За окном автомобиля проносится только просыпающийся город. Я сижу и думаю, что меня там ждёт? Туда, куда меня и моего брата младшего Егора везёт папа.
На папином заводе я никогда ещё не был. Пока думал о том, как сбежать обратно в город, потому что в этот момент мы уже выехали из Волгограда в сторону Волжского, очертания высоток, жилых домов и частного сектора сменились бескрайним полотном степи. Было видно, как за линией, прочерченной кем-то на небе, поднимается солнце. На землю пришёл рассвет...
Тем временем мы уже доехали до нужного места. Фу, ну и запах тут! Пахнет маринованными огурцами, патиссонами, уксусом и спиртом одновременно. Всюду торчат какие-то железные вышки. По широким трубам что-то постоянно скатывается вниз. Мусорные баки наполнены доверху. Машины уже вовсю разъезжают туда-сюда с контейнерами, полными готовой продукцией. А вон там, вдали, уже работает конвейер, сортирует огурцы. И на этом ужасном производстве работает мой папа? Как тут вообще можно работать?!
Но времени на раздумья у нас уже не осталось. Я, Егор и папа подошли к нашему сегодняшнему рабочему месту. Это был один из конвейеров. Он состоял из нескольких частей. Первая – огромная ванная, где купались патиссоны. Причём плавали они там в пене, чтобы смыть с себя всю грязь и стать кристально чистыми. Когда люди откроют сначала бочку, а потом и банку, они залюбуются ими: упругими, зеленовато-белыми, аппетитными!
Из ванной выходила конструкция, похожая на детскую горку, по которой патиссоны скатывались вниз. Дальше горка делала небольшой поворот и превращалась в транспортёр, который неспешно двигался мимо рабочих. Те руками в перчатках и без перебирали патиссоны, убирая неликвид. А в конце горки, на небольшой платформе, стояла бочка – конечный пункт путешествия наших овощей из семейства тыквенных.
От папы мы с Егором получили... ножи и задание: перебрать за сегодня вместе с рабочими столько патиссонов, чтобы хватило заполнить двадцать бочек. Я даже пикнуть не успел, как один из работников, Виталик, нажал красную кнопку – и конвейер заработал на полную мощность.
Вода в ванной начала бурлить, пены становилось больше, а патиссоны начали своё бесконечное катание по горке. Главная наша задача с Егором — вовремя замечать плохие патиссоны и выкидывать их, чтобы они, не дай бог, не замариновались в бочке! А у «достойных» процесса консервирования тыквенных мы должны были срезать зелёненькую ножку, а потом кидать их в бочку.
Пока мы перебирали патиссоны, рабочие разговаривали на разные темы. От учёбы до работы. От семейных отношений до смысла жизни. Стало понятно, что на этом предприятии всё общее. Общая задача, общие темы для разговоров, примерно общее социальное положение и общее желание сделать людям вкусно и полезно. Естественно, появление нас с Егором, сыновей руководителя, всех изрядно удивило. Рабочие стали аккуратно заводить с нами разговоры. Выглядело это так: «Чё, пацаны? Как дела у вас?», «А ваш папа строгий, раз вас сюда прикомандировал?». Наш «бригадир» Виталик не стал ходить вокруг да около, а просто спросил, из-за чего мы сегодня здесь оказались. И тогда мы ему честно всё рассказали. Причина — наш незатихающий с Егором спор о том, кто больше делает по дому. Вчера он разгорелся с новой силой и завершился дракой. Когда папа вечером вернулся с работы и обо всем узнал, то и решил провести трудотерапию. Сказал, что завтра мы оба едем на завод, отбывать наказание за «преступление». Спорить оказалось бесполезно: папа железно стоял на своем.
И вот теперь мы стоим у этого конвейера, общаемся с патиссонами. Как мне тогда казалось, более унизительного наказания папа придумать нам даже если бы хотел, то не смог!
Сначала мы работали достаточно легко, весело, с интересом. Но когда солнце окончательно взошло и на заводе наступила полноценная волгоградская жара, работа стала невыносимой. Надо было не только успевать руками быстро шурудить, но и постоянно нагибаться, чтобы убрать за собой мусор и отбракованные овощи. Когда время на часах перевалило за полдень, я был мокрый от пота. К тому же, чувствовался недосып. Чтобы вовремя привезти нас на работу, папа поднял нас аж в пять утра, беспощадно нарушив нашу с Егором традицию спать летом до часа дня. К обеду ноги у меня стали ватные. Стоять и ходить было тяжело. Было ощущение, что я там чего-то себе натёр.
И вот когда стало совсем невмоготу, мы наконец-то пошли обедать. Когда мы втроем пришли в столовую, в ноздри с порога ударил дурманящий запах от наваристого куриного супа, а глаза стали разбегаться от изобилия котлет, отбивных, гарниров, пирожков и пончиков. Несмотря на то, что мы отработали всего лишь половину обыкновенного рабочего дня на предприятии, мне показалось, что аппетит проснулся зверский.
Наверное, на нас с Егором глазели все посетители столовой, а мы, не обращая ни на кого внимания, едва ли не вылизывали тарелки. Вот что трудотерапия с людьми делает!
Обед пролетел как пять минут.
А после снова к конвейеру. Опять перебирать патиссоны, стоя на ватных ногах. Когда я переставал работать или засыпал прямо у «станка», Виталик отвешивал мне ободряющий «волшебный пендель». Я искренне удивлялся наблюдательности нашего бригадира и принимался работать с удвоенной силой. Только потом я узнал, что папа видел, как я клюю носом по камерам видеонаблюдения. А я-то думал, что он, аки сказочный Цербер, смотрит и радуется, как мы с Егором мучаемся!
Ассоциативно вспомнил прочитанные где-то на просторах интернета воспоминания тех, кто трудился в годы Великой Отечественной войны на «Уралмаше». Дисциплина там была жесточайшая: за малейшую провинность снижали зарплату, но самое страшное – суточный паёк хлеба. За каждую провинность — минус двести граммов. Поэтому работники там постоянно хотели есть. И такой сытный, вкусный и полноценный обед, какой мы отведали с Егором сегодня, для них был недосягаемой мечтой.
Несмотря на свои 17 лет, пару раз за этот трудный день я начинал ныть. Но когда видел, как вкалывают рядом такие же школьники, которым надо подзаработать, вмиг замолкал и продолжал ловить патиссоны.
У «станка» мы простояли примерно до пяти часов вечера. Потом папа позвал нас к себе в кабинет и выдал зарплату — по 500 рублей на брата. Сначала подумал: «И на том спасибо!». А потом прикинул, что каждый из работников, с которыми мы сегодня трудились весь день рядом, получили примерно ту же сумму. Ну ладно, чуть побольше. И в таком графике они живут постоянно: подъём в пять утра, быстрый завтрак за полчаса, два часа на дорогу на завод и – в бой! За руль или к конвейеру. Каждый день новые нормативы, новые бочки, новые продукты. Времени на раскачку нет. Выдержать такое из года в год под силу не каждому. Но они выдерживают. Потому что понимают: за ними их семьи, дети и сотни людей, которые ждут от них маринады хорошего качества.
Пока ехали домой, я думал о том уроке, который преподал нам с братом отец. Да, деньги сегодня просто так никому не достаются. Надо ценить то, что есть, а не требовать постоянно большего. Да и вкалывать надо поучиться – пригодится в будущем, чтобы всегда суметь прокормить семью. Спасибо за урок, папа!
Марк ЯКУНИН,
школа журналистики «Первая полоса».
