Про музыкальную индустрию Владивостока ходили легенды. В этой сфере город у моря стал местом, где "депрессия постоянно сменяется краткосрочной эйфорией". Знаменитая группа "Мумий Тролль", легендарный коллектив "Иван Панфилов" и выстреливший в шоу "Песни" (12+) Максим Свобода — все эти исполнители являются выходцами из Владивостока. Но возникают резонные вопросы — а что с музыкальной индустрией города происходит сейчас, появляются ли на местной сцене новые интересные имена, и почему жители приморской столицы не проявляют интереса к молодым коллективам?
В рамках Международного дня музыки корр. ИА PrimaMedia побеседовала с членами экспериментальной пост-панк группы из Владивостока "Архитектура" — гитаристом Никитой Ивановым и вокалистом Тимофеем Савельевым — и узнала, как выглядит музыкальная индустрия региона от первого лица.
"Патриотический экспериментальный пост-панк" — о чем музыка "Архитектуры"
— Никита, Тимофей, здравствуйте! Расскажите о том, как вы, вообще, начали заниматься музыкой? Может, это была мечта детства или вы выросли в семье музыкантов?
Никита: Здравствуйте! Вообще, я из семьи военных, в которой к музыке относились не очень демократично. Всё вышло само собой — как-то получилось, что в возрасте 15–16 лет я начал слушать метал-группу Metallica. В какой-то момент понял, что хочу также — можно сказать, вдохновился. Ну и начал потихоньку играть на гитаре, потом забросил на несколько лет, а после снова начал — и вот последние четыре года я практически живу музыкой.
Тимофей: А у меня, в целом, очень музыкальная семья. Мама какое-то время пела в группе, а брат, например, до сих пор играет на гитаре и поет. Наверное, они сразу увидели во мне какие-то способности, поэтому с детства хотели запихнуть меня в музыкальную школу, но я отказывался. В итоге в 15 лет уже сам заинтересовался этим. Далее получил музыкальное образование и остался в сфере.
— Вы позиционируете себя как экспериментальную пост-панк группу. Почему приняли решение создавать музыку именно в этом жанре?
Никита: Знаете, даже термин пост-панк — это просто ярлычок, который к нам особо не относится — это я могу сказать вам, положа руку на сердце. Здесь дело в том, что по-другому доступно объяснить, что мы делаем, слушателю, который не особо глубоко копает, очень сложно. А термин пост-панк имеет широкие границы — в его рамках можно делать многие вещи.
Тем не менее, мы попадаем в границы этого музыкального жанра. Особенно это было актуально, когда в нашем коллективе был вокалист, который не так давно ушел из группы — Игорь. У него очень крутой тембр и так сложилось, что он именно пост-панковский. Так вот, если вокал пост-панковский, то слушатель чаще всего не будет вникать, что происходит под внешней оболочкой — ему не так важно, что "внизу" музыки. Поэтому сходу назвать и описать жанр, в котором мы играем, вряд ли получится — это, наверное, и есть то, что нас характеризует.
Вообще, сейчас в музыке происходит смешение разных жанров — это неплохо, ведь получившийся из разных направлений и стилей гибрид кажется чем-то новым, более свежим. Это касается не только тембров звука, но и решений в плане аранжировки. Мы часто заигрываем с теорией музыки — это позволяет скрестить идеи или эмоции друг с другом.
Кроме того, при создании песен мы используем феномен сложных музыкальных размеров. Принято считать, что это такой элемент, который характерен для какой-то продвинутой и сложной музыки — например прог-рок, прог-метал, либо джаз. У людей этот прием, как правило, ассоциируется с перечисленными стилями. Но мы не делаем ни прог-рок, ни джаз, ни, прости господи, метал. Получается, что мы используем такие, казалось бы, продвинутые элементы музыкальной теории, делая достаточно простые для понимания песни.
Вот поэтому и пост-панк.
Выступление группы "Архитектура". Группа в ВК "My silent disco" (18+)
— Однако пост-панк в России ассоциируется с эстетикой тоски и, вообще, в сети признан музыкой для "думеров". Вы же позиционируете себя как музыкантов, ищущих в сложных ритмах и странных звуках "отражение тяжелой, но прекрасной окружающей действительности". Не находите, что эта тематика крайне схожа с тем, как представляют русский пост-панк? Кроме того, послушав ваши треки, я тоже услышала эти нотки.
Никита: Я с этим, вообще, не согласен, потому что, говоря про этот жанр, я обычно имею в виду, все-таки, зарубежный пост-панк.
Тимофей: Пост-панк больше про музыкальную свободу. Если углубиться в тему, то изначально панки — это те люди, которые считали, что абсолютно любой человек может взять инструмент и начать играть музыку. А пост-панк раздвигает всяческие жанровые рамки — этот момент можно услышать в западной музыке. Но вы правы, что в России жанр, все-таки, имеет некий тоскливый флер и часто ассоциируется с группами по типу "Молчат дома". Однако если послушать песни "Архитектуры" и "Молчат дома", то очевидно, что это совершенно разные истории. При этом и то, и другое можно назвать пост-панком.
Если говорить про про нашего слушателя и музыку "думеров" — это вопрос неоднозначный. Сложно четко определить целевую аудиторию, ведь нас слушают совершенно разные люди. И сказать, что это только "думерская" история точно нельзя.
Никита: Да, для этого на наши концерты приходит подозрительно большое число девочек.
Тимофей: То есть, фишка "Архитектуры" в том, что иногда даже за простыми песенными мелодиями или текстами скрывается очень сложная музыкальная культура. Можно сказать, что это сложная музыка с простыми словами. Мы заигрываем с разными музыкальными феноменами, которые ранее называл Никита. И эти сложные вещи мы пытаемся подавать просто.
Никита: Важно сказать, что эти сложные вещи, которые обычно характеризуют какие-то продвинутые музыкальные жанры, у нас используются не для того, чтобы сделать музыку сложной, а в художественных целях. Например, гармонические диссонансы или нераспространенные ритмы вызывают определенные ассоциации, либо создают при прослушивании ощущение, которое может быть полезно для того, чтобы нарисовать целостную картину или сюжет. Иногда они используются, чтобы противопоставить мелодию тексту.
— Противопоставить мелодию тексту? Это правда интересно. К примеру, минорная музыка и мажорный, веселый текст изначально не привлекают особого внимания, но при повторном прослушивании как будто у композиции появляются новые смыслы.
Никита: Ну да. Это, опять же, может быть полезным художественным инструментом. Например, когда песня грустная, а музыка веселая, создается ироничный подтекст, которого бы не было, если бы музыка тоже была грустная. Конечно, это не означает, что все грустные песни должны сопровождаться веселой музыкой.
Просто так можно сделать, и у вас получится что-то новое. Ну, не что-то новое, а что-то другое. То есть, если вы сделаете инструментал, резонирующий эмоционально с текстом, то вы получите одно. Если вы создаете текст, наложив на него как будто контрастный инструментал, то у вас получится что-то другое. Появляется больше пространства для интерпретаций и веселья. И слушателю более интересно — он понимает, что в этой песне что-то есть.
— Упомянутую ранее вами группу "Молчат дома" часто ассоциируют с музыкой "смирения и тоски". А как бы вы в нескольких словах охарактеризовали свою музыку?
Никита: Точно не смирение.
Тимофей: Да, точно не смирение.
Никита: И тоска тоже… она определенно есть почти в любой отечественной музыке, но мне кажется об этом уже пошловато говорить.
Тимофей: Я бы сказал, что в наших песнях достаточно широкий эмоциональный спектр. То есть, если включать по очереди все песни "Молчат дома", то там можно услышать один мотив. Как будто все их произведения об одном — это выдержанный стиль. Они решили по такому пути, который также имеет место быть.
Сложно в двух словах сказать, о чем наша музыка. Человек же существо неоднородное — он испытывает самые разные чувства и эмоции. И также с музыкой. Каждая песня — это история, в которой есть определенный лирический герой, с которым слушатель может себя ассоциировать. И ведь дело в том, что каждый раз это другая история, отличная от предыдущей. Понимаете, чувство может быть многогранным — и любовь мы можем испытывать по-разному. Наверное, как раз-таки, наша музыка про неоднородность внутренней натуры человека. Я думаю так.
Никита: У меня есть мнение поудобнее. Наша музыка о любви, и о России. Можно сказать, что мы играем патриотический пост-панк! Не, даже если серьёзно подумать, то все текста наших песен, которые я помню, так или иначе, посвящены любви либо… либо России.
"Музыкальная импотенция" — взгляд на индустрию ДФО изнутри
— Недавно я разговаривала с организаторои Дальневосточного Музыкального Форума (ДВМФ, 12+) Павлом Лопатиным, и он сказал, что во Владивостоке достаточно сплоченное альтернативное комьюнити. Как думаете, почему так сложилось? В чем особенность местного альтернативного сообщества?
Никита: Я бы не сказал, что оно очень сплоченное. По крайней мере, я точно не являюсь частью какого-то такого комьюнити.
Тимофей: Никита больше критик.
Никита: Нет. Например, во Владивостоке есть "Шумы и эксперименты" — это организация, которая устраивает концерты, где представлено очень много альтернативы. Но назвать это все "сплоченным сообществом" никак нельзя.
Положа руку на сердце, признаюсь, что мне не очень нравится подавляющее большинство групп, которые сейчас есть в нашем городе. Это может быть связано с курсом. Мне либо не нравится, что ребята делают, либо не нравится, как они это делают. То есть, часто либо идея изначально плохая, либо идея хорошая, но реализация сильно хромает. Бывает так, что и то, и другое не очень — это уже совсем печально.
Но… мне же нужно сказать что-то хорошее. Например, джазовая сцена у нас классная и сильная.
Тимофей: Я согласен с тем, что это не очень сплоченное комьюнити. Но, по крайней мере, оно уже более-менее централизовано, потому что сейчас от мероприятия к мероприятию мы можем видеть все больше абсолютно разных коллективов. Есть интересные исполнители, неинтересные тоже есть — это нормально.
Думаю, что во Владивостоке становится большей альтернативной движухи, в других регионах России этого намного меньше. Наступает тот момент, когда местные музыканты и группы начинают коллаборировать друг с другом все чаще. Это здорово, но все еще сплоченного сообщества, как такового, нет.
Никита: Особенно это видно на контрасте с каким-нибудь 2014 годом. Это время было насыщенным. Было много ярких артистов, было круто ходить на локальные концерты и интересно слушать их музыку. Мне кажется, что у тех ребят было больше осознанности и чувства вкуса.
Тем не менее, надо отдать должное многим исполнителям, которые делают музыку сейчас. Они во многом преуспевают. У некоторых хороший маркетинг, хорошие видеоролики, но чисто с точки зрения вкуса — это все как будто не то. Может, ребята и верят в то, что они делают, но на контрасте с исполнителями, которых мы привыкли слушать, или которые существовали во Владивостоке раньше, чувствуется пробел с точки зрения художественной ценности.
— И ведь несмотря на обилие коллективов, музыкальная ниша во Владивостоке достаточно свободна. На мой взгляд, конкуренции практически нет, и при этом артистов с громкими именами не появляется даже на локальном уровне, не говоря про федеральный. С чем это связано? Аудитория не заинтересована?
Никита: Да, это так. Несмотря на то, что коллективов много, я бы не сказал, что присутствует какая-то конкуренция. Это не обязательно хорошо… нет, конечно, то, что конкуренции нет, это хорошо. Но это признак того, что группы не борются за аудиторию. Это значит, что аудитория не особо вовлечена в локальную музыку. Люди стали менее восприимчивы к ней.
Я убежден, что это частично связано с развитием стриминговой индустрии. Эта проблема влияет и на то, что сейчас локальные музыканты не делают особо примечательную и интересную музыку. Производство стало доступнее — теперь буквально каждая собака может стать артистом. А вот перенасыщение сильно влияет на аудиторию. Она устает искать стоящих исполнителей. Даже мне легче пойти и послушать новые треки артистов, которых я слушаю уже лет 10, чем копаться в творчестве каждой группы, у которой 500-600 подписчиков.
У нас, кстати, тоже 500 подписчиков, так что я прекрасно понимаю, в каком мы положении. И я также прекрасно понимаю, что если бы меня не было в составе группы, то я бы не узнал о ней. Я бы не стал ее даже искать.
Тимофей: Я добавлю, что люди перестали искать музыку. У нас появились прекрасные и удобные сервисы — например, та же "Яндекс Музыка" (18+), в которой есть режим "Моя волна" (18+). Она сама подстраивается под твои предпочтения. Поэтому я и сам перестал искать музыку.
В один момент у меня даже наступила "музыкальная импотенция", потому что я постоянно слушал что-то на стримингах. Думаю, что нужно делать какой-то детокс, потому что рано или поздно наступит момент, когда ты будешь слушать песню и понимать, что звучит она клево, но ты уже ничего не чувствуешь. В таких ситуациях я перестаю слушать музыку на 3−4 месяца. Когда проходит это время, интерес к новой музыке возвращается.
Так что в этом плане стриминги, конечно, подпортили нам жизнь. Они дали много возможностей для продвижения, но и забрали тоже многое.
— Исполнители из Владивостока стреляют достаточно редко, примеров буквально единицы: Лагутенко, Свобода, hehehe. Как думаете, чего не хватает местным музыкантам, чтобы стрельнуть?
Никита: Если бы мы знали, мы бы стрельнули. Если серьезно, то не хватает правильного менеджмента и качественного материала, который выпускался бы с поддержкой от специалистов индустрии.
Есть еще один важный момент. Исполнителей, которые стреляют, независимо от того, какие они, будет становиться все меньше. И это опять же из-за природы потребления контента. То есть, если раньше для того, чтобы стрельнуть, нужно было попасть на телевидение — например, на MTV (18+), то сейчас всем уже плевать на это. Мы можем надеяться только на алгоритмы.
Вы сами можете проанализировать, что отечественных и даже мировых звезд с каждым годом появляется все меньше. Те артисты, которых мы слушаем сейчас, были популярны уже, как минимум, пять, а то и десять лет назад.
"На своей музыке мы не зарабатываем ни копейки" — о боли локальных музыкантов
— Павел Лопатин сказал мне, что в идеале музыкальная индустрия Дальнего Востока должна быть максимально капитализирована и обладать понятной карьерной лестницей для каждого участника. То есть, каждый исполнитель, сочиняющий музыку во Владивостоке, в идеале должен только сочинять музыку, исполнять песни и полностью обеспечивать себе жизнь этим делом. Насколько вы близки к этой цели?
Никита: Совсем не близки. Конечно, приходится работать параллельно. Не так давно я работал техником сцены в Приморской краевой филармонии. До этого достаточно долго трудился в гитарной мастерской. С недавнего времени, наверное, если не половина, то треть моего дохода — это сессионная работа гитаристом. То есть, я играю каверы и джаз в разных коллективах.
Да, это тоже музыка. Занимаясь этим, я позиционирую себя как музыкант, но это немножко не то, о чем люди привыкли говорить, используя термин "музыкант". В этом случае музыкант — скорее, ремесленник, профессионал, а люди привыкли говорить о музыканте как о художнике или творце.
Тимофей: Я на музыке, особенно на своей, не так много заработал.
Никита: Да на своей музыке мы не зарабатываем вообще.
Тимофей: До того, как я стал солистом "Архитектуры", практически всю свою музыку я писал в полку. Только сейчас у меня появился шанс как-то реализовать свои творческие идеи. До этого опыта у меня не получалось реализоваться, вообще, никаким образом. Это моя проблема, конечно. Верная мысль о том, что если ты музыкант — то ты в первую очередь не художник, а компетентный профессионал. У меня не было этого понимания.
Но сейчас я точно знаю, что музыкант должен понимать менеджмент, обязан знать, как работать с коллективом. Это, вообще, всеобщая проблема. Многие исполнители у нас не понимают, что такое продвижение, и как это делать. Даже я, если честно, еще не до конца это понимаю.
По поводу того, чтобы зарабатывать только своей музыкой — я думаю, что это утопия для очень многих. В любом случае придется быть каким-то работягой. Помимо музыки, придется заниматься чем-то еще, потому что музыка что у меня, что у Никиты больше денег отнимает, чем приносит.
— Учитывая, что вы работаете в минус, а индустрия на Дальнем Востоке еще очень и очень далека от идеальной капитализированной системы, а аппаратура и инструменты стоят денег, хочу узнать, сильно ли повлияли на вас санкции?
Тимофей: Конечно, очень повлияли. Ушло множество хороших компаний, приходится находить какие-то аналоги, б/у инструменты. Ну и соответственно, все, что уехало, стало стоить намного дороже внутри страны. Стало намного тяжелее. Даже какую-нибудь аппаратуру для бара закупить теперь стало большой проблемой.
— Предполагаю, что быть музыкантом во Владивостоке — это, наверное, боль и страдания по большей части… Оставаться здесь и играть музыку — ваше осознанное решение? Не манит та же Москва, где индустрия более развита?
Никита: Почему быть музыкантом во Владивостоке — боль и страдания?
— А это не так?
Никита: Конечно, это так. Только быть музыкантом — это боль и страдания вне зависимости от локации. В принципе, это индустрия развлечений. Если говорить про музыку как работу и профессию, то это крайне неблагодарная история. И, конечно, не очень прибыльная. Если ты играешь на инструменте и зарабатываешь этим, то нужно делать это на высшем уровне, ведь в мире полно таких же исполнителей, как ты. Нужно быть очень дисциплинированным, подстраиваться под то, что тебе не близко для того, чтобы люди могли на тебя положиться.
Если же смотреть на вопрос с творческой точки зрения, то это просто очень печально во всем мире. Это дорого и неблагодарно. Чтоб вы понимали, сейчас мы даже не размышляем на тему того, чтобы зарабатывать своим творчеством. То есть, сейчас нам важна отдача. Нами двигает, по сути, желание быть услышанными.
Да, в Москве более развита индустрия, но там и людей больше. Больше людей, площадок и групп. Конечно, количество людей, которые интересуются локальной музыкой в тех же Москве или Питере больше, чем во Владивостоке. Но только количественно, а не в процентном соотношении. Ну и, соответственно, конкуренция там значительно выше.
Более того, когда какая-то локальная группа добивается относительного успеха у себя на малой родине и решает, что может претендовать на что-то большее, естественно, она едет в Питер или Москву. Да, таких очень много. И правда в том, что они действительно могут конкурировать, но когда их становится слишком много, они начинаю конкурировать друг с другом. Весь смысл теряется.
Поэтому да, оставаться музыкантом во Владивостоке — осознанный выбор. На данном этапе развития абсолютно нет перспектив на западе. Ехать туда — это просто надеяться на случайность и удачу. Плюсом ко всему — мы видим, что местная индустрия все-таки двигается и шевелится. Тот же самый Дальневосточный Музыкальный Форум, конечно, создает меньше качественных изменений, чем рассчитывает, но все равно создает. И площадки медленно, но растут. И качественные группы медленно, но появляются, поэтому надо работать, писать музыку, выпускать ее и играть концерты.
