15-16 декабря в Приморском академическом краевом драматическом театре имени М. Горького премьера спектакля по драме Александра Вампилова "Утиная охота" (16+), культовой пьесе не одного поколения советской интеллигенции, младших научных сотрудников и старших лаборантов, предмета бесконечных "кухонных" споров в малогабаритных квартирах панельных домов-близнецов по 3-й улице Строителей. С трудом пробивавшая себе дорогу к зрителю (написанная в 1967 году драма о "плохом хорошем человеке" Викторе Зилове впервые была поставлена в 1976 году на молдавском языке в Кишиневе, а на столичную профессиональную сцену попала только в 1979 году), "Утиная охота" ставилась в советское, да и постсоветское время не так уж часто.
Люди старшего поколения знают ее, в основном, по двухсерийному телефильму "Отпуск в сентябре" (16+) Виталия Мельникова с Олегом Далем в главной роли. Люди среднего поколения — по спектаклю "Утиная охота" (16+) в МХТ им. Чехова (режиссер — Александр Марин, Зилов — Константин Хабенский, Официант — Михаил Пореченков). Молодежь об этой пьесе вообще ничего не слышала. Что, в общем-то понятно, но очень печально и весьма прискорбно.
И всё-таки обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов за несколько дней до премьеры встретился с постановщиком спектакля режиссером Приморского краевого академического драматического театра имени Горького Сергеем Руденком в надежде, что беседа об "Утиной охоте" будет интересна и сегодняшним Зиловым, и тем, кто их ненавидит, но несмотря на это продолжает любить.
— Сергей, когда "Утиная охота" попала в поле твоего внимания? И как режиссера, и вообще как человека.
— Давно, лет 25 назад. Когда я учился в Институте искусств. Но как попала? Как попадают многие драматические произведения, которые студенты проходят бесконечным конвейером.
Честно говоря, тогда "Утиная охота" ну совершенно не воспринималось мною как что-то особенное и интересное. Впервые к этому произведению я обратился 8 лет назад, когда поставил этот спектакль в Театре ТОФ. Он там прошел буквально четыре раза, потом артисты разбежались, труппа разваливалась, и в пятый раз мы сыграли спектакль в Москве на фестивале. И сыграли его, что называется, собранным по нитке, только потому, что он был уже заявлен на фестивале. А раз заявлен, то надо играть.
Конечно, мне было очень обидно, потому что для любого режиссера любой спектакль — это ребенок, и он должен жить. И когда спектакль, на который ты потратил силы, вложил всю энергию, перестает идти на сцене, всегда хочется вернуться к материалу.
Тем более что еще 15-20 назад такие люди, как Виктор Зилов, не были возможны. А сегодня опять возможны. А еще лет через 15-20 таких Зиловых может быть сколько угодно. Вот такая история.
— А были ли у тебя, как сейчас принято говорить, какой-то личный бэкграунд, связанный с другими постановками "Утиной охоты"?
— Мне не нравится фильм "Отпуск в сентябре". Я его никогда не любил, и тогда не принял, и сейчас он мне не нравится. Мне гораздо ближе фильм "Полеты во сне и наяву" (16+), который снял Роман Балаян по сценарию Виктора Мережко с Олегом Янковским в главной роли. Как мне кажется, этот фильм гораздо сильнее "Отпуска в сентябре", он лучше отражает историю таких людей, как Виктор Зилов и Сергей Макаров.
Я ставлю "Утиную охоту" по своей режиссерской версии. Нет, я не меняю Вампилова. Кое-что, конечно, урезано. Поскольку пьеса огромная, на три акта. Но у меня, в отличие от пьесы Вампилова, совсем другое главное событие.
— Вот это интересно.
— Совсем другое главное событие. Я его не раскрою.
— И не надо. Придем на премьеру — увидим.
— И более того, 8 лет назад, когда я ставил этот спектакль в Театре флота, это событие было всё-таки по Вампилову, а теперь еще конкретней — по Руденку. Я меняю его очень сильно, но текст не меняется.
Потому что изменить текст Вампилова — это значит, что нужно переписывать всё. Там есть вещи, которые невозможно изменить. Если, например, ты даже меняешь стационарный телефон на сотовый, у тебя разрушается вся история. Потому что, если бы в спектакле существовал сотовый телефон или хотя бы пейджер, эта история была бы невозможна. И когда многие режиссеры пытаются это изменить, они сами не понимают, что попадают в капкан.
— У вас в спектакле действие перенесено в современность?
— Мы размываем временные рамки, как это обычно сейчас делается. Мы работаем в неких ситуациях, которые понятны для любого времени, то есть мы уходим от временнόй конкретики.
Но всё равно я сохраняю Вампилов, потому что Вампилов, на мой взгляд, достоин того, чтобы сохранить его понимание эпохи. Потому что вампиловская пьеса "Утиная охота" не могла бы состояться, если бы Вампилов попробовал ее написать, допустим, в 2005 году. В 2015 он уже мог бы ее написать, но тогда бы он написал ее иначе.
Но самое интересное — это, конечно, умудриться дать зрителю вампиловскую эпоху, но так, чтобы зритель почувствовал, что эта вампиловская эпоха тесно связана и с ним самим, и с сегодняшним днем.
— Ну, лично мне это совсем просто. Я ведь жил в вампиловскую эпоху. И, когда, например, Саяпин говорит Зилову про официанта Диму: "Смотри, какой стал. А в школе робкий был парнишка. Кто бы мог подумать, что из него получится официант", мне абсолютно понятен контекст сказанного. И я вспоминаю, означало в то время во Владивостоке быть официантом ресторана "Арагви", на месте которого сейчас книжный магазин.
— "Арагви", который был рядом с кафе "Льдинка", в котором я кушал мороженое. Я же с 1977 года. Я тоже застал это время. Остатки, но застал.
А ребята, с которыми я работаю, они же молодые. Самому старшему, Жене Сидорову, который играет Зилова, 25 лет.
Евгений Сидоров, Феликс из "104 страниц про любовь", в "Утиной охоте" будет Зиловым. Фото: Вероника Стахеева, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени Горького
Я им в шутку говорю: "Ну как вы сыграете тех пацанов, если даже не умеете, как они, наливать в стакан".
Но это другая история. История Ефима Семеновича Звеняцкого, который сказал: "Тут будут играть молодые. Эксперимент! Но у него всегда так: Ефим Семенович дает им шанс, и из этого будет видно: поднимут — значит поднимут, а не поднимут — значит не поднимут.
Так что в этом спектакле заняты одни молодые. Даже в роли Кушака, начальника Зилова, которому по пьесе 40 лет, у нас молоденький.
Вот говорят, в театре Горького не бывает экспериментов. Да у нас эксперименты сплошные. Звеняцкий только и делает, что устраивает эксперименты. А давайте сделаем такой, а еще такой и такой.
Я хочу честно сказать, без всякой лести. Самый экспериментальный театр, который существует, — это театр Звеняцкого. Потому что Звеняцкий просто под танки бросает. И никто так сразу и не понимает, как это вытащить. У Вампилова же все персонажи на грани, не только Зилов — вчерашний день прошел, завтрашний зыбок. И все на перепутье. А я работаю с артистами, которым по 22 года, по 25 лет. Они еще дети.
В "Молодой гвардии" героям по 15 лет (имеется в виду фильм Сергея Герасимова "Молодая гвардия" (12+), снятый по роману Александра Фадеева в 1948 году — А.К.), а сыграть в 15 лет, когда ногти рвут, попробуй. Почему в советском кинематографе серьезные играли роли актеры постарше героев? Я раньше этого понять не мог, а потом до меня дошло: пока артист не обрастет ощущениями, пониманием, багажом, он не может поднять этот пласт.
Поэтому и с "Утиной охотой" то же самое. Пьеса сложная. Казалось бы, "хи-хи-ха-ха". А там такая глубина огромная, потому что в ней закодирована целая эпоха. Там рушится всё у людей. И самое главное — спектакль о том, что если ты хочешь быть свободным и независимым, то цена этого — одиночество. Вот о чем речь.
О-ди-но-чест-во! Потому что с тобой, вот с таким никто не хочет иметь дело. Потому что ты для всех должен быть в этой жизни удобный. Удобный на работе, удобный в компании, удобный в семейных отношениях. И ты всегда удобный.
А вот если ты не хочешь быть удобным, а хочешь быть собой, все говорят: "Слушай, ты вот какой-то не такой. Ты какой-то неудобный. Что-то в тебе не так, что-то не то. Вот давай здесь ты лучше молчи, а здесь говори так, а здесь лучше поспи на диванчике, а в кровать не иди".
— Ну да, Кузаков говорит Зилову в финале пьесы: "Чем ты недоволен? Чего тебе не хватает? Молодой, здоровый, работа у тебя есть, квартира, женщины тебя любят. Живи да радуйся. Чего тебе еще надо?"
— "А если тебе не нравится твоя жизнь, ну и отлично, живи по-другому, кто тебе мешает?.. И не суди по себе, не думай о людях скверно", — говорит он.
То есть это история про то, что нельзя оставаться самим собой и быть при этом для всех удобным. Тут распятие.
При этом вампиловского Зилова все любят. Это удивительное всё-таки качество персонажа. Зилов не вызывает отторжения. Хотя у меня в спектакле он доходит до апогея. Но еще раз скажу, что у меня заканчивается не так, как у Вампилова.
Вампилов написал такой страшный финал. У него Зилов, то ли проплакавшись, то ли просмеявшись, возвращается на круги своя. Он звонит Диме: я погорячился, прости меня, поехали на охоту. Как я понимаю для себя, этим Вампилов сделал очень умную вещь — он показал, что выхода нет. Но я этот выход для себя нашел. Я не хочу, чтобы выхода не было. Поэтому у меня другой финал.
Сергей Руденок: Если ты хочешь быть свободным и независимым, то цена этого — одиночество. Фото: Сергей Кирьянов
