998 года, за развал жилищно-коммунального хозяйства, за злоупотребление в расходовании средств внебюджетного фонда) и освободили от должности его, а заодно и всех «совмещенцев». Тут же избрали нового главу города – Василия Кочергина и его заместителя в горсовете – Сергея Чижова. Создали комиссию по проверке постановлений горсовета на предмет их законности за весь срок полномочий. После чего, не закрыв сессию, разошлись. Так произошел переворот городского масштаба.
Новый глава местного самоуправления Кочергин провел пресс-конференцию, где попытался успокоить воронежцев: «Порядок придется наводить долго, на жизни горожан это не скажется».
«Свергнутый» мэр Цапин выступил с обращением в духе первомайских призывов: «Депутаты муниципального Совета! Не торопитесь принимать поспешные решения. Обдумайте все еще раз и определитесь со своими действиями». Александр Николаевич так и не понял – к нему вернулся бумеранг, запущенный его окружением несколько лет назад: подав пример издевательства над законом, он теперь пожинал плоды.
Реакция различных ветвей и уровней власти на произошедшее была скорой, но неоднозначной. Областная прокуратура опротестовала решения горсовета. Обладминистрация «изучала документы», хотя, как сообщалось в прессе, губернатор Шабанов по телефону поддержал Цапина. Полпред Президента в Воронежской области Борис Кузнецов заявил: «Политический кризис власти в городе выявил все старые больные проблемы… совмещать посты в представительной и исполнительной властях нельзя, и выборы мэра должны быть прямые и всенародные, но делать это надо со следующего созыва».
Интересно, что обком КПРФ де-факто поддержал Цапина: секретарь обкома и вице-спикер облдумы Сергей Рудаков заявил, что депутаты должны отменить свои решения, иначе облдума может распустить горсовет и назначить новые выборы. По-видимому, обком решил использовать конфликт себе на пользу: Цапин от безысходности начал делиться постами с представителями левых – депутат Вячеслав Бачурин – стал вице-спикером в цапинской части горсовета, еще один депутат – Николай Булавин возглавил постоянную комиссию по земельным вопросам горсовета. Интересно, что фракция коммунистов в горсовете, ведомая Галиной Кудрявцевой, выступила против кадровой подпитки цапинской команды. Тогда на мятежную Кудрявцеву и комфракцию в целом грубо наехал обком КПРФ. Таким образом, конфликт в мэрии, помимо прочего, обнажил еще и противоречия в среде местных коммунистов.
А что же новый мэр? Как городская власть готовилась встретить Кочергина?
Газета «Московский комсомолец в Воронеже» так описывала происходящее: «Как стало известно «МК», около 23 часов вечера того же дня (20 апреля. – Авт.) в мэрию были срочно вызваны 25 сотрудников милиции в штатском. Им была поставлена задача воспрепятствовать Кочергину, если он вдруг вознамерится занять свое новое рабочее место. Но и ночь, и утро прошли без эксцессов, если не считать пикета старушек с лозунгом «Приветствуем нового мэра города Кочергина». Однако сам Василий Григорьевич появился в мэрии лишь после полудня – он вместе с другими депутатами-оппозиционерами пришел на встречу с Цапиным, которая, впрочем, тоже не состоялась – как заявили оппозиционеры, «Александр Николаевич прячется от депутатов».
Тем временем события развивались с калейдоскопической быстротой. Некоторые из них мне довелось лицезреть лично. 21 апреля лидеры «заговорщиков» (Сергей Воробьев, Сергей Чижов, Василий Кочергин, Олег Берг, Сергей Кравченко, Сергей Бредихин, Александр Болдырев и Александр Воробьев) провели пресс-конференцию. Солировал Кочергин. Пересказав ход скандальной сессии, он сообщил, что поставил в известность администрацию Президента и Совет Федерации России. За ним по очереди слово взяли все остальные. Наиболее логичным было выступление Чижова: речь о захвате власти не идет, налицо кризис городского управления, усугубляемый критической ситуацией с бюджетом города.
22 апреля сессия горсовета продолжила работу. Если раньше в президиуме находился Цапин и его заместитель Павел Брязгунов, то теперь состав заметно расширился. Кроме упомянутых, там восседали Чижов, Кочергин и губернатор Шабанов. После длительной перебранки старого и нового мэров по вопросу, кому вести собрание, Кочергин объявил Цапину: ваше время кончилось позавчера, на что Цапин не нашелся с ответом и пересел в зал. Ситуацию разрядил депутат-цапинец Леонид Зенищев, предложив избрать почетным ведущим Ивана Шабанова. По-моему, Иван Михайлович именно этого и ждал, впрочем, никто из присутствующих не возражал. Шабанов, с присущим ему мастерством, быстро развел дерущихся по углам. Тут же была создана комиссия для поиска компромисса в составе: Шабанов, Голиусов, Владимир Калитвин (облизбирком), Цапин и Кочергин, кроме того, губернатор пообещал задействовать Верховный суд России (к местным судам у депутатов доверия не было). Новый и старый мэры согласились с таким подходом.
Дальше в ход пошли политические интриги. После почти триумфального появления Шабанова на городском депутатском подиуме стало ясно, кто хочет получить максимум дивидендов от разразившегося скандала – губернатору выпал шанс взять город под свой полный контроль (не в 97-м, так в 99-м!). Однако полпред Кузнецов, разгадав игру Шабанова, решил перехватить инициативу и предложил провести в декабре 1999 года референдум по вопросу о всенародном избрании мэра. Губернатор воспротивился, ему идея каких-либо народных выборов или референдумов не нравилась априори. Пока областные и федеральные чиновники перетягивали канат, горсовет разделился: 17 депутатов поддерживали Цапина (по решению обкома КПРФ к нему от Кочергина перешли три коммуниста), 16 – Кочергина. Решения оба «совета» принимали параллельно, но кворума теперь ни у кого не было. В итоге городская власть зашла в тупик. Весь пар конкурирующих группировок уходил в пиар: интервью, заявления и т. п. в изобилии сыпались с обеих сторон. Большинство участников конфликта и экспертов приходили к выводу, что основная причина кризиса кроется в волюнтаристских действиях городского руководства в начале 97-го года, но команда Цапина своей вины признавать не желала.
Администрация президента, Генпрокуратуране спешили вмешиваться в конфликт
А как отреагировал на произошедшее народ, избиратели? В мае ИОМ «Квалитас» выяснял мнение горожан. На классический вопрос: «Кто виноват?» жители города ответили так: 23,8% – областные власти, 11,5% – мэр Цапин, 8,8% – депутаты-«совмещенцы», 3,3% – Кочергин и его сторонники. Абсолютное большинство воронежцев выход из тупика видели в возвращении населению права самостоятельно избирать градоначальника. За процедуру всенародного голосования высказалось 75,7% опрошенных.
В мае областная Дума приняла в новой редакции закон о местном самоуправлении, разрешив совмещение постов до окончания срока полномочий горсовета. Это немного разрядило гнетущую атмосферу взаимной вражды. Однако кульминация конфликта была впереди.
23 июля из группы Кочергина к Цапину ушли еще два депутата – Александр Болдырев и Сергей Бредихин. Юридически ситуация не изменилась, кворумом по прежнему никто не располагал, но психологический эффект, конечно же, был. Понимая, что время работает против него, Василий Кочергин решается на экстраординарный ход. 28 июля в сопровождении восьми вооруженных людей, работников хозчасти ГУВД города Москвы, Кочергин захватывает кабинет мэра. Нет, выстрелов и рукопашной не было. Кочергин с группой «спецназа», миновав пост милиции, спокойно поднялся на второй этаж городской администрации и, взломав дверь мэрского кабинета, расположился за приставным столиком, почему- то постеснявшись сесть в кресло градоначальника. Никто из работников администрации сопротивления не оказал. Разве что секретарша Цапина пыталась своим телом преградить дорогу «узурпатору», но была, не без усилий «группы захвата», отодвинута в сторону. Сначала Василий Григорьевич наслаждался властью в одиночестве, потом начал кому-то активно названивать по мобильному телефону (одним из собеседников был Шабанов), затем подошли сподвижники: Кудрявцева, Берг, Александр Воробьев и другие депутаты.
Оправившись от шока, охрана мэрии вызвала подкрепление. Прибывшие по тревоге воронежские милиционеры уговорили москвичей сдаться без боя и, получив согласие, препроводили их в Центральный РОВД. Тревожить самого Василия Кочергина милиционеры не решились. Вскоре «на беседу» к нему прибыли работники областной прокуратуры. Недолгий разговор с блюстителями закона принес ожидаемый результат: пробыв в кабинете 40 минут и получив изрядную дозу адреналина, Кочергин покинул здание мэрии. Замечу, что момент для захвата был выбран не случайно: все начальники – и силовые, и гражданские – находились в тот день в Острогожске на выездной коллегии УВД. Одно это обстоятельство говорит о том, что никакой спонтанности в действиях Кочергина не было.
Спустя пять часов после «посещения нового места работы» Василий Григорьевич, выступая на депутатских слушаниях в горсовете, так прокомментировал утренние события: «Это моя вина, что я до сих пор не приступил к исполнению обязанностей мэра… Люди, прибывшие со мной – работники милиции, они законно носят форму и оружие».
Цапин отреагировал на попытку захвата кабинета гневным «обращением» к воронежцам: «Нарушены все существующие законы и нормы. Считаю, что виновные в происшедшем обязательно должны понести наказание. Власть в городе принадлежит не мне, а народу, и никому не позволено покушаться на эту власть с оружием в руках». Вот и о народе вспомнили!
Противники Цапина были не менее категоричны в оценках
Например, депутат горсовета Сергей Воробьев в полемическом запале воскликнул: «Кризис городской власти переходит в новый виток непримиримого противостояния… И не будет покоя Цапину, пока он будет единственным в России руководителем города, который единолично возглавляет и исполнительную, и законодательную власть, и поэтому находится вне закона…»
По факту попытки захвата мэрии было возбуждено уголовное дело по статье «Самоуправство». 25 октября прокурор области Александр Фролов подписал постановление о заключении Василия Кочергина под стражу. Его сразу же объявили в розыск, и 24 ноября того же года он был задержан в Москве двумя офицерами Воронежского УВД, привезен в Воронеж и помещен в СИЗО. Удивительное в этой истории то, что Кочергин ни от кого не прятался. Василий Григорьевич продолжал бывать на сессиях горсовета, встречаться с заезжими чиновниками, в частности, с заместителем руководителя кремлевской администрации Игорем Шабдурасуловым, в общем, постоянно находился на виду. При аресте ему не было предъявлено обвинения, адвоката к нему не допустили и, что уж совсем выходит за рамки понимания, параллельно с Кочергиным на несколько часов был задержан его сын-студент: взят под стражу без всяких оснований, по сути, в качестве заложника, чтобы папа не только не вздумал убежать, но и был посговорчивее. Василия Кочергина продержали в воронежском СИЗО 12 дней и также неожиданно отпустили (за него ходатайствовала группа депутатов, включая Дмитрия Рогозина). Впоследствии он сам объяснял жесткое поведение правоохранительных органов тем, что осенью 99-го Москва начала склоняться к признанию законности избрания его мэром города. В конечном итоге «дело о захвате мэрии» не получило развития и было закрыто по амнистии (Кочергин имел орден Дружбы народов, полученный еще в советские времена за заслуги в стройотрядовском движении). Однако общественность не забыла «подвиг» Василия Григорьевича. По итогам опроса экспертов газета «Воронежский курьер» признает его «Человеком 1999 года». Этого титула удостаивались герои с разными знаками влияния.
После неудачной попытки силовым путем занять кабинет мэра конфликт в горсовете формально будет преодолен, но в вялотекущем режиме продолжится вплоть до мэрских выборов в декабре 2000 года. Стабилизация обстановки стоила Цапину и городскому бюджету немалых жертв. Мэр вынужден был расстаться с частью своей команды, вызывавшей наибольшее раздражение, в частности – с неудачливым пиарщиком Владимиром Суховеем, и удовлетворить аппетиты депутатов из кочергинской команды: Болдырева, Кравченко, Чижова, Берга… Положительный итог кризиса состоит в том, что вскоре населению вернут право избирать мэра прямым и тайным голосованием. Правовой «эксперимент» Цапина– Колиуха провалился.
В истории с «восстанием депутатов под руководством Кочергина» не все ясно до сих пор
При анализе событий тех лет возникает ощущение, что в игре участвовала некая третья сила, и за внешней хаотичностью происходящего скрывался хорошо продуманный план. Кто-то методично выбивал из игры влиятельные фигуры того времени. Сначала дискредитировали Шабанова и его администрацию, потом – Цапина и городскую власть. Губернатор и мэр в политическом смысле и так были не жильцы, но кому-то нужна была гарантия их окончательного невозвращения.
Кто мог стоять за спиной несостоявшегося мэра Кочергина? На сей счет высказывались разные предположения. Например, в августовском номере газеты «Мое» журналисты Маргарита Глотова и Владимир Тихомиров «крестным отцом» Кочергина назвали спикера облдумы Анатолия Голиусова, якобы мечтавшего о губернаторском кресле, а для начала решившего посадить в мэрское Василия Кочергина. «Голиусов, мечтавший о кресле Шабанова, сначала решил сместить Цапина.
Мне представляется, в этом предположении есть доля истины. Еще в начале сентября 1998 года Голиусов на бланке Совета Федерации направил письмо руководителю администрации президента Валентину Юмашеву с предложением назначить Василия Кочергина полпредом Президента по Воронежской области. Рекомендуя Кочергина, Анатолий Семенович делал далеко идущие выводы: «Благодаря назначению Кочергина В.Г. Воронежская область может быть базовой для восстановления вертикали исполнительной власти и управляемости в Российской Федерации». Подобный шаг сенатора можно, конечно, трактовать как непродуманный и даже авантюрный, если бы не одно «но»: московским покровителем Голиусова был первый вице-премьер Николай Аксененко. Аксененко пользовался особым доверием Бориса Ельцина – после отставки сначала Примакова, а затем Степашина он имел реальный шанс возглавить правительство России. Поэтому «инициативы» Голиусова вряд ли можно назвать спонтанными, не согласованными с верхами.
По всей видимости, отсюда проистекают крутые связи «восставших» в столичных коридорах власти (что подтверждает продолжение истории: в январе 2000 года, изучая по поручению Аксененко воронежскую ситуацию, Минюст РФ признает легитимность избрания Кочергина мэром, не против такого исхода будет и администрация президента; однако наступали новые времена, на политическую арену выходили другие игроки с иными интересами, поэтому практического воплощения решения Минюста не нашли). Впрочем, не стоит отбрасывать и достаточно экстравагантную версию с интригой Шабанова, которому не хотелось одному ходить с подмоченной репутацией, а участие в переговорах, имидж миротворца помогали в какой-то степени микшировать негативные последствия «дела вице-губернаторов».
Ответить на вопрос: была ли на самом деле какая-то третья (нечистая?!) сила, пока сложно. Одно можно констатировать с уверенностью: весенне-летние события в Воронеже до предела обострили дефицит легитимности областной и городской власти. А ход дальнейших событий показал: как в классическом детективе, наибольшую выгоду из событий 1998–99 годов извлек тот, на кого изначально меньше всего падали подозрения.
Василий Кочергин являлся, конечно, заметной, но, тем не менее, случайной фигурой. Объективно его роль свелась к развалу работы городской власти (благо, поводов было хоть отбавляй!). Однако в какой-то момент Василий Григорьевич поверил в свою «избранность» и всерьез захотел стать мэром – здесь-то его и покинули местные и (или) иногородние покровители. Драма Кочергина в том, что, в силу авантюрных наклонностей, он стал разменной монетой в борьбе могущественных сил как внутри области, так и за ее пределами.
Цапин также принадлежит к этому разряду игроков: в силу слабости характера и глупости своего окружения он оказался в ненужном месте в ненужное время. Совершив, по совету «друзей», проблемное возвращение в кресло мэра, он обрек себя на роль еще одного «слабого звена» в цепочке руководителей города и области. Главной мишенью, конечно же, был Шабанов, а Цапин составил ему компанию, потому что, загнав себя в угол зимой 1997-го, пошел на сближение с «красным» губернатором. Амбициозный, обуреваемый жаждой мести Кочергин явился удобным орудием против Цапина. Разрушительный эффект «восстания» многократно увеличили интриги внутри городской власти, борьба группировок за влияние, должности, за передел собственности, коррупция…
В любом случае, цель была достигнута: область все сильнее погружалась в состояние управляемого хаоса, а Цапин, вслед за Шабановым, перестал считаться серьезным политическим игроком.